Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12

ГЛАВА 21

Шли они долго. Молчали. Тропа спускалась вниз, в туман. Когда дошли до тумана, он рассеялся, а тропа стала подниматься вверх, между двумя горами. Солнце уже перевалило за полдень и то выходило из-за туч, то опять скрывалось. Маркел притомился. Но вогулы и не думали делать привал. Старый вогул, идущий впереди, даже не оглядывался. А вертлявый шёл рядом с Маркелом и иногда на него пристально поглядывал, но ничего не говорил. Чем выше поднимались в гору, тем тропа становилась грязнее, сверху же текла вода от тающего снега. Хорошо ещё, думал Маркел, что у него отобрали пищаль, а так бы сейчас тащил её, такую тяжеленную, и проклинал, потому что какой от неё толк, от незаряженной? И тут же подумалось: а что у них в том длинном мешке с жердями, уж не вторая ли пищаль? Но если это так, и если об этом где надо дознаются, то дедушке Макару мало не покажется, тут уже и голову отрубят запросто! А что в других мешках, в которых железо погромыхивало? Там, наверное, чурки железа, вогулы отнесут их своим кузнецам, те им ножей, серпов, шил, кос, вил или чего ещё наделают. А в других, лёгких мешках, лежат, скорей всего, где бусы, где платки, ленты, серьги, колечки и прочая мелочь. И за всё это платили соболями! А это разбой! Это нельзя! Никакая шкурка мимо государевой казны пройти не может!..

Но, тут же спохватился Маркел, всё это не его забота, а его забота – это царская сабля и царский же пансырь, вот что он должен возвратить в казну под запись, а всё остальное его не касается, на это царь найдёт других людей, а Маркел должен искать то, что ему велено. И он же ищет! Вот что тогда думал Маркел, а они поднимались всё выше и выше. И вот они уже взошли на самый верх тропы, на перевал, снегу там было ещё много, и горы по бокам были в снегу, а тропа спускалась прямо вниз и забирала чуть вправо, и там, уже ниже снегов, в грязи, был виден маленький ручей. Они к нему и свернули. Теперь они шли быстрей, радостней. Маркел тоже прибавил шагу.

Когда дошли до ручья, старый вогул поднял руку с копьём, и все остановились. А он начал что-то выкрикивать, и все остальные стали понемногу приплясывать. Один Маркел стоял неподвижно. Тогда вертлявый начал дёргать его за рукав и повторять: «давай! давай!». Чёрт его знает, в честь чего это, сердито подумал Маркел и не приплясывал. Вертлявый разозлился, стал дёргать сильнее. Но тут старый вогул замолчал, все перестали приплясывать и, наклонившись кто как мог, стали пить из ручья. Маркел тоже приложился. Вода оказалась холодная, чистая, вкусная, Маркел пил с удовольствием.

Потом старый вогул махнул копьём, и все пошли дальше. Шли всё время вдоль ручья. Ручей становился всё шире. Так они шли ещё не меньше часа, а потом завернули за угол очень большого камня, и за ним Маркел увидел лодки, лежащие на берегу, а возле лодок стоял сторож, тоже вогул конечно же. С собакой. Собака увидела Маркела и поджала хвост. Маркел посмотрел на лодки. Они были крепкие, долблёные. Но все пошли не к лодкам, а дальше, за камень.

Там, на другой стороне камня, была вырезана страшная бесовская рожа с толстыми губами. Вогулы встали перед ней на колени и начали вразнобой что-то приговаривать. А Маркел на колени не встал. Но теперь его никто не дёргал, всем было не до него. Все кланялись роже, мотали головами и приговаривали «поэм! пым! поэм! пым!». Потом старый вогул встал с коленей, достал нож, порезал себе руку и стал этой кровью мазать бесу губы. Потом также сделали другие.

А потом вернулись к лодкам, столкнули их в ручей и поплыли, отталкиваясь вёслами от дна. Маркел плыл на третьей лодке, вместе с вихлястым и ещё тремя вогулами. Маркелу не дали весла, он сидел и смотрел по сторонам. Смотреть было страшновато, потому что ручей был очень быстрый и в нём было много камней, вода возле камней бурлила, вот лодка и болталась как скорлупка. Маркел то и дело крестился. Так их трясло довольно долго, уже начало смеркаться. Маркел думал, что сейчас они сделают настоящий привал, перекусят и лягут поспать.

