Дело 33. Катализатор. Мистер Петечктон и Доктор Васькон – 1. Приключения Петечкина и Васирова, Необыкновенные и Невероятные – 3. Юмористический шпионский детектив
Шрифт:
– Нет, – не впопад выдал Александр.
– Знаем! – поправил Руслан и продолжил: – Иван Путилин и писатель Всеволод Крестовский.
– А, эти… – засуетился Петечкин. – Да, знаем! Пинкертон ещё!
– Пинкертон? – засомневался Шеф. – У него разве был напарник?
– Был, конечно! – продолжил Васиров. – Адвокат Эдвард Ракер.
– Ты так говоришь, Русик, будто про реальных героев, а не вымышленных.
– Так они и были реальными! – не унимался Руслан. – Путилин был на самом деле гением Русского сыска. И Пинкертон существовал. Но писал сам про себя, из скромности сменив имя Алан на Ната. Про остальных, правда, писали как раз их партнёры.
– Гениально! – вскричал Шеф и чуть было не вскочил с кресла, но парализованное тело не дало свершиться этому. Сейчас так не хватало этой знакомой ребятам суеты Шефа по комнате во время бурных размышлений.
– Да, Шеф! – хором ответили ребята.
А Александр после небольшой паузы спросил:
– А с чем Шеф?
– С тем, что Вы продолжите наше дело!
– Ваше с Коллегой? – переспросил Руслан. – Кстати, а где он? Почему Вы не вместе?
– Оу… Это грустная история, – сразу как-то сник Колобок. – Он обиделся на меня, что я перестал его посвящать в свои расследования. Бросил меня и, как настоящий мужик, взял и уехал в Геленджик. Ему там, говорят, даже домик подарили у моря. Вот к чему приводят распады дуэтов. И как следствие, и у меня застопорилось расследование. Поэтому я и позвал Вас, чтобы Вы стали катализаторами процесса. Уж, извините меня, привычка.
Все трое немного помолчали.
– Нам, кстати, велено сменить имена, – вспомнил Петечкин.
– Вот как? И какое же хотите взять Вы?
– Ну, я мог бы назваться ПинкерПётр или Мистер ШерлокСаш.
– Поверьте, нелепо будет звучать, – покачал головой Шеф.
– А что, если Мистер Алекс Петечктон? – вмешался Васиров.
– Прелестно! Что-то в этом есть! – позабавился Колобок. – А ты, Руслан…
– А он, – ожил новоявленный Петечктон, – будет Доктор Васькон!
Глава Восьмая. Диана Ланская
"Роман написан ручкой Эрих Краузе теперь на Эппл 15. Сертификат имеется.
Все персонажи вымышлены… жизнью. Совпадения с реальными личностями случайны с их согласия и закономерны!"
Лёгкий бриз девичества колыхал и трепал надежды на будущее, норовящие то представить себя принцессой в заморском королевстве, то избежать падения на дно социальной лестницы.
1980 – 2000 года. Москва – Гродеково.
Своим именем юная Диана дорожила с детства. Оно было необычным даже для светской Москвы, навевало загадочностью и приобщением к какой-то зарубежной богеме. А когда наследный принц Англии взял в жёны девушку с таким же именем, все знакомые мальчишки неожиданно воспылали и к ней любовью.
