Дела адвоката Монзикова

Душа болит постоянно, а голова – гораздо реже. Некоторые полагают, что это – от полного отсутствия всякого присутствия. Другие считают, что просто нечему болеть. Не знаю, кто прав, кто ошибается!? Могу сказать только одно, что лица у большинства из «бывших» не обезображены интеллектом. Зато вместе с ущербностью всегда есть какая-то желчность, неудовлетворенность. Большинство бывших всегда винят своих врагов. Кто же вдруг станет искать причины в себе?

Власиков уволился из органов примерно с полгода тому назад и теперь вел только уголовные дела. Он находился в таком состоянии, когда клиенты еще не шли к нему табуном, а редкие телефонные звонки не давали надежд на потенциальные договоры и хорошие заработки. А ведь как только адвокат заключил договор, так сразу начинается процесс доения. Сначала идет предоплата, затем появляются транспортные и прочие расходы, затем, вдруг, оказывается, что дело-то весьма и весьма сложное и требуется дать одному, другому, третьему. Список берущих часто превышает разумные пределы в 20-30 раз. И тогда клиент начинает «соскакивать», т. е. уходить в кусты, или, проще говоря, отказывается от адвокатских услуг. Возникает паника. Адвокат начинает запугивать клиента. Бывают даже случаи, когда испуг переходит в инфаркт. Вот интересно, а бывает наоборот? Еще как бывает!

И было все это в середине 90-ых. Еще не было 18 августа 1998 г., когда киндер-сюрприз прилюдно констатировал бессилие власти и финансовую несостоятельность правительства. Именно тогда полным ходом шла прихватизация. Малиновые пиджаки, пейджеры были также модны как нынче мобильные телефоны и DVD.

Но об этом Монзиков пока ничего не знал. Он знал лишь то, что ему позарез нужны были деньги. Пенсия-то откололась мизерная, по его представлениям, а желания его всё росли и росли.

– Серега! Ну, как оно ничего? А? – Монзиков радостно улыбался, ковыряя левым мизинцем в ухе.

– А у тебя что? Проблемы? – Власиков уже начал было радоваться потенциальному клиенту, т. к. знал, что просто так в коллегию никто не приходит.

– Ха, это у тебя я вижу проблемы! Я правильно говорю, а? Кстати, если тебе нужен хороший адвокат, то имей ввиду меня! Догнал?

В одну-две секунды, максимум в три, Власиков посерьезнел и стал периодически, важно и старательно надувать щеки. Нет, он не тужился. Вовсе нет. Только выглядело все весьма и весьма нереально. Представьте себе хомяка, прожевавшего все защечные запасы. Во рту – ничего, а щеки – висят за спиной, болтаются. И чтобы они не били по шее, приходится постоянно их надувать. Надул – выдул, надул – выдул и т. д. Вид у барсука солидный, важный. Но выдают бегающие по сторонам глазки, ищущие какую-нибудь добычу.

Власиков отличался тем, что старался изобразить полное равнодушие. Корм искал уже крохотный мозг. Трудно себе представить, но мысли скакали с одной извилины на другую, постоянно спотыкались, падали. Мозговая суета отражалась на глазах, губах, кончиках пальцев рук.

У Монзикова возникшая надежда быстро подзаработать на Власикове начинала крепнуть. Однако отвердеть она так и не успела.

– А у тебя, случайно, нет лишнего клиентика по убийству или групповухе? – Власиков как-то робко поинтересовался у Монзикова.

– Да ты чего? Я сам хочу взять сегодня пару-тройку дел, чтобы деньжат срубить по-легкому.

И тут у Власикова родилась коварная мысль. Он решил сыграть с Монзиковым нехорошую шутку. Вот уже несколько дней подряд в коллегию приходит одна пенсионерка, проживающая в коммуналке. С соседями она судится по всяким пустякам. Одевается всегда очень солидно, респектабельно. Говорит красиво, правильно. Одним словом, располагает к себе с первой же минуты. И бедные адвокаты – те, что из молодых – клюют. Заключают договоры. Но что интересно, денег с бабульки они не получают, а работу делают. Когда начинают понимать, что с нее денег им не получить, расторгают договор. Иногда бабуля жалуется, иногда – нет. Когда как.

