Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12

Также и утром на душе было легко. Маркел перекусил в охотку и также в охотку сел на нарточки. А тут ещё, они совсем мало отъехали, дорога вдруг вывела их в чистое поле. Дальше за ним была видна тайга. Они остановились, осмотрелись. Небо было чистое, светило солнце, а мороз был такой лютый, что даже дышать не хотелось. Маркел глянул в гычевский чертёж и сказал, что в Берёзов надо забирать налево.

– Нет, – сказал старший вогул, – направо. Там дальше будет река, мы по реке пойдём, по льду. Мы так всегда ходим. А по тайге, нам не пройти, только собак загубим.

– Значит, так Бог велел, – строго сказал Маркел.

– Какой злой у тебя Бог!

– Уж какой есть! Гони!

Старший вогул покачал головой и пошёл, забирая влево, на Берёзов. Собаки пошли за ним. Старший вогул побежал – собаки побежали следом. Маркел сидел в нартах, поскрипывал зубами, думал, что недобрые проводники ему попались, Лугуй их подкупил, ну да ещё посмотрим, чья возьмёт.

И так они, мало-помалу, проехали через поле и подъехали к редкому лесу, правильней, к тайге, конечно. Но заезжать в неё не стали, а остановились на опушке. Собаки сразу легли в снег, вогулы сели рядом, а рядом с ними сел Маркел. Старший вогул дал ему зубчик пуна, Маркел начал жевать, в боку сразу перестало резать, и мысли в голову полезли добрые. Чего это, думал Маркел, он на вогулов так злится, они ведь правы, дорога на Берёзов и в самом деле идёт правее, по реке Ляпин. Другое дело, что эта река заходит в Ляпин-городок, а Ляпин-городок – это Лугуева вотчина, а к Лугую пока лучше не соваться, так ему и в Москве говорили, а, говорили, сперва надо заехать в Берёзов и взять там стрельцов хоть полсотни, и уже только после этого ехать по лугуевским городкам и искать там самого Лугуя, брать его в расспрос, и всё такое прочее. Ну да это хорошо было рядить в Москве, в тепле, а тут, мухоморов нажравшись, разве что…

Но тут Маркел сбился с мысли. Ещё бы! Из леса на опушку выходили люди. Они были с луками, одеты по-вогульски, и их было много. Старший вогул, Маркелов проводник, вскочил, молодой вогул вскочил с ним рядом. Старший вогул стал низко кланяться. Вогулы с луками заулыбались. А один из них, одетый лучше всех и с саблей, спросил по-вогульски:

– Кого везёте?

– Урусута из Москвы, – сказал старший вогул. – Так было приказано.

– Кем приказано?! – насмешливо спросил вогул, одетый лучше всех.

Старший вогул молчал.

– Снять с него! – приказал самый лучший.

Двое вогулов-воинов подскочили к старшему вогулу, один схватил его за голову, а второй махнул туда-сюда ножом – и срезал у него с головы кожу вместе с волосами. Старший вогул залился кровью и завыл. Его толкнули, он упал, немного похрипел и стих. А в молодого кто-то выстрелил, и он тоже упал, и теперь у него из горла торчала стрела. Маркел смотрел на стрелу и не мог пошевелиться. Вогулы тоже стояли на месте. Только тот вогул, который был одет лучше всех, подошёл к Маркелу и спросил:

– Ты кто такой?

Маркел пожал плечами. Сейчас, подумал он, с него тоже снимут кожу, и это будет быстро. Но самый лучший вогул не спешил.

– Хочешь умереть? – спросил он.– А зачем ты мне мёртвый? Ты мне нужен живой. Ты мне такой во сне приснился, разве нет?!

Маркел молчал. Самый лучший рассмеялся и сказал:

– Если молчишь, значит, я правду говорю. – И, обернувшись к своим, повелел: – Взять его!

К Маркелу сразу подскочили, схватили под руки и растянули вправо-влево. Кости затрещали как на дыбе. Самый лучший подошёл и замахнулся саблей. Маркел на это только усмехнулся. Самый лучший тоже усмехнулся, убрал саблю в ножны и сказал:

– Грибов наелся, оттого и смелый. Обыскать его!

