Дело бывшей натурщицы

– Поднимите правую руку и примите присягу, – обратился к ней секретарь суда. – Затем назовите ваше имя и адрес.

Женщина исполнила все, что требовалось.

– Мисс или миссис Ньютон?

– Миссис, я вдова.

– Очень хорошо. Займите ваше место для дачи показаний.

Декстер приступил к вопросам:

– Вы живете в том же самом доме, что и обвиняемая?

– Да.

– Мысленно возвращаясь к вечеру тринадцатого числа этого месяца, можете ли вы припомнить, что видели обвиняемую?

– Да.

– Где вы ее видели?

– Она выходила из двери своей квартиры, и я наблюдала за ней, пока она не вышла на лестничную клетку. Я думаю, мне следует кое-что пояснить, – бойко добавила она. – Видите ли, она живет на третьем этаже и обычно пользуется лифтом. В этот раз она так спешила, что…

– Одну минуту, – прервал ее Декстер. – Будет лучше, если вы продолжите, конкретно отвечая на мои вопросы, миссис Ньютон. Итак, можете ли вы назвать время, когда видели обвиняемую?

– Да, сэр, причем точно.

– Когда это было?

– Вечером, без двух минут восемь.

– А что делала обвиняемая в тот момент, когда вы ее увидели?

– Выходила из квартиры. Она быстро прошла от своей двери к выходу на лестничную клетку.

– У нее было что-нибудь в руках?

– Она несла свою канарейку.

– Можете переходить к перекрестному допросу, – закончил Декстер.

Как опытный адвокат, Мейсон не мог не осознавать, что перед ним опасный свидетель, каждый ответ которого будет лишней уликой против обвиняемой, и без того начинающей тонуть. Поэтому начал он с чрезвычайной осторожностью, как сапер, продумывая каждый свой шаг.

– Как долго вы живете в этом доме, миссис Ньютон?

– Четыре года.

– Вам известно, сколько лет в нем живет обвиняемая?

– Около восемнадцати месяцев.

– Вы склонны к общению с соседями? – поинтересовался Мейсон с улыбкой.

– Ну, я стараюсь ни во что не вмешиваться, но со всеми приветлива.

– Вы работаете или все время проводите дома?

– Я не работаю, но и не сижу все время дома. Прихожу и ухожу когда вздумается. У меня есть доход, и нет никакой нужды работать.

– Ну что ж, вам повезло. А когда вы впервые познакомились с обвиняемой?

– Как только она переехала, мы стали периодически встречаться.

– Я спросил не об этом. Мне хотелось выяснить, когда вы познакомились с обвиняемой. Когда вы впервые заговорили с ней?

– Ну, не знаю. Здоровались при встрече, и все. По-моему, как только она переехала, так и повелось.

– Понимаю. И все-таки позвольте мне по-другому сформулировать вопрос: когда вы впервые начали заходить к обвиняемой и разговаривать с ней?

– Ну, я не думаю, что мне вообще доводилось с ней много разговаривать. Она не слишком стремилась к общению, а что о ней говорят в доме…

– Нас не интересует, что вы о ней слышали, – прервал ее Мейсон, – и, пожалуйста, постарайтесь не пересказывать события. Слушание проводится в соответствии со строгими правилами, предусмотренными законом. Я задаю вопросы, вы даете на них четкие ответы, и больше никакой информации. Иначе мне придется просить суд изымать части ваших высказываний, в которых не содержатся ответы на мои вопросы.

– Никакой инициативной информации, – уточнил судья Мэдисон. – Слушайте вопрос и отвечайте на него. Вы поняли?

– Да, ваша честь.

– Одну минуту, – сказал Мейсон. – Я бы хотел попросить разрешения суда задать несколько вопросов обвиняемой конфиденциально.

Получив утвердительный ответ, он повернулся к Максин.

– Что вы можете сказать о ней? – прошептал он. – Вы ее знаете?

– Назойливая болтушка. Обожает ходить по соседям. Заводит знакомства, втирается в доверие, а потом о них сплетни распускает. Она лжет. Она действительно живет на моем этаже, но я не выходила в восемь часов и никуда не выносила кенара. Я не знаю, что с ним случилось. Я…

– Это неважно, – прервал ее Мейсон. – Мне нужно было схватить общую картину. Что-то в этом есть странное. Либо прокурор выжидает, когда я задам нужный им вопрос, что позволит свидетельнице дать убийственный ответ, либо в ее показаниях есть уязвимое место и он пытается скрыть его кратким прямым допросом.

Декстер откинулся в своем вращающемся кресле, с улыбкой поглядывая на Мейсона. Из своего большого опыта он прекрасно знал о тех трудностях, с которыми столкнулся защитник.

– Эта свидетельница в ловушке, – продолжал Мейсон. – Я опасаюсь переходить в новое наступление, но вынужден это сделать.

Адвокат поднял глаза и, встретившись с насмешливым, вопрошающим взглядом судьи Мэдисона, продолжал допрос:

– Ваша квартира находится на том же этаже, что и квартира обвиняемой, миссис Ньютон?

– Верно.

– И вы были у себя дома, когда увидели обвиняемую?

– Нет.

Минуту Мейсон колебался, думая над тем, продолжать ли ему задавать вопросы или остановиться. Поймав краем глаза выражение лица Декстера, он понял, что сам может оказаться в ловушке.

– Вы стояли в коридоре, миссис Ньютон?

– Да, я стояла в коридоре, – ответила она. – Один человек, мой знакомый, поднимался в лифте, и я ждала его на пороге своей квартиры.

– А разве этот человек не мог сам найти вашу квартиру?

– Мог!

– Этот человек – мужчина или женщина?

– Перекрестный допрос ведется в нарушение правил, – прервал допрос Декстер. – Этот вопрос неправомерный, несущественный, и он не имеет отношения к делу.

– Возражение отклоняется, – охладил его пыл судья Мэдисон. – Суд не вчера на свет появился, мистер Декстер, и узнает те приемы, которыми вы пользовались при прямом допросе этой свидетельницы. Беру на себя смелость утверждать: защита может иметь полную свободу при перекрестном допросе. Продолжайте, мистер Мейсон. Свидетельница ответит на ваш вопрос.

– Это был мужчина, – резко сказала миссис Ньютон.

– Этот человек позвонил вам и сказал, что поднимается на лифте?

– Да.

– А почему вы уверены, что было без двух минут восемь?

Декстер скривил губы в усмешке.

– Потому что мы вместе собирались посмотреть телевизионную программу. Он задерживался, и я боялась, что передача начнется без него. Когда он позвонил, я посмотрела на часы. Было как раз без нескольких минут восемь. Я подошла к двери и открыла ее.

– Давайте разберемся, где находится ваша квартира. Вы живете на том же этаже, что и обвиняемая?