Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12

– А где она нашлась? – спросил Маркел.

– Да здесь, в Москве, – нехотя ответил князь Семён. – Но это уже не твоего ума дело. Искать надо уметь! Рассказывай дальше.

– Так я уже всё рассказал, – осторожно ответил Маркел.

– Да? – удивился князь Семён. – А как мне кажется, ты только ещё начинаешь рассказывать. Или тебя к Сидору свести, чтоб вспомнилось?!

Маркел вздохнул и сказал:

– Помилуй, государь боярин. Не досмотрел я. Не додумал. Сукин как стал кричать, я оробел и отдал саблю. А он мне вместо неё дал сеунч.

– Ловок твой Сукин, ничего не скажешь! – сказал князь Семён. – Ну да это не беда, вернётся, сам за всё своё ответит. А ты пока что ответь за себя. Значит, говоришь, саблю добыл на их тайном мольбище? А как туда попал?

– Своим умом, – уклончиво ответил Маркел.

– И дальше убегал своим умом? И набежал на Сукина? Так было?

– Так. На реке Тобол. В пяти днях пути от Кашлыка, – сказал Маркел. Потом прибавил: – Семь сотен войска. На стругах. Войско на вид сытое, зелейного запасу много.

Князь Семён хмыкнул, задумался. Потом сказал:

– Ладно, давай с самого начала. Рассказывай, как ты с ним снюхался. Вот ты бежишь… Так было? Да?

Маркел ответил, что да. И стал рассказывать, как он очнулся в шалаше, как стрелец Иван наливал ему водки, как они после пришли в шатёр, как Сукин там на подушках лежал… И так далее. То есть очень подробно рассказывал, князь Семён слушал внимательно и только иногда перебивал, чтобы что-то уточнить. Долго Маркел рассказывал, аж во рту всё пересохло. И князь Семён тоже устал, кликнул Стёпку, тот сбегал и принёс перекусить. Князь Семён начал перекусывать, Маркел сбился, замолчал. Князь Семён сказал, что про Сукина хватит, теперь пусть Маркел расскажет про саблю, и тоже так же подробно. Маркел облизнулся и начал с того, что он в Лабутинском городке, у атамана Шуянина, встретил бухарского купца…

– Про купца, – сказал князь Семён, – пока не надо. Про саблю давай.

Тогда Маркел начал рассказывать про мурзу Бикеша и про огненные столбы на небе, про пустую Ермакову могилу, про байку Бикеша про то, будто Ермак, уже убитый, три дня плыл по реке, а в руке у него была сабля… Ну и так далее. Князь Семён отставил миску и заслушался. А Маркел рассказывал, рассказывал! Что называется, увлёкся. А время шло себе и шло, Маркел рассказывал, князь Семён слушал, иногда перебивал и снова слушал…

И только когда стало уже совсем темно, опомнился.

– Ладно, – сказал, – пока довольно. Складно баешь! Ну да, может, и кривишь, а кто тебя проверит? Поэтому будет вот так: я сегодня подумаю, а завтра скажу, что с тобой сделаю. Так что иди пока. И помолись!

Маркел поклонился, повернулся к двери, надел шапку…

– Стой! – вдруг сказал князь Семён.

Маркел обернулся. Князь Семён, усмехаясь, спросил:

– А что это в твоих покоях сегодня днём шум стоял? С кем ты там на саблях бился?

– Я не на саблях, – ответил Маркел. – Да и никого там не было, и я ни с кем не бился.

– А! – одобрительно воскликнул князь Семён. – Если не было, так не было, так даже лучше. Ну, иди!

Маркел развернулся и вышел.

Шёл, по дороге никого не встретил. И когда пришёл домой, там тоже никого не было. Зато везде был порядок. Маркел постоял, походил взад-вперёд, после опять постоял, прислушался, вышел из дому на помост и постучался в соседнюю дверь. Но ему не открыли. Маркел вернулся к себе, лёг в чём был, не раздеваясь, на лавку, думал, вовеки не заснёт, но только положил голову на шапку – и сразу как провалился. И спал без всяких сновидений.