Но старый вогул, а он плыл на первой лодке, опять даже не думал оборачиваться, и они плыли и плыли. Берега ручья были с обеих сторон высокие и густо засыпанные камнями. Да и в самом ручье камней тоже хватало, лодку кидало с боку на бок. Маркел читал про себя Отче наш. Вертлявый иногда вдруг приговаривал «речка!» и скалил зубы. Зубы у него были мелкие, изъеденные. Маркел не сдержался и спросил, понимает ли вертлявый по-нашему. Но тот в ответ только ухмыльнулся и ничего не сказал. Значит, понимает ирод, подумал Маркел, а вот говорить почему-то не хочет. Или ему не позволяют.

Тем временем совсем стемнело, но гребцы продолжали грести, правильней, отталкиваться вёслами.

Но вот, наконец, впереди закричали. Потом там показался огонь. Лодки, подплывая к нему, останавливались, и вогулы выходили на берег. Вышел на берег и Маркел, и сразу увидел ещё одну рожу, выбитую в камне. Под рожей горел огонь, возле огня стоял сторож. И опять старый вогул начал размахивать копьём, а все остальные пританцовывать и напевать о чём-то. Потом роже поднесли дары – бусы, ленты, бубенцы и ещё какую-то мелочь. Это они у дедушки Макара наменяли, подумал Маркел, а вот железа не дают, оно им самим сгодится.

Вдруг крепко запахло рыбами. Это сторож выставил их целую корзину. Вогулы разбирали рыбу, тут же разрывали на куски и прямо сырьём ели. А Маркелу дали прут, он наколол на него свою рыбу, немного обжарил на костре и, полусырую, съел.

Потом начали укладываться спать. Ложились прямо на голую землю. А Маркела отвели за камень и приказали лезть в шалаш. Маркел залез, зарылся в ветки и подумал: дикари какие, и ничего их не берёт, как это Ермак с такими воевал? А как Шуянин воюет? Или его давно уже убили? Как после убьют и Маркела. Ну а пока не убили, надо ехать дальше и искать царские вещицы, а найдя, вернуться и сказать князю Семёну…

И Маркел заснул. Вначале ему снилась Параска, но потом она пропала, и стало сниться только то, как его хотят убить и съесть сырого. От таких мыслей спалось очень плохо.

Зато проснулся живой, и от этого на душе сразу стало весело. Но веселиться было некогда, потому что вогулы уже рассаживались по лодкам, вертлявый прибежал и стал кричать:

– Чердын! Вставай! Лодка бежит! Скорей!

Понимает по-нашему, чёрт, радостно подумал Маркел, вылезая из шалаша. Вертлявый тоже улыбался, взял Маркела за руку и потащил к лодке.

Они быстро отчалили и также быстро поплыли. Маркел искоса поглядывал по сторонам. Речка уже стала настоящей рекой. По обеим берегам рос густой лес. Вертлявый долго молчал, а потом вдруг сказал:

– Ты, чердын, больше не бойся. Наш бог тебя принял. Теперь хорошо!

– Как это принял? – настороженно спросил Маркел.

– Так принял! – ответил вертлявый. – Не убил! А мог убить!

– За что? – спросил Маркел.

– А просто так, – важным голосом ответил вертлявый. – Глазом моргнул, губой дыхнул, и ты в ледышку превратился. Он это умеет! А тебя пощадил. Поедешь дальше.

– А это куда? – спросил Маркел.

Но вертлявый уже ничего не ответил, а, как глухой, смотрел в сторону.

Так они плыли полдня. Потом вышли на берег, к ещё одной каменной роже, поклонились ей, поднесли дары, подкрасили бесовские губы своей кровью и поплыли дальше. Маркел спросил:

– Долго ли нам ещё плыть?

Вертлявый подумал, потом поднял кулак и начал разгибать пальцы. Разогнул четыре.

– И что там? – спросил Маркел.

– Город, – нехотя ответил вертлявый.