Декалог 1: Загадка

Листая книгу дальше, Доктор узнавал новые имена: Таблибик был гением очарования, Сисера управляла желанием, а Джейзер подчинял любовь. Интересная подборка, — подумал Доктор, дойдя до заложенной между страниц верёвочки.

Он резко поднял взгляд: шум и свет у входной двери говорили о том, что зашли люди. Свет становился ярче. Доктор быстро и тихо спрятал в карман верёвочку и фонарик, и выскользнул в окно, оставив его слегка приоткрытым. Притаившись снаружи, он услышал два голоса зашедших в комнату людей. Это были Папус с Расфуйей, и она была явно взволнована:

— Говорю тебе, нужно узнать о них больше! Кто знает, зачем они сюда пришли, и что замышляют?!

— Тише, Расфуйя, тише, — успокаивал её Папус. — Нельзя в чём-то обвинять людей не имея никаких доказательств. Мне они показались довольно дружелюбными, хотя я согласен с тем, что Доктор знает больше, чем говорит. Это, однако, вполне естественное поведение в чужих краях, и нам не следует относиться к ним с предубеждением в то время, когда и преступления-то, возможно, ещё никакого не было.

Доктор услышал шорох — на том окне, за которым он прятался, задвинули штору.

— Тени беспокоятся, Папус, — с волнением говорила женщина. — Они знают, что что-то надвигается на нашу деревню, что-то, что может нанести вред, — она снова повернулась к Папусу. — Возможно, дело в этих чужаках!

— Тогда давай узнаем. Моя интуиция мне подсказывает, что этим людям можно доверять.

Голоса утихли, свет угас — пожилая пара ушла в другую часть здания. Доктор плотно сжал губы. Тут были проблемы. И, как обычно, он оказался в них замешан. Снова осторожно приоткрыв окно, он вернулся в комнату, обошёл штору, и прошёл к двери. В коридоре он остановился и прислушался. Звуки доносились откуда-то сверху. Он выскользнул в коридор и подошёл к лестничной площадке, от которой ступени спиралью поднимались вверх. Наверху была тоже тяжёлая дубовая дверь, слегка приоткрытая. За ней мерцал свет.

Молясь, чтобы петли оказались смазанными, Доктор аккуратно давил на дверь, пока не получил возможность заглянуть за неё. Там были Папус и Расфуйя, а также источник света — оранжевая сфера, зависшая на высоте полтора метра над полом. Комната была примерно круглой формы, по кругу стены с интервалом в несколько метров были окна. Папус стоял возле светящейся сферы и смотрел на Расфуйю, стоявшую в центре комнаты.

На деревянном полу была вырезана большая версия символа, который Доктор обнаружил на полу своей спальни, и Расфуйя стояла возле одной из его граней, лицом к Папусу и свету. Она что-то бормотала себе под нос, направив руку вперёд, указывая на центр вырезанного на полу символа. На глазах у Доктора пыль из тёмных углов комнаты поднялась вихрями и начала вращаться. Воздух в комнате был неподвижен, но эти маленькие тучки объединились во вращающуюся колонну пыли высотой полметра. Она вращалась всё быстрее и быстрее, и стало невозможно различать отдельные частицы.

Сухой шепчущий голос наполнил комнату, словно сто тысяч мышей скреблись за стенами. Расфуйя улыбнулась:

— Они тут.

— Расскажите нам о чужаках, — повелела она.

Шёпот на мгновение стал громче, а затем резко стих до едва заметного шороха, словно птица умащивалась в гнезде. На фоне этого слабого звука заговорил сухой, древний голос. Он, казалось, доносился отовсюду и ниоткуда, и нёс в себе тяжесть веков.

— Их двое. Они тут и в другом месте. Один из них не с этой Земли. Оба не из этого времени.

Расфуйя нахмурилась:

— Не с этой Земли? Объясните!