ГЛАВА 64

А утром к нему пришли, вывели во двор, сняли с него шапку, и так, без шапки, повели. Позор какой! За что?! А в Приказе с ним решили так: пока не будет доподлинно известно, что дальше сталось с войском Сукина, надо рассмотрение маркелова дела (дело об утере царёвой сабли) отложить до решения сукинского дела (об уносе важной вещи). То есть пока от Сукина не будет известия о том, что он взял Сибирь, ибо ему царёва сабля помогла, Маркела держать на князя-семёновом подворье под надзором.

И держали. А чтобы время зря не терять, ему было велено каждый день ходить в Приказ и там подробнейшим образом рассказывать всё, что он знал про Ермака, а также всё, что он в Сибири видел и слышал, а Стёпка напеременку с Котькой за ним это записывали. И тут же, рядом, сидел князь Семён и внимательно слушал, а то и останавливал и переспрашивал, а после, когда начинало темнеть, забирал опросные листы и уносил их куда-то. Стёпка говорил, что в Думу, а Котька – будто самому царю. А назавтра утром всё начиналось сначала. Маркел сильно маялся на такой службе и каждый вечер молился, чтобы у Сукина всё вышло добром и как можно скорее. Хотя, если по совести, Маркелу больше другого хотелось, но молиться об этом он стеснялся.

Да, кстати. С того памятного дня Маркел больше ни разу не видел Гурия Корнеевича, ему только потом уже, недели через две, князь Семён как бы между прочим сказал, что тот уехал в Чердынь воеводой вместо Пелепелицына.

– А то, – прибавил князь Семён сердито, – Пелепелицын там совсем заматерел, а это большой урон казне!..

И после ещё что-то говорил, но Маркел его уже не слышал, а только думал: в Чердынь! Счастье-то какое! Но, с другой стороны… Эх!..

И вечером Маркел пришёл домой, сел за стол, достал из пояса и положил перед собой тот самый сибирский камешек с дыркой, куриный бог, и стал его и так и сяк вертеть, и вспоминать. Много ему тогда чего припомнилось! Маркел совсем затосковал…

Как вдруг, не оборачиваясь, слышит – скрипнула входная дверь! И послышались Параскины шаги! Маркел так и обмер! А она ему из-за спины:

– Что это?

Он молчит. Она тогда прошла ещё немного, села к столу на угол и смотрит. Потом опять спрашивает:

– Что это? – И на камешек кивает.

– А, – говорит Маркел очень серьёзным голосом. – Это волшебный камень толых-аахтас, я его из Сибири привёз. Он добрых людей одного к другому притягивает. Надо только в эту дырку глянуть.

Параска покраснела, говорит:

– Забавно как! Вот Нюська будет рада! Я ей завтра про это расскажу.

Маркел говорит:

– А сегодня?

Параска вся зарделась и ответила:

– А сегодня у тебя останусь.

И осталась. И зажили они по-прежнему. А после, как Маркелу выдали прогонные, они пошли на Красную площадь, в ряды, накупили Параске и Нюське обновок…

Ну и других было, конечно, много разных новостей. Так, вскоре в Москву прибыл гонец от Сукина с известием, что тот заново завоевал Сибирь. Правда, как гонец прибавил, не сам Сукин лично её завоёвывал, а его письменный голова, Данила Чулков. То есть это было так: Сукин опять сидел в Чинги-Туре, а Данила с войском, по его приказу, прошёл вниз по Тоболу и там, где Тобол в Иртыш вливается, поставил град Тобольск. А когда татары пришли на него, он их побил, взял в плен и, уже с пленных, взял восемь шертных грамот о покорности. Иначе говоря, дела сибирские решились по добру, и можно было Маркела выпускать. Маркела выпустили, но на всякий случай, пока сабля не вернётся, его если и посылали по службе, то только здесь же, по Москве, не дальше. Параска была очень рада.