Декалог

37

Начальник. «…прошение о помиловании отклонено».

Ксендз шепчет что-то Яцеку на ухо. Яцек тоже неслышно произносит несколько слов и опускает голову. Ксендз чертит у него на лбу небольшой крест. Яцек склоняется к его руке. Когда он поднимает голову, к нему подходит начальник. Вытаскивает пачку «Гевонта».

Начальник. Сигарету?

Яцек. Лучше бы без фильтра.

Палач протягивает ему свой «Спорт». У Яцека слегка дрожат руки. Адвокат лезет в карман за спичками, но палач вместе с пачкой сигарет достал зажигалку и первый дает Яцеку прикурить. Все ждут, курит один только Яцек. Петр вынимает из коробка спичку, ломает ее в пальцах. В тишине явственно слышен треск. Палач пододвигает к Яцеку пепельницу.

Яцек. Мне нужно… в туалет.

Палач указывает на маленькую дверь в стене. Яцек исчезает за дверью. Все стоят, ждут. Палач подходит к дверце, за которой скрылся Яцек, и негромко стучит. Тишина.

38

Маляр с засохшими следами белой краски на лице по-прежнему стоит у дверей камеры и смотрит прямо перед собой. И, хотя перед ним только окованная железом дверь, кажется, он видит что-то еще.

39

Тишина затягивается. Начальник, немного нервничая, делает шаг по направлению к двери, но в эту минуту она открывается и выходит Яцек. Он спокоен.

Яцек. Не могу.

Палач связывает ему руки за спиной и подводит к экрану. Одно движение — и открывается подлинное назначение комнаты. Яцек входит в нишу, палач за ним. Задвигает экран тот с лязгом скользит по металлическому рельсу. Палач тщательно, неторопливо надевает Яцеку на шею петлю. Подходит к стене, нажимает кнопку. Крышка люка с излишним, по мнению палача, шумом уходит у Яцека из-под ног. Тело, вздрогнув несколько раз, замирает. Напрягшиеся ноги слегка покачиваются; через минуту из штанины на линолеум падают несколько капель густой коричневой жидкости.

40

Молодой мужчина в заляпанной краской шапчонке отходит от двери камеры. Идет в глубь коридора. В коридоре темно, и ждать, пока мужчина в этой темноте растворится, долго не приходится.

Фильм шестой

1

Давно стемнело, и длинный дом без единого освещенного окна мрачной глыбой вырисовывается на фоне черно-синего неба. Видны только красные огоньки велосипедов, на которых раскатывают по кварталу мальчишки, да кончики сигарет курильщиков, группками сидящих на скамейках. Тепло, весна. Внезапно во всем доме загорается свет; из открытых окон доносится дружный вздох облегчения. Начинает нарастать звук телевизоров, которые — тоже все разом — в эту минуту включились.

2

Одновременно со светом во всем доме зажглась лампа на столе Томека. Томек, послюнив палец, гасит свечу. Его комната обставлена крайне скудно. Стол, стулья, шкаф — у комнаты нет своего лица, точно ее сдали внаем. Томек сидит за столом на стуле. Это высокий худой паренек с небольшой головой. Ему девятнадцать лет, а на вид и того меньше. Стол стоит возле окна. На нем — кроме фарфоровой кружки, кипятильника и баночек с сахаром, чаем и солью — маленькая самодельная подзорная труба, прикрытая фланелевой тряпкой. Томек, погасив свечу, сидит с закрытыми глазами и шепотом сосредоточенно повторяет с десяток непонятных слов. Потом сверяется с раскрытой тетрадью. По-видимому, он сделал ошибку, так как снова повторяет все слова. Открыв глаза, чтобы проверить себя по тетради, косится на стоящий рядом с подзорной трубой большой будильник. От заучивания слов его отрывает стук в застекленную матовым стеклом дверь. Томек встает. На пороге женщина лет пятидесяти — хозяйка квартиры. Она простовата, но есть в ее лице что-то располагающее: какая-то ласковая кроткость.

Хозяйка. «Мисс Полония» по телевизору.

Томек. Я занимаюсь.

Обмениваются улыбками. Хозяйку, вероятно, волнует происходящее на экране. Услышав о занятиях, она смотрит на Томека с нескрываемым восхищением: вот это воля!

Хозяйка. Посмотри хоть минутку…

На экране телевизора в смежной комнате девушки в купальниках спускаются по лестнице. Томек, чтобы не обидеть хозяйку, качает головой.

Томек. Здорово. Спасибо.

Стоит, как на иголках, — отчасти, может быть, потому, что вскоре должен зазвонить будильник. Будильник звонит — Томек бежит, чтобы его выключить. Хозяйка закрывает дверь, Томек торопливо снимает с подзорной трубы фланелевую тряпочку и приближает глаз к окуляру. Видно, что труба постоянно нацелена на один и тот же объект. Увеличение, допустим, двадцатикратное. В доме напротив, в окне, на которое направлена подзорная труба, зажигается свет. Томек гасит лампу у себя на столе.

Женщина, за которой он наблюдает, входит в квартиру. Это красивая блондинка лет двадцати пяти — двадцати восьми. Она похожа на человека, который уверенно чувствует себя в жизни и не стесняется делать то, что ему вздумается. Одевается довольно экстравагантно, но не вызывающе. Магда — так зовут женщину — запирает за собой дверь. Занавески на окнах ее квартиры полупрозрачные, и все, что она делает (и будет делать), видно достаточно хорошо, хотя и несколько расплывчато — именно так, как должно быть видно через подзорную трубу и полупрозрачные занавески. Магда сломала стену в своей квартире и соединила комнаты, часть пространства превращена в мастерскую: в глубине на рамах натянуты незаконченные гобелены. На них, по-видимому, изображено солнце разных видах: большие красные, желтые, оранжевые шары на фоне холодных пейзажей.

Томек, прильнув к окуляру, следит за Магдой. Магда просматривает вынутые из почтового ящика письма: вероятно, не увидев ничего интересного, бросает их на стол. Потом, еще в плаще, подходит к одному из своих гобеленов и — как это обычно делают художники (не совсем понятно зачем) — отступает на шаг, наклоняет голову и заслоняет часть гобелена вытянутой рукой. Внезапно — тоже неизвестно зачем — широко раздвигает руки и стоит так, точно птица, готовая к полету, даже делает несколько движений руками. Возможно, у нее просто хорошее настроение и собственная работа ей нравится. Снова приблизившись к гобелену, прикладывает к еще не законченной части шарфик, проверяя, подходит ли цвет. Снимает плащ, вешает на стул, подтягивается и на мгновение замирает: видны пятна пота на блузке под мышками. Расстегивает блузку и юбку и скрывается в ванной.

Томек отрывается от окуляра. Ясно, что первая часть сеанса окончена. Взяв со стола кружку и стараясь не мешать увлеченной выборами мисс Полонии хозяйке, Томек идет в ванную. Возвращается с водой; на экране блондинка с пышной прической; она рассказывает перед микрофоном, что любит животных и природу. На заднем плане другие очень похожие на нее блондинки. Хозяйка отворачивается от телевизора.

Хозяйка. Одни блондинки… Я как-то выкрасилась перекисью… я тебе рассказывала?