— Мы не можем. Мы не видим. Мысли затуманены. Он близко.

Папус встревожился, но Расфуйя его успокоила:

— Они остановились в таверне. Они близко.

Сухой, как у мумии, голос продолжал:

— Он близко. Он знает много времён. Он обладает большой мудростью. Мы можем говорить с ним.

— Какой мудростью он обладает?

— Великой мудростью. Мудростью, превосходящей его возраст. Превосходящей его время.

— Это он угроза?

— Мужчина — нет. Следите за женщиной. Она уже с одним из нас. Нас легко будет испортить. Девушку тоже.

Папус посмотрел на Расфуйю:

— Испортить?

Женщина сосредоточилась:

— Найдите того, которого зовут Доктор. Его нужно предупредить.

— Он близко, — прохрипел бесполый голос. — Он рядом. Мы чувствуем, что он слышит нас.

Доктор немного сместился, и ступенька заскрипела у него под ногой. Усиленный эхом лестничного колодца за его спиной, звук был очень громким. Через секунду дверь раскрылась. За ней, нахмурившись, стоял Папус.

— А… Добрый вечер, — медленно начал Доктор, беспокойно поглядывая на вихрь мусора. — Я понимаю, как это выглядит… Но я могу объяснить.

* * *

Свежий холодный апельсиновый сок, — размышлял Доктор, — должно быть, лучшее, что есть на этой планете. Он поднёс к губам запотевший стакан и сделал ещё один большой глоток. На улице солнце уже прогревало мощёную камнем площадь, и местные жители занимались своими повседневными делами. Сидящие на ветвях апельсиновых и лимонных деревьев птицы наполняли воздух своим щебетом.

Доктор поставил на стол пустой стакан.

— Проснулся с ласточками, Доктор? — усмехнулась Пэри, неторопливо пройдя мимо бара и усевшись напротив.

Доктор улыбнулся:

— Хорошо спала?

Лицо Пэри растянулось в улыбке:

— Лучшая ночь за много лет! — она посмотрела в окно. — Какое восхитительное утро! Пойдём гулять? — она встала со стула и схватила Доктора за руку. — Ну же, Доктор, пойдем, погуляем. Я люблю гулять.

Доктор встал и пошёл за ней на улицу. Что-то было не так, — напомнил он себе. Вызванные Расфуйей Тени говорили неопределённо, но в двух вещах они были убеждены: Пэри с этим связана, и это были какие-то проблемы. Он решил не позволять энтузиазму Пэри притупить его инстинкты.

У него за спиной от лестницы отделилась тень и зашла в бар. Таблибик улыбался вслед Доктору. Девушка принадлежала ему, но этот глупый бедолага ещё не понял это. Ничего, поймёт. Поймёт.

Пэри прыгала впереди Доктора через площадь. Она была на седьмом небе. Таблибик был такой… хороший! Это было правильное слово… хотя ночью у неё срывались некоторые другие слова. А сейчас светило солнце, жизнь была хороша, и она была влюблена. Но Таб предупредил её, чтобы она остерегалась Доктора. Таб сказал, что Доктор будет ревновать, и хотя Пэри в этом сомневалась, она на всякий случай была настороже. Также ей не терпелось попробовать то, чему Таб её научил ближе к утру.

— Шевелись, черепаха! — крикнула она и побежала трусцой по извилистой дороге, которая вела на луг.

Она остановилась, чтобы дождаться Доктора.

— Пэри, нам нужно поговорить.

— Наверное, эта деревня примерно… Восемнадцатый век? Семнадцатый? Тепло или холодно, Доктор?

— Это пятнадцатый век. Пэри…

Пэри свернула и зашла на заросшее травой старое кладбище с рассыпающимися могильными камнями. Слева было несколько могил, которые выглядели более новыми, но рядом со входом могилы почти не было видно под слоем листьев, их выдавали только перекошенные потрескавшиеся камни.