Делай, как я!

– Ответ отрицательный, – сказала я.

Я отсоединилась. Мы с Эдди стояли на крыльце и смотрели, как уезжают бабушка, Даги и Лунатик.

– Она позвонит в полицию? – спросил Дечуч.

– Нет.

– Ты думаешь, что можешь сама со мной справиться?

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. Включая меня. – Я прошла за ним в дом. – Вы ведь на самом деле не надеетесь ни на какой вертолет?

Он с отвращением махнул рукой и, шаркая ногами, поплелся на кухню.

– Я так сказал, чтобы произвести впечатление на Эдну. Надо же было что-то сказать. Она думает, что я крупный мафиози. – Он открыл холодильник. – Есть нечего. Когда была жива жена, всегда было что поесть.

Я налила воды в кофеварку и положила несколько ложек кофе в фильтр. Пошарив по шкафам, я нашла коробку печенья. Положила печенье на тарелку и села за стол напротив Эдди.

– Вы выглядите уставшим, – заметила я.

Он кивнул головой.

– Мне вчера ночью негде было спать. Я собирался сегодня получить мой пенсионный чек и снять номер где-нибудь в мотеле, но появилась Эдна с этими двумя клоунами. Все у меня идет прахом. – Он взял печенье. – Даже убить себя не могу. Эта клятая простата. Я поставил «Кадиллак» поперек путей. Сижу и жду, и что получается? Мне требуется отлить. Мне все время требуется помочиться. Я вылезаю, бегу под кустик, и тут, пожалуйста, поезд. Это надо же, чтобы все так совпало. И я не знаю, что делать. Струсил и сбежал. Как последний трус, черт побери.

– Машину раздавило всмятку.

– Ну да, я видел. Надо же, он проволок этот «Кадиллак» с четверть мили.

– Откуда вы взяли новую машину?

– Угнал.

– Значит, вы еще кое-что можете.

– У меня работают только пальцы. Я не вижу. Не слышу. Не могу пописать.

– Это можно вылечить.

Он повозил печенье по тарелке.

– Не все можно вылечить.

– Бабушка мне рассказывала.

Он удивленно поднял голову.

– Рассказывала? Черт возьми. Говорю тебе, бабы такие болтушки.

Я налила две чашки кофе и протянула одну Эдди.

– Вы к врачу по этому поводу ходили?

– Не собираюсь я ни к какому врачу. Не успеешь оглянуться, а они уже тебя щупают всюду и предлагают согласиться на искусственный орган. Не надо мне никаких поддельных пенисов. – Он покачал головой. – Ушам своим не верю – болтаю с тобой на эти темы. Зачем я с тобой разговариваю?

Я улыбнулась.

– Со мной легко разговаривать. – К тому же он дышал алкоголем. Видимо, Дечуч неоднократно прикладывался к бутылке. – Пока мы тут болтаем, не расскажете ли мне о Лоретте Риччи?

– Черт, вот была горячая бабенка. Она приехала, чтобы привезти мне эту еду, ну, знаешь, с доставкой на дом, и не успел я оглянуться, она на меня навалилась. Я твердил, что никуда уже не гожусь по этой части, но она не слушала. Заявила, что может завести кого угодно. Ну, я и подумал, а чего я теряю, верно? А она уже там, внизу, и кое-что у нее получается. И как раз в тот момент, когда я решил, что все будет в порядке, она падает и умирает. Наверное, перетрудилась, вот и получила инфаркт. Я пытался сделать ей искусственное дыхание, но она была дохлее дохлого. Я так обозлился, что выстрелил в нее.

– Вам надо научиться контролировать свой гнев, – искренне посоветовала я.

– Да, все так говорят.

– Нигде не было крови. И следов от пуль.

– Я что, похож на новичка? – Лицо у него сморщилось, и по щеке стекла слеза. – Я в такой депрессии.

– Могу поспорить, я знаю, как вас развеселить.

Он недоверчиво взглянул на меня.

– Вы знаете про сердце Луи?

– Ну да. Это было не его сердце.

– Шутишь?

