Делай Деньги

Мойст рискнул и постучал по тому, что оказалось совершенно обыкновенным деревом. И оно издавало совершенно обыкновенный звук.

— Мне беспокоиться насчет того, что я только что видел ящик, двигающийся сквозь другой ящик? — спросил он.

— Нет, — ответил Думминг. — Комод пытается придать четырехмерный смысл тому, что происходит в одиннадцати или, возможно, десяти измерениях.

— Пытается? Вы имеете в виду, что он живой?

— А-ха! Правильный вопрос!

— Но я готов поспорить, что вы не знаете ответ.

— Вы правы. Но признайте, что это интересный вопрос, чтобы не знать на него ответ. И, да, вот и Ступня. Удержи и закрой, пожалуйста, Гекс.

Ящики с куда более быстрой и менее драматичной, чем раньше, последовательностью громыханий сложились обратно в себя, и вновь Комод стал выглядеть скромным, древним и слегка кривоногим. На ножках у него были маленькие когти, эта манера мебельщиков всегда раздражала Мойста своей низкосортностью. Они что, думали, что эти шкафы по ночам передвигались? Хотя этот Комод, может, и впрямь так делал.

И двери комода открылись. Внутри, едва помещаясь, угнездилась ступня голема, по крайней мере, большая ее часть.

Когда-то големы были красивыми. Когда-то, наверное, лучшие из скульпторов создавали их на вызов прекраснейшим из статуй, но с тех пор множество неумелых людей, кто едва мог слепить из глины змею, выяснили, что просто сварганить материал в форму огромного нескладного пряничного человека годилось точно так же.

Эта ступня была кого-то из раннего вида. Она была сделана из похожего на глину белого фарфора, с рельефными узорами желтого, черного и красного цвета. На маленькой медной табличке перед ней было по-убервальдски вырезано: „Ступня Хмнианского Голема, Срединный Период“.

— Ну, кто бы не создал Комод, он из…

— Любой, кто смотрит на ярлыки, видит их на своем родном языке, — устало перебил его Думминг. — Если верить покойному Профессору Флиду, то отметки, очевидно, указывают на то, что она действительно происходит из города Хм.

— Хм? — спросил Мойст. — Хм что? Они не были уверены, как назвать это место?

— Просто Хм, — ответил Думминг. — Очень древний город. Где-то шестьдесят тысяч лет, я думаю. Времен Глиняной Эры.

— Первые изготовители големов, — произнесла Адора Белль. Она сняла с плеча сумку и принялась копаться в соломе.

Мойст постучал по ступне. Она казалась толщиной в яичную скорлупу.

— Это какая-то керамика, — сообщил Думминг. — Никто не знает, как они ее делали. Хмнианцы даже корабли из этого изготавливали.

— И они плавали?

— До определенного времени, — ответил Думминг. — В любом случае, город был полностью уничтожен во время первой войны с ледяными гигантами. Теперь там ничего нет. Мы думаем, что ступню поместили в Комод очень давно.

— Или, может, откопают когда-нибудь в будущем? — предположил Мойст.

— Такое вполне возможно, — серьезно ответил Думминг.

— Но в таком случае, не будет ли это некоторой проблемой? Я имею в виду, разве она может быть одновременно и в земле, и внутри Комода?

— Это, мистер Липовиг…

— Неправильный вопрос?

— Да. Ящик существует в десяти или, возможно, в одиннадцати измерениях. Практически что угодно может быть возможным.

— А почему только одиннадцать измерений?

— Мы не знаем, — ответил Думминг. — Может быть, больше просто будет глупостью.

— Вы не могли бы вытащить ступню, пожалуйста? — попросила Адора Белль, которая теперь смахивала пучки соломы с длинного свертка.

Думминг кивнул, с огромной осторожностью поднял реликт и аккуратно поставил на стоявший сзади стол.

— А что случилось бы, если бы вы уронили… — начал Мойст.

— Неправильный вопрос, мистер Липовиг!

Адора Белль положила сверток рядом со ступней и осторожно развернула. Внутри оказалась часть руки голема, длиной чуть больше полуметра.

— Я так и знала! Отметки точно такие же! — воскликнула она. — И на моем куске намного больше. Можете их перевести?

— Я? Нет, — ответил Думминг. — Гуманитарные науки — это не мое поле деятельности, — добавил он таким тоном, который предполагал, что его поле было намного превосходнее и с куда лучшими цветами. — Вам нужен Профессор Флид.

— Это который мертв? — уточнил Мойст.

— Он мертв на данный момент, но я уверен, что в интересах усмотрения заказчика мой коллега Доктор Хикс может договориться с профессором, чтобы тот с вами поговорил после обеда.

— Когда он будет не таким мертвым? — спросил Мойст.

— Когда Доктор Хикс пообедает, — терпеливо объяснил Думминг. — Профессор будет рад принять посетителей, э, особенно Мисс Добросерд. Он мировой эксперт по Хмнианскому языку. Насколько я понимаю, там у каждого слова есть сотни значений.

— Могу я забрать Ступню? — спросила Адора Белль.

— Нет, — ответил Думминг. — Она наша.

— Это неправильный ответ, — сказала Адора Белль, поднимая Ступню. — От лица Голем-Траста, я приобретаю этого голема. Если сможете доказать свое право собственности, то мы вам за нее выплатим полагающуюся сумму.

— Если бы все было так просто, — возразил Думминг, вежливо отбирая у нее вещь, — Но, понимаете, если Диковину вынести из Комнаты Комода больше, чем на четырнадцать часов и четырнадцать секунд, Комод перестает работать. В прошлый раз у нас три месяца ушло на то, чтобы перезапустить его. Но можете заглядывать в любое время, чтобы, э, убедиться, что мы хорошо с ней обходимся.

Мойст взял Адору Белль за локоть, чтобы предотвратить Несчастный Случай.

— Големы — это ее страсть, — объяснил он. — Траст все время их откапывает.

— Это весьма похвально, — отозвался Думминг. — Я поговорю с Доктором Хиксом. Он глава Отделения Посмертных Коммуникаций.

— Посмертных Ком… — проговорил Мойст. — А это не то же самое, что и некроман…

— Я сказал Отделения Посмертных Коммуникаций! — очень твердо отрезал Думминг. — Я предлагаю вам возвращаться в три часа.

— Тебе хоть что-нибудь из беседы показалось нормальным? — спросил Мойст, когда они вышли на солнечный свет.

— Вообще-то, я думала, что все прошло очень хорошо, — отозвалась Адора Белль.