Дело блондинки с подбитым глазом

Глава 10

Яркое утреннее солнце освещало вымытые дождем здания города. Небо было непорочной голубизны, как будто по нему никогда не ползали тяжелые тучи. Солнечные лучи ложились длинной полосой на стол Мейсона. Делла старательно вытерла со стола пыль и успела опустить жалюзи на окнах, чтобы свет не бил хозяину в глаза, когда раздался щелчок замка и в кабинет вошел Мейсон.

– Добрый день, Делла. Как спала?

– Ничего. А ты, шеф?

– Я был слишком взбешен, чтобы спать. Позвони Полу и попроси, чтобы он немедленно пришел к нам.

Делла сунула тряпку в ящик своего стола и соединилась с агентством Дрейка. Мейсон тем временем повесил в шкаф плащ и шляпу. Положив трубку, Делла кивнула:

– Сейчас Пол придет.

Мейсон подошел к столу, хотел сесть, но передумал и стал расхаживать по кабинету.

– Ты не можешь обвинить Холкомба в незаконном аресте или в другом нарушении? – спросила Делла.

– Я мог бы утереть ему нос, – ответил Мейсон, – но при этом стал бы посмешищем для всего города. Единственное, чего я добился бы, – это что дело получит огласку. Слишком часто я позволял себе подобные штучки, чтобы поднимать крик, когда досталось мне самому. Другое дело лейтенант Трэгг, у того мозги работают, поэтому он опасен. А Холкомб – это тупой, задирающий нос полицейский, которому власть ударила в голову.

За дверью раздался условный стук Пола Дрейка. Делла подошла и открыла дверь.

– Привет, красотка, – улыбнувшись, сказал Дрейк. – Какого черта вы здесь вытворяете?

– А что?

– Я из-за вас всю ночь глаз не сомкнул.

– Я тоже, – ответил Мейсон.

– Наш приятель сержант Холкомб снова аж подскакивает. Он опять на тропе войны и полон желания победить. А я-то думал, что его отстранили…

– Оказывается, он снова завоевал милости у сильных мира сего, – сказал Мейсон. – Он крепко взялся за тебя, Пол?

– Вытащил меня из постели, чтобы объявить, что один из моих парней скрывает от него какой-то дневник. Затем обвинил меня в том, что я был с тобой в квартире у Дианы Рэджис, украл упомянутый дневник и сбежал с ним по пожарной лестнице.

– И как ты на это отреагировал, Пол?

– В первую минуту меня это так ошеломило, что даже злость прошла, – ответил Дрейк. – В конце концов я вроде бы даже его убедил, что ничего не знаю. Но в результате того, что он захватил меня врасплох, вначале ему удалось заставить меня перейти к обороне. Я вызвал детектива, который наблюдал за домом Дианы, чтобы узнать, что, собственно, произошло. Мой парень видел подъезжающую машину, как потом оказалось, зарегистрированную на имя Язона Бартслера. Из нее вышел молодой прощелыга, небрежно открыл дверь собственным ключом и вошел. Детектив был, конечно, убежден в том, что парень живет в этом доме. Но хлыщ стал манипулировать у почтового ящика Дианы, поэтому детектив на всякий случай записал номер его машины. Одновременно другой детектив дал тебе два гудка.

– Твой человек видел, как наш приятель убегал по лестнице? – спросил Мейсон.

– Нет, лестница выходит на боковую улочку, невидимую с того места, на котором он стоял. А сразу после того, как хлыщ вошел в квартиру, появилась полиция, и второй детектив дал тебе три гудка, после чего драпанул. Первый детектив остался один, и вскоре на него навалился Холкомб, который пытался его запугать. Парень прикинулся дурачком, утверждал, что это его обычная работа, что он должен был следить за блондинкой с подбитым глазом, если бы она вышла из этого дома, и что он не обращал особого внимания на входящих. Это сообразительный оперативник, намного сообразительней Холкомба, поэтому не дал себя в обиду.

– А как ты справился с Холкомбом?

