Делай что должно

– Только Ведущий по Пути способен так уверенно требовать Испытания Безмятежного Духа, - тролль, казалось, был удивлен по-настоящему.
– Кто ты, человек?

– Вы могли слышать обо мне как о Хол-аз-Гуштыме, - поклонился Тилос.
– Готов доказать, что я - это я, в любой момент.

Хлаш почувствовал, что глаза суживаются помимо его воли. Он повернулся к товарищу и изумленно уставился на него, будто увидел в первый раз. Нет, этого не может быть! Он блефует. Но ведь это - верная смерть…

Дружный вздох пронесся по рядам троллей, а матха-ома сделал несколько шагов вперед и возвысился над Тилосом огромной зеленой башней. Невероятно, но Серый Князь ухитрялся смотреть на тролля, превосходящего его ростом раза в полтора, сверху вниз.

Неуловимым движением матха-ома ударил Тилоса в поддых - вернее, попытался ударить. Хлаш едва не зажмурился, ожидая грохота, с которым тело Периша рухнет на палубу, но Тилос, ни на йоту не сдвинувшийся с места, лишь поймал запястье тролля двумя пальцами и замер в таком положении.

На лице тролля промелькнуло удивление. Он попытался двинуть свой кулак, застывший в вершке от живота Серого Князя, вперед, потом - отдернуть назад, но тщетно. Рука оказалась словно зажатой в могучие тиски, намертво вбитые в гранитную глыбу. Он шевельнул кистью еще раз, и на его лице мелькнула внезапная гримаса - большим пальцем Тилос нажал на болевую точку.

– Я не могу поверить, что великий, но смертный Хол-аз-Гуштым почтил нас своим визитом спустя полтора века после своей гибели, - наконец сказал матха-ома уже на общем.
– Ты простишь меня, если я потребую от тебя пройти Испытание. Настоящий аз-Гуштым с легкостью справится с ним, самозванец же не заслуживает иной участи, кроме смерти.

– Но вы почините мой корабль и окажете помощь моим друзьям в любом случае, - спокойно ответил Тилос, тоже перейдя на общий и освобождая захват.
– И начнете ремонт сразу, как мы пристанем к берегу. Если я самозванец, то моя смерть ради них заслуживает награды. Если я тот, за кого себя выдаю, я должен отплыть как можно быстрее.

– Твои слова справедливы, - кивнул тролль.
– Такое самопожертвование в духе Пути и заслуживает награды. Повелитель человеческой лодки, тебе требуется помощь прямо сейчас?

Какое-то время капитан ошарашено переводил взгляд с Тилоса на Хлаша, а с того - на матха-ому. Тилосу потребовалось чувствительно ткнуть его локтем в бок, чтобы он пришел в себя.

– А? Что? А, да… то есть нет… В общем, до берега мы и сами как-нибудь… - пробормотал он.

– Хорошо, - кивнул аз-Герэй.
– Мы идем к берегу. Готовься, человек, Испытание состоится на закате.

Повинуясь его знаку, тролли неслышно соскользнули в воду и поплыли к своим кораблям. С треском вырвав из палубы железные зубы абордажных досок, странный драккар толчком отошел чуть в сторону, опустил на воду весла и резким рывком двинулся к берегу.

– Ну что, капитан!
– Тилос хлопнул того по плечу.
– Давай за ними.

– Тилос, - тихо спросил Хлаш.
– Скажи, ты действительно Хол-аз-Гуштым? Я…

– Забудь, - фыркнул Серый Князь.
– Хол-аз-Гуштыма никогда не существовало. Я и несколько моих учеников, вот и все. Народу люди, в общем-то, все на одно лицо, как и Народ людям. Но легенда получилась красивая, этого не отымешь.

– А как ты собираешься проходить Испытание?

– Да уж как-нибудь, - снова фыркнул Тилос.
– Я его и придумал в свое время.

– Тилос, а Тилос!
– дернула его за рукав всеми забытая, но сгорающая от нетерпения Ольга.

– А что такое Испытание? И кто такой аз-кто-то-там? А что они нам сделают? Почему они нас пускать не хотели?…

– Погоди, егоза, - улыбнулся Тилос, взъерошивая ей волосы.
– Все в свое время узнаешь. Главное - нас починят и даже вкусно накормят, после чего отправят восвояси. А вот если нас кто преследовать захочет в этих водах…

Страшный нечеловеческий крик донесся из капитанской каюты. Одним прыжком Тилос преодолел расстояние до нее, чуть не сорвав дверь с петель. Хлаш ринулся за ним. На кровати с пеной на губах бился Теомир, с трудом удерживаемый Загратом и десятником. Второй солдат с трудом ворочался в углу, видимо, с силой туда отброшенный. В глазах парня не было ни малейшего проблеска мысли.

– Пустите!
– словно загнанный зверь выл Теомир.
– Пустите! Я не буду!…

– Теомир!
– гаркнул ему в лицо Тилос.
– Теомир! Это я, Тилос! Очнись!
– Он встряхнул парня за плечи, потом с размаху отвесил парню оглушительную пощечину, еще одну…

Неожиданно тот расслабился и ничком упал на чуть ли не порванную в клочья койку. Взгляд его стал осмысленным, хотя и насмерть перепуганным.

– Что… я… - он по очереди перевел взгляд на столпившийся в каюте народ - Ольгу, Тилоса, Хлаша, капитана с матросами.
– Ох, Отец-Белоконь…

– Что случилось?
– быстро спросил Тилос.

– Не знаю, - попытался улыбнуться молодой Всадник.
– Просто… просто кошмар… я не знаю…

– Ты уж не пугай нас так больше своими кошмарами, - ободряюще улыбнулся Тилос.
– Поднимайтесь, ребята, хватит бока отлеживать. Нас ждут в гости.

Длинная тень от горной вершины накрыла селение Рокотэй и часть бухты, когда Хлаш вышел на середину поляны, окруженной сидящими на пятках троллями. Тилос остался стоять у ствола огромной пальмы, с интересом оглядываясь по сторонам. Видимо, на Большой Совет он попал впервые.

Хлаш мягко опустился на пятки и поклонился главам Совета, коснувшись лбом травы. Затем выпрямился, положил руки на бедра и застыл зеленой статуей, неподвижно уставившись прямо перед собой. Краем уха он слышал перешептывания среди окружающих, почти чешуей чувствовал взгляды, ощупывающие повязку Мастера Пути на левом плече, но, как и подобает матхе, оставался бесстрастным. Мир окружил его, поглотил, завертел в водовороте красок, мысли обострились и потекли плавным потоком, словно равнинная река, могучая, но неторопливая. Главы Совета также бесстрастно смотрели на него.

– Я - матха-ома Карим аз-Рокотэй, Говорящий, - наконец нарушил молчание один из них.
– Сегодня на Совете мое слово начинает и останавливает речи. Я приветствую родича из далеких краев, и вдвойне приветствую матху, способного поведать о неведомых нам событиях…

Один из троллей поднял сжатый кулак.

– Говори, Хорот, - кивнул ему Карим.

– Я тоже рад видеть матху далекого племени, - в его голосе явно просґкальґзыґваґли нехорошие интонации. Хлаш внутренне насторожился.
– Но только если он действительно матха. Пусть не обижается наш гость, но нравы в наше время уже не столь высоки, как при жизни предков. Уже были случаи, когда гости произносили пустые слова и ничем не подтверждали их…