Декалог

29

Роман, втянув голову в поднятый воротник пальто, стоит у проходной больницы. Видно удаляющееся такси. Роман озирается; ему не хочется, чтобы кто-нибудь из коллег его увидел. Смотрит во двор, откуда они могут появиться, отступает в тень. С противоположной стороны подъезжает Ханка. Останавливается перед Романом, открывает окно. Улыбающаяся, веселая, беспечная. Опять не такая, как на лестничной площадке в доме на Доброй.

Ханка. Опоздала? Давно ждешь?

Роман смотрит на нее, недоумевая, как можно было так быстро и так резко измениться.

Ханка. Пустить тебя за руль?

Хочет освободить место водителя.

Роман. Нет.

Обходит машину и садится с ней рядом. Ему не удается стереть с лица слезы недавних переживаний. Беззаботная улыбка Ханки постепенно гаснет.

Ханка. Что-то случилось?

Роман отрицательно качает головой.

Ханка поворачивается к нему и ласково касается ладонью его щеки.

Ханка. Тяжелый был день?

Роман каменеет от этого прикосновения. Он не может отделаться от мысли, что минуту назад таким же движением…

Ханка. Операция? Скажи…

Роман. Да.

Ханка. Кто-то умер?

Роман. Да.

Мысли Романа сосредоточены на ее руке. Ханка нежно, сочувственно гладит его по щеке.

Роман. Убери руку.

Рука замирает, но не отдергивается.

Ханка. Кто у тебя умер?

Роман взрывается.

Роман. Не трогай меня!

Со стороны больницы приближается группа врачей с ординатором.

Роман. Поехали.

Ханка смотрит на мужа, не понимая, что с ним происходит. Роману хочется уже только одного: чтобы они побыстрей отсюда уехали.

Роман. Прости. Ну поехали же.

Машина трогается.

30

Ночь. Ханка просыпается; не открывая глаз, ощупывает пустую подушку рядом. Садится на кровати.

Ханка. Ромек?

Встает, набрасывает халат. Замечает просачивающийся из-под двери ванной свет. Дергает за ручку. Роман сидит на ванне.

Ханка. Роман…

Роман. Не могу заснуть.

На стиральной машине лежит начатая пачка сигарет и маленькая дамская зажигалка.

Роман перехватывает Ханкин взгляд.

Роман. Не мог найти свою…

Ханка. Не важно…

Роман. Скажи… Ты хорошо помнишь физику?

Ханка. А что?

Роман. На тело, погруженное в жидкость, действует выталкивающая сила… забыл, как дальше.

Ханка. Выталкивающая сила, равная весу вытесненной телом воды… Кажется, так. Ложись спать.

Роман. Кажется, так.

Ханка возвращается в комнату. Роман запирает дверь на задвижку. Достает из-за ванны Ханкину сумку. Кладет туда сигареты и зажигалку. Гасит сигарету под струйкой воды над раковиной. Ханка громко, чтобы он услышал, зовет.

Ханка. Роман.

Роман отвечает тоже громко.

Роман. Да?

Ханка. Все в порядке?

Роман. Все в порядке.

Уже днем Ханка в большой комнате прислушивается к звукам, доносящимся из каморки, где Роман устроил себе мастерскую. Слышны удары молотка по мягкому металлу. Ханка подходит телевизору: на экране мультфильм для детей. Медленно увеличивает громкость и поднимает трубку. Роман заклепками соединяет две полосы жести. В какой-то момент, видно, заподозрив что-то, отрывается от своего занятия, достает из ящика проводок с наушником и присоединяет его к стоящему перед ним телефону. Вставляет наушник в ухо. Слышит гудок. Через минуту раздается мужской голос. Голос, который Роману знаком.

Мариуш(за кадром). Слушаю.

Ханка(за кадром). Это я.

Мариуш(за кадром). Ханя… здравствуй.

Ханка(за кадром). Нам нужно увидеться.

Мариуш(за кадром). Я уже целую неделю тебя об этом прошу.

На лице у Романа появляется такое же выражение, как в тот день, когда мы видели его сидящим у дверей квартиры на Доброй, — мрачное и, пожалуй, еще более ожесточенное.

Ханка(за кадром). А сейчас это мне понадобилось.

Мариуш(за кадром). Мне без тебя плохо.

Ханка(за кадром). Ладно. В четверг ты можешь?

Мариуш(за кадром). Я всегда могу. В любой день.

Ханка(за кадром). В четверг. В шесть.

Мариуш(за кадром). Ханя… что-нибудь…