Дело чести

— Может, дадим этому в рожу и хором оттарабаним эту тварь? — предложил один из «плащей», плотоядно засверкав глазами. — Смотри — она же, тварь, хочет — глаза так и блестят… Уххх!!! Я бы ее!

— Можешь попробовать, — недобро ухмыльнулся Эль, задерживаясь у дверей. — Если она завтра взбрыкнет и свернет свои исследования, тебя поставят раком у Дома правительства и будут неделю напролет харить всем караулом национальной гвардии. Не думаю, что тебе это понравится. А насчет этого… — он кивнул в мою сторону и как-то укоризненно покачал головой — Если этот половой гигант со своей долбаной миссией решат, что у нас вполне сносная эпидемиологическая обстановка, по весне вы оба поедете хлорировать за свой счет скотомогильники, потому что помогать нам никто не станет. И вообще — прежде чем что-нибудь ляпнуть, не забывайте, какой у меня контингент. Пошли!

«Плащи» вышли, смущенно потупив взоры, а Эль задержался на пару секунд — наставив на меня указующий перст, он вкрадчиво посоветовал:

— Вы бы, мистер Вуд, хоть полчаса в день гуляли на воздухе. А то сидите себе в комнате пять дней подряд — безвылазно! И вот смотрите — окно… — Эль впился в меня взглядом — я застыл как камень, с огромным трудом соорудив брезгливую гримасу, и глумливо поскреб бороду. Недовольно крякнув, Эль потушил взгляд и продолжил нейтральным тоном:

— Окно открывали бы, что ли, проветривать. Накурено тут у вас…

Когда Эль закрыл за собой дверь, я метнулся к окну и придирчиво осмотрел все, что могло вызвать подозрения у гэбэшника: рамы, шпингалеты, подоконник… Разумеется, следов на подоконнике не было — я тщательно протер его тряпкой, возвратившись из «вояжа». Ничего такого, что бы могло заинтересовать товарища из компетентных служб, я не обнаружил — как ни присматривался.

— Чем тебе наше окно не понравилось, индюк? — досадливо прошептал я, вторично осматривая оконный переплет. — Или решил до столба дое…ться?

— Тонкий дырка, — вполголоса поделилась своими наблюдениями Эдит, подходя сзади и обдавая меня ароматной струёй сигаретного дыма.

— Что за дырка? — не понял я. — Яснее можно? Не желая баловать меня лишними словесами, Эдит указала сигаретой на стык между подоконником и оконным переплетом. Я присмотрелся и почувствовал себя по меньшей мере неуютно. Какие-то недотепы красили это окно не так давно и не совсем качественно — тяп-ляп, что называется. Я, когда открывал его, не обратил внимания на такую незначительную деталь и уничтожил тонкую пленку застывшей краски, соединяющую раму и подоконник. В окнах этой гостиницы, знаете ли, имеются здоровенные форточки, которые открыты сутки напролет — распахивать раму целиком нет смысла. А сейчас… В общем, между одной створкой рамы и подоконником зияла черная щель — «тонкий дырка», как справедливо заметила Эдит. На фоне непорушенной пленки краски между подоконником и второй створкой, которую я не открывал, эта щель была не то чтобы заметна, а прямо-таки бросалась в глаза! Могу отдать на усекновение фрагмент своей задницы, такая же картина предстала взору бдительного Эля и в номере датского мостостроителя Бермана, телефоном которого мне пришлось воспользоваться некоторое время назад! Ай-я-яй! Нехорошо…

— Он это дело поимел? — встревожилась Эдит, заметив мое резкое похмурение, и, максимально приблизив свои губы к моему уху, трагически выдохнула:

— В связи с это дело ты нарушать свой вечерний вояж?!

— Тебе никто не запрещал открывать окно в своем номере, — ободрил я ее, пряча тревогу в дальний угол своего сознания — на досуге разберусь с этим пунктиком более детально, сейчас есть дела поважнее. — Пусть имеет сколько влезет — вояж состоится при любых обстоятельствах…

Глава 4

Вопреки устоявшейся системе Грег и Фил прибыли в гостиницу ужасающе рано и практически не пьяными — ну, разве что самую малость. Фил заглянул к нам с Эдит и скучным голосом вытребовал меня на «производственное совещание». Мероприятие происходило в мрачном номере Грега — у него какие-то паразиты затеяли в неурочное время менять верхние светильники и, как полагается, в восемнадцать ноль-ноль убыли, оставив два стальных крюка, сиротливо черневших посреди тщательно выбеленного потолка. А может, это были и не паразиты, а если и паразиты, то очень организованные (кто его знает, для чего им понадобились Греговы светильники?!), однако факт остается фактом: крюки сиротливо чернели, тускло светили два нижних ночника, надрывался портативный «Шарп» Грега, услаждая чувствительные уши слухачей какой-то адской какофонией, а мы, засунув головы под одеяло (во избежание побочных акустических эффектов), олицетворяли собой пресловутую всеичкерскую шпиономанию.

Причина раннего и почти трезвого прибытия моих соратников скоро отыскалась: во второй половине дня в Грозный прикатил всесильный покровитель Грега и с ходу впрягся в решение наших заморочек. Я был в курсе, что этот дядя имеет вес, но то, что все наши неразрешимые административные проблемы были утрясены за каких-то полтора часа, ярко свидетельствовало о том, что я не вполне представлял себе, каков же этот вес на самом деле.