Подбежал ещё один вогул, полез Маркелу за пазуху и достал оттуда подорожную. Лучший вогул взял её, развернул, нахмурился, спросил:

– Что здесь написано?

Эх, подумал Маркел, Господи, помилуй, и ответил:

– Я неграмотный. Читать не умею.

– Ладно, – сказал самый лучший вогул. – Найдём того, кто умеет. Да оно и так понятно, что это такое. Это царёва грамота. У простых людей таких грамот не бывает, значит, ты царёв посол. Мне про тебя был сон! Мне в моём сне Великая Богиня предсказала, что ты пособишь мне взять Берёзов. Вяжите его!

Маркела подхватили и поволокли, подволокли к ближайшим нартам, повалили на них, брюхом вниз, и привязали к ним ремнями. Подошёл самый лучший вогул и сказал:

– Смешные вы люди, москва. Думали меня обмануть. Думали проскочить незаметно! Да только как это можно, если мне сама Великая Богиня помогает!?

И он засмеялся. А Маркел подумал, что это Лугуй, больше некому. И тут же невесело подумалось, что вот он и сделал половину дела – нашёл Лугуя, теперь только осталось отвезти его к Золотой Бабе, или к Великой Богине, как величает её Лугуй, и привести их обоих к кресту, потом допросить с пристрастием…

Но тут Лугуй велел ехать. Нарты рванулись и помчались всё быстрей. Маркел ничего не видел, он же лежал лицом вниз, снег залепил глаза, вогулы бежали рядом и свистели, собаки тявкали, нарты кидало с боку на бок, Маркел то зарывался в снег, то задирался вверх, а то и падал, его поднимали, свистели, собаки снова пускались бежать. Мало-помалу начало смеркаться. И, с удивлением думал Маркел, у него не болело в боку, и было не холодно, и не хотелось ни есть и ни пить, и даже не хотелось знать, отчего всё это приключилось и чем кончится. Только одного ему тогда хотелось: скорее хоть куда-нибудь приехать и остановиться.

Глава 15

Но вот стало совсем темно, а они всё не останавливались. Маркел напыжился, сдвинул ремни. Стало немного свободнее, Маркел начал вертеть головой и поглядывать по сторонам. Они, как он увидел, ехали по редколесью, небо было ясное, светила луна, дорогу было видно хорошо. Так они могут и всю ночь бежать, думал Маркел. И, дальше думал, а куда они бегут? В Ляпин-городок, или в Ляпин-пауль по-вогульски. Эта крепость, если верить гычевскому чертежу, совсем небольшая, ну да Гычев её, может, и в глаза не видел и нарисовал с чужих слов, а чтобы о чём-то судить верно, это нужно обязательно увидеть собственными глазами. И вот у него, думал Маркел, такой случай скоро представится.

Ну а пока что было так: лес кончился и началось болото, снег, правильнее, лёд стал прогибаться под нартами всё сильней и сильней. То есть сразу же вспомнил Маркел, они сейчас, как и тогда, на той стороне Камня, опять едут через кантым-ма, или же злое болото по-нашему. Только тут болото было ещё злей! Лёд прогибался всё больше и больше, вогулы начали осаживать собак, хватать их за постромки, а Маркелу было велено не шевелиться. Маркел лежал смирно, читал «Отче наш» и ещё успевал думать о том, что если вдруг что, то он пойдёт на дно как топор, вместе с нартами.

Но этого пока что не случалось, нарты мало-помалу двигались вперёд, ветер посвистывал, мела пурга, мороз крепчал. Так они шли с версту, не меньше, потом лёд перестал трещать. Потом они прошли ещё с версту, и впереди вдруг послышалось мерное буханье. Это бубны, подумал Маркел, значит, Ляпин-пауль совсем близко. И так оно, наверное, и было, потому что, заслышав бубны, лугуевские люди сразу оживились, стали показывать вперёд и погонять собак, собаки с шага перешли на рысь. А бубны бухали всё громче и всё ближе. Лугуевские начали свистеть, свистели они чисто по-разбойничьи. Спаси и сохрани, думал Маркел и мысленно крестился, потому что руки были связаны.