– Богом клянусь.

– И чье же оно было?

– Свиное. Я купила его в мясной лавке.

Дечуч улыбнулся.

– Тогда где же настоящее сердце Луи?

– Собака съела.

Дечуч расхохотался. Он смеялся так долго, что раскашлялся. Когда он взял себя в руки и перестал смеяться и кашлять, он посмотрел вниз на свои брюки.

– Господи, да у меня эрекция.

У мужчин случается эрекция в самое неподходящее время.

– Только взгляни! – сказал он. – Взгляни! Просто красота. Стоит как скала.

Я посмотрела. Вполне пристойная эрекция.

– Кто бы мог подумать, – сказала я. – Поди догадайся.

Дечуч сиял.

– Наверное, я еще не так уж безнадежен.

Он должен сесть в тюрьму. Он не видит. И не слышит. Ему нужно пятнадцать минут, чтобы пописать. Но вот у него эрекция, и сразу все остальное кажется чепухой. В своей следующей жизни я обязательно буду мужчиной. Так четко определены приоритеты. Жизнь проще пареной репы.

Тут мне на глаза попался холодильник Эдди.

– Это не вы, случайно, увели кусок мяса из холодильника Даги?

– Я. Сначала подумал, что это сердце. Оно было завернуто в пакет, да и в кухне было темно. Но потом я понял, что оно слишком большое, пригляделся и обнаружил, что это мясо для жарки. Я подумал, что они его не хватятся, а жареного мясца хотелось. Только мне так и не довелось его пожарить.

– Мне очень неприятно говорить на эту тему, – осторожно начала я, – но вы должны поехать со мной в участок.

– Не могу, – возразил Декчуч. – Сама подумай, как это будет выглядеть. Эдди Дечуча привела в участок девушка.

– Это будет не первый случай.

– Но не в моей профессии. Мне этого не пережить. Я буду опозорен до конца дней моих. Я мужчина. Надо, чтобы меня взял кто-нибудь крутой, вроде Рейнджера.

– Нет, только не Рейнджер. Он занят. Он плохо себя чувствует.

– Ну, а я хочу Рейнджера. Без него никуда не пойду.

– Вы мне до эрекции значительно больше нравились.

Дечуч улыбнулся.

– Ага, я снова в седле, цыпочка.

– А если вы сами сдадитесь?

– Такие парни, как я, сами не сдаются. Может, кто помоложе. Но у моего поколения есть правила. Свой собственный кодекс. – Его пистолет лежал перед ним на столе. Он взял его и вставил новую обойму. – Хочешь нести ответственность за мое самоубийство?

О господи!

В гостиной горела настольная лампа, а в кухне был зажжен верхний свет. В остальном в доме было темно. Дечуч сидел спиной к двери, ведущей в темную столовую. Раздался лишь легкий шорох одежды, и в дверях, подобно привидению, возникла София. Она постояла там несколько секунд, слегка покачиваясь, и я даже подумала, что это и в самом деле привидение или игра моего слишком живого воображения. Но она держала пистолет на уровне пояса, и он был направлен на меня. Не сводя с меня глаз, она прицелилась и, не дав мне опомниться, выстрелила.

Пистолет вылетел из руки Дечуча, из раны на голове потекла кровь, и он свалился на пол.

Кто-то закричал. Наверное, я.

София тихо рассмеялась. Зрачки у нее сузились так, что напоминали черные точки.

– Удивила я вас, верно? Я наблюдала за вами через окно. Вы с Чучем пьете кофе с печеньем.

Я молчала, боялась, что если открою рот, то начну заикаться, пускать слюни или издавать непонятные звуки.

– Они сегодня положили Луи в землю, – сказала София. – Из-за тебя я не смогла с ним проститься. Ты все испортила. Ты и Чуч. С него все началось, и я поклялась, что он мне заплатит. Я не могла с ним покончить, пока он не вернул мне сердце, но теперь его время настало. Око за око. – Снова тихий смех. – И ты мне поможешь. Если все сделаешь правильно, может, я отпущу тебя. Как тебе это понравится?