И вот Монзикова подвели к этой бабуле.

– Ну, здравствуй, рыбонька! – Монзиков погладил по голове бабулю так ласково, что хотевшая было закричать, бабуля только разинула челюсть, да так и осталась стоять с раскрытым ртом. Когда оцепенение прошло, бабуля чуть заикаясь что-то пролепетала: то ли здравствуйте, то ли еще что-то.

– Извините, пожалуйста, а Вы – адвокат? – бабуля начинала приходить в себя.

– Да! А ты как думала? Давай лучше потолкуем о твоих делах! Ну, давай, выкладывай.

Монзиков очень быстро сориентировался: взяв галантно бабулю под руку, вошел в чуть приоткрытую дверь небольшого, но хорошо обставленного кабинета, и сев на здоровенный, черный стол, достал пачку сигарет и спички. Пятая попытка зажечь спичку не увенчалась успехом и Александр Васильевич начал ею чиркать по абсолютно чистой тефлоновой поверхности стола. Когда сломались несколько спичек и на столе появился от них большой белый след, Монзиков подошел к окну и что-то, бормоча себе под нос, повторил чирканье уже по стеклу. Убедившись в тщетности процедуры, Александр Васильевич достал несвежий носовой платок и смачно высморкался. Наступила пауза, которая была прервана радостным криком адвоката.

– О! Нашел! – Монзиков, сев за стол, увидел рядом с пепельницей новенькую зажигалку.

– Простите, пожалуйста! А Вы берете гражданские дела? – как-то нерешительно спросила бабуля.

– Да я все беру. Ну, ладно, давай, выкладывай, что там у тебя? – Монзиков откинулся назад, пуская большие клубы дыма в потолок.

– Видите ли, я живу в коммунальной квартире, и мои соседи все время пытаются меня изжить. Более того, каждый день они повторяют мне, что я, мол, старая карга, должна свою комнату отдать им, т. к. все равно скоро помру. Хотя мне уже нимало лет, но… – договорить бабуля не успела.

Монзиков, затушив сигарету, насмешливо глядел на своего первого в жизни клиента.

– Короче! Либо ты мне говоришь кратко суть дела, и мы заключаем договор, либо я пошел к другому клиенту. Видела, сколько народу меня ждет?

– Подождите, подождите, голубчик! Ведь Вы поймите меня, пожалуйста, ведь я же так волнуюсь, что у меня… – бабуля даже привстала и собиралась подойти к Монзикову, но Александр Васильевич жестом правой руки преградил ей дорогу и опять бесцеремонно прервал.

– Все! Баста. Давай так, нужна тебе моя помощь?

– Конечно, конечно!

– Готова заключать договор?

– Готова, готова! Ради бога, не бросайте меня, пожалуйста. Я все сделаю, как Вы скажите. – Бабуля впервые в жизни видела столь решительного мужчину, который, видимо, быстро расколол замыслы старой пройдохи.

– Значит так! Деньги в кассу, культурку в массы! Понимаешь мою мысль, а?

– Простите!? Как Вы сказали?

– Сейчас заключаем договор и ты платишь деньги, после чего начинаем базар-вокзал. Лады? – и Монзиков решительно направился к выходу за бланком типового договора на оказание правовой помощи доверителю, т. е. клиенту.

Не прошло и трех минут, как Монзиков вернулся с двумя листками бумаги и с силой закрыл дверь, бросив в пустоту коридора ставшую впоследствии знаменитой фразу – «Ждите и не нервничайте! Войдете, когда выйдет клиент!»

Монзиков решительно сел за стол и начал внимательно заполнять договор, опуская непонятные фразы и термины. Заполнив графы: Фамилия, Имя, Отчество, Монзиков сразу перешел к разделу Оплата услуг.

– Так, значит, для начала напишем пару лимонов, да?