Итак, все административные вопросы решены, в финансовом аспекте у Грега и ранее не возникало проблем (мне кажется, он вообще понятия не имеет о таком «нонсенсе», как финансовые затруднения — не довелось познакомиться на практике!) — вроде бы ничто не держит нас в мрачной столице Ичкерии. Вот подробная карта республики, — не наша — наши таких не делают, это Фил у цэрэушников одолжил! — вот мандаты на все случаи жизни; «Мицубиси» под парами у надежных товарищей из бельгийского представительства; вот почти новый двенадцатикратный бинокль, чтобы наблюдать из засады за врагами, — на толчке взяли за сто баксов… В общем, можно ехать хоть завтра, с первыми лучами солнца. Единственный вопросик — ма-а-а-ленький такой: куда ехать?

Тут соратники как по команде повытаскивали свои шотландские черепа (Фил, сволота рыжая, тоже из этой мафии) из-под одеяла и многозначительно уставились на меня. Ну и чего уставились, хлопцы?! Я что — ширинку забыл застегнуть? Или у меня борода не в порядке? А-а-а, вон оно что! Наверно, хотите, чтобы я изложил маршрут движения и предварительный план предполагаемых действий? Ну, извините, пока ничего утешительного сказать не могу — надо кое-что выяснить. Только не надо делать такие постные морды, никто не собирается вам морочить головы! Это у вас там в Штатах все поголовно прагматики и видят свой бизнес на шестьдесят четыре хода вперед, а у нас тут даже нельзя с твердой уверенностью сказать, будешь ты жив завтра или тебе на голову упадет какая-нибудь левая бочка с гудроном — не вполне остывшим…

— Мы тебе, конечно, верим, юноша, — у нас просто нет другого выхода, — одними губами проговорил Грег, потяжелев взглядом — под одеяло он нырять не пожелал, прекрасно понимая, что в темноте невозможно передать всю гамму испытываемых эмоций, — но помни: ты здесь не главный. Ты посредник между нами и этими… которых мы ищем. Твоя задача — вывести нас на след и сопровождать в качестве гида. Это, надеюсь, понятно? И вот что, малыш, мы следим за каждым твоим шагом, и как только станет ясно, что ты валяешь дурака…

Ясно с вами — нет необходимости завершать предложение. Грег и Фил относятся ко мне крайне настороженно. В принципе меня это не особенно удивляет: ребята в чужой стране, занимаются весьма сомнительным в правовом аспекте мероприятием и в любую секунду ожидают непредсказуемой пакости от каждого, кто не является представителем их клана. А поскольку, кроме них самих, в обозримой видимости и на ближайшие три недели вперед никто гарантированно не является представителем их клана, можете представить, как им приходится несладко все вокруг потенциальные враги, не исключая и приятелей из ОБСЕ и датского представительства. Особенно в этом плане отличается Фил — весьма заметно, что специфика прежней деятельности наложила на характер длинного вислоносого шотландца неизгладимый отпечаток. Не так давно он, пробудившись с жесточайшего похмелья, растолкал нас с Эдит ни свет ни заря (аспирин УПСА просил — опохмеляется, сволота, исключительно шипучим аспирином!) и на полном серьезе заявил, что эти мерзкие приятели из ОБСЕ специально их спаивают, чтобы выведать действительные цели приезда в Ичкерию, — эти ублюдки, шакалы, придурки и… оэммм… как это по-русски? («Долбоебы!» — подсказал я, вяло ковыряясь в прикроватной тумбочке Эдит и сонно зевая), 0-е! даблджебы! Да, так точно, эти самые двойные джебы — они наверняка работают за хорошие бабки на ичкерскую госбезопасность. Он это знает наверняка! Наверняка! Здесь все работают на эту самую мерзкую безопасность — надо всех маленько того… Тут он прицелился пальцем куда-то в окно и с явным наслаждением сымитировал выстрел, правдоподобно «пупухнув» пересохшими губами… Вот такой славный напарнику Грега. Подозреваю, что при первом же моем серьезном промахе этот худющий цэрэушник с удовольствием свернет мне шею. И поделом — нечего было связываться с этими мрачными типами…

— А что за мандаты такие — на все случаи жизни? Разве такие бывают? — с наигранным любопытством поинтересовался я, стремясь увильнуть от скользкой темы. — По-моему, в Ичкерии никакие мандаты не действуют — как из Грозного выедешь, договаривайся с каждым отдельным бандитом, контролирующим кусок территории, по которой тебе нужно прокатиться… Нельзя ли полюбопытствовать?

Ну что за вопрос — конечно, можно! Грег, потеплев взглядом, протянул мне две сложенные вчетверо бумажки. Я развернул их, бегло просмотрел, удивленно присвистнул и прочел вновь — на этот раз более внимательно. На одном листке, заверенном государственной печатью с волком, красовался убористый текст на двух языках, изобиловавший весьма специфическими наименованиями и терминами медицинского характера — этот «мандат» носил официальный характер и обеспечивал его предъявителю широкие полномочия в пределах действия юрисдикции ичкерского правительства. Второй листок печати не имел и содержал всего три предложения и подпись, исполненные шариковой ручкой. Зато какие предложения! А подпись какая! Ай да шотландец, ай да молодец! Умудрился, не совершая видимых телодвижений, соорудить нам двойную «крышу» повышенной прочности, и не где-нибудь, а в Ичкерии. Вот за это люблю — и многое прощаю. Хотя, если встать на принципиальную позицию, можно скривить рот в саркастической ухмылке и мудро пробормотать что-нибудь типа: «Мафиози с мафиози всегда найдут общий язык…» Чуть позже вам станет ясно, к чему я это сказал, а пока спешу пояснить, что это за штука такая: «двойная «крыша» повышенной прочности».