Дело Черного Мага. Том 1

Быстрее судьи.

Быстрее, чем сам Алекс смог подобрать в мозгу нужное заклинание для противодействия существу.

Уизли сложил вместе ладони, а когда развел их в стороны, между ними сияла словно стеклянная игла. Только создана она была нихрена не из стекла, а из сжатого, скомканного пространства и потому могла резать и протыкать лучше любого клинка.

— Хренов Доктор Стрендж, — восхитился, без всякого притворства, Алекс.

Заклинания, связанные с пространством, требовали от мага просто запредельного контроля над магией. Сам Дум смог создать такое, причем очень простенькое, лишь за месяц до того, как отправиться на нары.

И, пусть это было и больно признавать, но тот уровень, который сейчас продемонстрировал Трвэис, на данный момент находился для него за гранью.

Что хоть немного его оправдывало — заклинания не чистой Школы Пространства, а сплетения Пространства и Тьмы, считались заклинаниями, доступными лишь адептам свыше сорокового уровня. То бишь — сливкам общества Бездны.

Замахнувшись, Трэвис бросил пространственное копье-иглу и Мантикора, не успев отпрыгнуть в сторону, нанизала себя в прыжке прямо на заклинание. Оно с легкостью пронзило её крепкую шкуру, которую не берет выстрел из снайперской винтовки (на Войне Магов успели проверить), а затем скелет, который легко выдерживает удар противотанковой мины.

— Сейчас! — гаркнул в микрофон Алекс.

К этому моменту Мара, недавно взмывшая в воздух, успела приземлиться на вершину щита Бесстыжей. Удерживало на нем полукровку созданное ею же плато, которое мостом поднялось над пятеркой янки.

Раскрутив над головой молот, она ударила им прямо о купол, где сконцентрировалось наибольшее количество печатей.

Огненный цветок Барби все еще бушевал с фронта, а теперь прямо сверху низвергалась сила гномьего накопителя, сопряженного с человеческой магией.

Рыжая янки побледнела. Её щиты замерцали, но выдержали удар.

Вот только Алексу…ну, то есть, цыплятам под его началом, и не требовалось пробивать щит. И в тот момент, когда армия змей сиганула в сторону Чжина, тот вновь исчез с места.

Но теперь, чтобы появиться позади Бесстыжей. Янки не сразу поняла, что за периметр щитов смог пройти противник, а когда поняла, то ей по шее уже прилетело ребро ладони Джеки Чана.

Глаза у рыжей закатились, и она рухнула безвольной куклой под ноги вновь исчезнувшему Чжину. И, благо, азиат успел уйти с линии огня.

Потому как в это время на Фашиста и Стриптизершу обрушилась волна серой энергии, хлынувшей из молота Мары. И вот уже парочка стоит тесно прижавшись друг к другу в высокой каменной клетке, а в их сторону летит пылающий столп пламени, сметающий все на своем пути.

Когда судья поднял флаг, то кроме четверки из группы Б-52 на подиуме больше никого не было — янки буквально смело со сцены и теперь, все в синяках и порезах, немного обожженные, они валялись на земле и слегка постанывали.

— Вот так их! — Алекс вскочил на ноги. — Легче только стоячих выносить!

— Вы слишком азартны, профессор, — декан Либенштайн, скрывая свою радость лишь немногим хуже Б-52 (а цыплятки, обнявшись, прыгали на сцене и смеялись. Барби, кажется, даже слезу пустила), поднялся и, вдруг, скосил взгляд в сторону джинс Алекса. Те были подвернуты. Настолько, что теперь казались короткими высокому Думу. — Профессор, а что это у вас на лодыжке?

Алекс посмотрел вниз, а затем вздохнул.

Грибовский… сука…

— Профессор! Профессор! — к Алексу подлетела Барби и схватила его под руку. — А пойдемте в Шхуну? Праздновать?!

Еще никогда Алекс не был так рад предложению выпить.

— Только если за вас счет, — улыбнулся Дум.

— Профессор Думский! — выкрикнул Либенштайн, но было поздно.

В составе четверки цыплят, левитируемого на носилках Лео, что-то бормочущего о педикюре, и одного полноправного черного мага, группа Б-52 в полном составе удалилась с полигона.

Глава 59

Глава 59

Бар, который обычно к вечеру лишь набирает обороты в выручке, в данный момент был закрыт для посетителей. Думу удалось убедить Дугласа в том, что Гвардия возместит все потери в выручке из-за того, что в момент, когда в Университете было больше всего посетителей (а, соответственно, таковых и в Шхуне) бар оказался закрыт на приватную вечеринку для отдельно взятых студентов группы Б-52.

Из работников, разумеется, на посиделках осталась только Вишенка. Которая весь вечер пыталась склеить Элеонору, а та просто воспринимала происходящее как проявление радушия и хорошего расположения.

Джей, повелитель прыщей, на сверхурочные не остался и куда-то свалил. Дум подозревал, что на подпольные магические бои — слишком ух характерные были повреждения на руках, которые парниша отчаянно пытался скрыть.

Да и прыщи, скорее всего, были следствием застарелого и не вылеченного простенького проклятья. Но знать об этом, никому кроме самого Алекса, разумеется не требовалось.

И в данный момент, когда вечеринка уже отгремела свою пьяно-танцующую кульминацию, на ногах остался только Алекс. И, чтоб его, ему стоило больших усилий даже не притрагиваться к алкоголю, который Дуглас, на радостях, выставил в баре.

Конечно же — ведь все убытки ему возместят кратно потерям.

Как вообще хоть кто-то, в здравом уме, мог поверить в такую несусветную чушь? Тем более, когда она исходит изо рта черного мага?!

Неудивительно, что “трактирщик” загремел на дюжину лет в кутузку за кражу краденного же Комаро прямо с… полицейской штраф стоянки.

Слабоумие и отвага в одном флаконе.

В данный момент студенты, в том числе и Вишенка, валялись в отключке. Именно валялись. И конкретно в отключке. Веселились они, отдать должное, не хуже, чем в Ткилс в пору их расцвета. Но пить не умели.

Так что Трэвис свернулся калачиком в уютном закутке под барной стойкой. И на его лице все так же виднелись разводы от маркера и какие-то надписи с рисунками — уснул первый.

Чжин, который отрубился сразу после рыжего, выглядел так, что вот-вот и задвинет какую-нибудь речугу на тему Конфуцианства. С прямо спиной, со скрещенными руками на груди, закрытыми глазами он прислонился к стене, а над ним, что удачно, расположился руль и пара оленьих рогов, что стало поводом для нескольких фотографий.

Лео, обнявшись с деревянным медведем, спал толи стоя, толи лежа на самом мишке — не разберешь.

Самые стойки из пьяниц — Мара, Элеонора и Вишенка, сплелись змеиным клубком на дальнем столе. Дум даже накрыл их пледом, которым часто укрывались в подсобке работники Шхуны, когда оставались на сверхурочные.

И нет, не потому, что Алекс стал настолько мягким и сердобольным — просто от них слишком искусительно пахло алкоголем… но что хуже — молодостью и свежестью. А уж о том, что одежда у троицы местами задралась и обнажила искусительные для недавнего сидельца виды и говорить не приходилось.