– Он начал говорить о том, что если я буду мешать полиции, то он мне, то он мне это… сам понимаешь, в таком духе. Поэтому я рассвирепел, проснулся и перешел в контрнаступление. По-моему, он немного напугался, потому что ушел несолоно хлебавши.

– А что ты сделал, Пол?

– Ну, узнав о машине Язона Бартслера, я быстро проехал в агентство и просмотрел рапорты своих парней, наблюдавших за виллой. Все сходится. Пасынок Бартслера, Карл Фрэтч, выехал из дома на машине, а вернулся после полуночи на такси.

– Ты эту информацию передал Холкомбу?

– Еще чего, – ответил Дрейк. – Холкомб понятия не имеет о том, что мы наблюдаем за виллой Бартслера. Он накрыл моего человека перед домом Дианы, поэтому мне пришлось объясняться. Но о вилле я не шепнул ни слова.

– У Бартслера ничего больше не происходило?

Дрейк усмехнулся.

– На рассвете явился сержант Холкомб с несколькими полицейскими и поставил весь дом на ноги. Свет горел довольно долго. Наконец полицейские, злые, как осы, вывели Карла Фрэтча и забрали его в управление. Насколько я знаю, он все еще там…

Мейсон сунул большие пальцы в вырезы жилета под мышками и стал кружить по кабинету, молча пережевывая новости.

– Сержант Холкомб аж с наслаждением дал мне понять, что у тебя была тяжелая ночь, Перри.

Мейсон стиснул губы в твердую линию.

– Он мне заплатит за это.

– А что с пропавшим дневником?

– Растворился.

– Полиция на этом не успокоится.

– Пускай не успокаивается.

– Думаю, они надеются узнать из дневника что-нибудь о прошлом Дианы Рэджис. Что-нибудь, что дало бы им возможность зацепиться.

– Тьфу! – фыркнул Мейсон. – Они хотят любой ценой докопаться до компромата на Диану и раструбить об этом в прессе. Они великолепно знают, что суд не допустит дневник в качестве вещественного доказательства на процессе, поэтому хотят, чтобы его содержание просочилось в газеты и чтобы репортеры измазали Диану грязью. Когда девушка предстанет потом перед судом, у присяжных головы будут набиты тем, что они о ней начитались. Это старый полицейский фокус, который уже множество раз использовался для того, чтобы ознакомить присяжных с материалами, которые потом не будут допущены на процессе.

– Я не адвокат, Перри, – ответил Дрейк, – но существует параграф об уголовной ответственности за сокрытие вещественных доказательств.

Мейсон кивнул головой.

– Так вот знай, – продолжал Дрейк, – что Холкомб пенится от ярости. Он убежден в том, что дневник ускользнул у него из рук таинственным способом, и теперь сержант встанет на голову, чтобы его найти. Если ты стянул дневник у него из-под носа или знаешь, где он находится, советую тебе быть поосторожнее.

– К черту сержанта Холкомба! – взорвался Мейсон. – Если в прошлом Дианы Рэджис есть какая-то темная карта, то это наверняка не имеет ничего общего с убийством Милдред Дэнвил.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что все это не держится вместе.

– Это могло быть мотивом.

– Не будь наивным, – ответил Мейсон. – Предположим, что Милдред действительно вела дневник. Но ведь Милдред и Диана дружили, снимали одну квартиру. Почему же Диана должна вдруг убивать Милдред из-за того, что та о ней знала?

– Тогда из-за чего она ее убила? – недоуменно спросил Дрейк.

– Она не убивала.

– Полиция убеждена в том, что убила.

– Чепуха! Слушай, Пол. Из письма, которое Милдред написала Диане и которое, вероятно, было последним, что она написала в жизни, ясно, что она забрала сумочку Дианы, потому что ей нужны были водительские права. Какой-то полицейский задержал ее за нарушение продолжительности стоянки и потребовал водительские права, которых у Милдред не было. Она ухватилась за обычную увертку, сказав, что оставила права дома, не предполагая, что полицейский поедет с нею, чтобы это проверить. Ты должен отыскать этого полицейского, Пол.