Диана купалась в лучах славы своей заморской тёзки, но и сама не расслаблялась. Она знала, что, если хочет быть вхожей в великосветские круги, должна обладать не только великолепной внешностью, но и незаурядной эрудицией, начитанностью и безупречными манерами. Она посещала тренировки по гимнастике и бальным танцам, ходила в бассейн и даже пыталась брать уроки музыки. Но последнее ей давалось с превеликим трудом. Её хватило только на теорию, самих музыкальных навыков она так и не приобрела. Потерпела она неудачу и на уроках рисования. У неё никак не выходили ровные линии. Если с пропорциями Диана худо-бедно ещё разобралась и могла сносно нарисовать даже контур лошади в развороте, то с тенями и полутонами у неё был полный хаос. Нет, она понимала, как должны ложиться тени, но нанести их карандашом было для неё сущим мучением. Линии никак не хотели укладываться параллельно и ровно. Преподаватель постоянно журил "ну что Вы мне тут сено с соломой накидали, как крестьянка на сеновал?" Это злило Диану, и всё больше вызывало негатив к художеству. Наконец, лишь выучив основы изобразительного искусства, проштудировав отличия всех стилей письма кистью, гуашью и тушью, зазубрив историю Передвижничества и биографии великих мастеров, она бросила и Художественную Школу, решив, что для поддержания бесед на великосветских раутах этого достаточно, подалась в литературу. Точнее, в читательство. Она читала много и обо всём. Менее интересна ей была фантастика и детективы, но она всё равно осилила почти всех Стругацких и Казанцева, Лема
и Азимова, прочла почти все Семьдесят дел Шерлока Холмса, Пятьдесят про Пуаро, а Симонова и других советских классиков знала чуть ли не поцитатно. Даже "Войну и мир" прочитала единственная в классе. Но больше всего её тронул Стендаль и Дени Дидро. "Красное и Чёрное" она зачитывала по несколько раз. Так что к институтской жизни она подошла в полном вооружении знаний. Куда поступать для неё было не вопросом. Конечно же, МГИМО! Но мудрые люди ей объяснили, что без связей там не прорвёшься. И она попытала счастье в Ломоносовском Университете. И прошла по безумному конкурсу!Однако там её ждало разочарование. Либо студенты в её группе были балбесами, пристроенными влиятельными отцами, либо батанами, не замечающими никого вокруг. Ни с теми, ни с другими она связывать судьбу не хотела и перспективы в них не видела. У первых хоть и была поддержка со стороны родителей, но сами по себе такие детки ничего не стоили, и в будущем, как она полагала, все достижения предков помножат на ноль. Вторые хоть и будут блистать какими-то достижениями, но потеряются на фоне первых и ничего значительного не добьются.
Их комсорг Борис Коганович являлся одним из первых, но не таким тупым, как те, а "слыл умным и начитанным", как вторые. Но Борька был и "сам себе на уме", и Диане не нравился. Да и он сам к ней особо внимания не проявлял.
И тогда её осенило – необходимо захомутать военного, воспитать его и, продвинув по службе, стать генеральшей.
Через подруг она разузнала, где тусуются будущие военачальники. Пришла туда с не самой красивой из своих подруг и провела на месте рекогносцировку, как сказал бы её будущий супруг. Из всех остальных выделялся умом и настойчивостью Тимур Ланской. Он подходил по всем параметрам, и Диана приняла решение лепить из него настоящего генерала.
Пожениться в то время с финансовой точки зрения было не проблемой. Больше Диану волновало влияние друзей и подруг. Она сознательно отсекла от себя тех, которые могли увести у неё такого видного парня, провела разведку среди его друзей и путём нехитрых интриг отвадила нежелательных от своего избранника. Особенно её беспокоили те, кто много пил и буянил, грозя либо споить её суженного, либо вовлечь в неприятные ситуации.
Распределение мужу Дианы досталось не самое удачное – на Дальний Восток. Гродеково. Тот самый Дальний Пограничный, что воспевался в песне про Катюшу. Следовать героине песни она не желала, дожидаясь милого под яблонями и грушами, а поехала с ним в гарнизон, поставив крест на своей карьере. Именно с её помощью молодой лейтенант получил вскоре командование небольшим подразделением на границе.
Грянули лихие Девяностые. Военные оказались в нищенском положении. Хоть и ходила былая слава о достатке военных, на самом деле, они теперь влачили жалкое существование. Их знакомый майор в одном из соседних гарнизонов жаловался, что он давно не получает жалования, солдаты озлоблены, жена гуляет.
Такой перспективы для своего мужа Диана не хотела и выстроила бизнес-план. В гарнизоне солдатам поручила выращивать поросят и кур. Подговорила прапорщика обменять цистерну с топливом на две машины комбикорма в совхозе неподалёку. Довольны были как те, так и другие. Со временем часть перешла на самопропитание. Солдатики были довольны, сыты, трудились на благо части и себя, прославляли командира. А потом она уговорила мужа, и он стал приглашать нужных людей к себе "на баньку с охотой". Днём, загрузив снаряжение в пару "шошиков", как в простонародье называли ГАЗ-66, экспедиция отправлялась за кордон на кабанчика. Причём никто и не догадывался о нарушении границы. А к вечеру отдыхающих чиновников уже ждала банька.
Всё бы было ничего и даже супер, но случилось нежданное…
Глава Девятая. Тайны следствия
"Роман написан ручкой Эрих Краузе теперь на Эппл 15. Сертификат имеется.
Все персонажи вымышлены… жизнью. Совпадения с реальными личностями случайны с их согласия и закономерны!"
Лёгкий бриз расследования колыхал и трепал воображение, норовящие то заподозрить всё и вся в преступлениях, то понять всех и простить.