Дело четвертое: «Повинную голову... »

Томин. Возле бюро пропусков встречаю мужчину и женщину. Просятся к тебе. Такая приятная пара, что привел их лично. (С таинственным видом.) Можно впустить?

Знаменский в недоумении. Томин открывает дверь, входят Федотов и его слепая мать.

Томин (представляя их друг другу). Познакомьтесь: это Пал Палыч Знаменский, а это — подлинный Федотов. Не Иванов, не Петров и не Лепко.

Федотов (робко). Здравствуйте...

Знаменский (пожимая ему руку). Очень рад видеть вас обоих!

Федотов(поворачивает мать лицом к Знаменскому и вкладывает ее руку в его ладонь). Вот он, маманя.

Федотова. Спасибо вам! Такое мне утешение на старости лет!

Знаменский. Я понимаю, Варвара Дмитриевна. (Федотову. ) Как здоровье?

Федотов. Вот выписали... Домой едем... Мать говорит: давай людей поблагодарим...

Федотова. Кабы не вы, так бы Петя и пропадал безвестный. Век буду за вас бога молить!

Знаменский. Варвара Дмитриевна, больше всего надо за Томина молиться. Вот он здесь — Александр Николаевич. (Федотову. ) Не узнали?

Томин (тем же тоном, которым когда-то разговаривал с Федотовым в больнице). Вытяните руки, закройте глаза, улыбнитесь, не разжимая зубов...

Федотов (изумленно). Батюшки, доктор! А я вас не признал!.. Вы теперь здесь работайте?

Томин. В основном.

Знаменский. Скажите, чем надо помочь?

Федотова. Что вы, что вы! Уже и билеты есть и провизия на дорогу. Все хорошо... А там Петя работать станет...

Федотов. Мы только поблагодарить... Мы пойдем, мешать не будем...

Федотовы прощаются.

Знаменский. Счастливого пути!

Федотов радостно кивает и уходит с матерью.

Томин. И как я его тогда нашел? Сам удивляюсь!.. Вообще красивое было дело, а?.. (После короткой паузы.) Как насчет того, чтобы собраться у меня завтра?

Знаменский. Сейчас обсудим, только извини — секундный звонок. (Звонит по внутреннему телефону.) Токарева, пожалуйста... Знаменский... Михаил Константинович, вынужден сообщить: по-видимому, Маслова скрылась... 

Сцена девятая

Криминалистическая лаборатория. Кибрит и Томин.

Томин (выставляя для обозрения погон). Любуйся.

Кибрит. Роскошно!

Томин (очень оживленный). Хожу, принимаю поздравления и приглашаю на субботу хороших людей. Мать обещала тряхнуть стариной и состряпать что-нибудь подлинно армянское!

Кибрит. У меня уже текут слюнки.

Томин. Значит, договорились. Ну, а как вообще жизнь?

Кибрит. Да все нормально. Никаких ЧП.

Томин. У Пал Палыча, по-моему, неприятности.

Кибрит. А что такое?

Томин. Да сбежал кто-то.

Кибрит (удивленно). Я ничего не знаю!..

Томин (небрежно). Какая-то Маслова.

Кибрит (ахает). Маслова?! Ты не путаешь?

Томин. Да он при мне Мише Токареву звонил.

Кибрит. Ну и ну!.. Бедный Пал Палыч!..

Томин (поняв, что дело серьезное). А в чем суть?

Кибрит. Он ее только что отпустил из-под стражи — до суда.

Томин присвистывает.

Кибрит. Были возражения, но Пал Палыч настоял. И вот на тебе!

Томин (огорченно). Да... Может прилично нагореть. А что Пал Палыч за нее болел — заблудшая овечка?

Кибрит. До овечки далеко... Но она, по-моему, могла еще выправиться... А ты ведь знаешь Пал Палыча — как он за это хватается.

Томин (вздыхая). Как же, как же, борьба за человека!

Кибрит. Ну до чего же досадно! Он-то ей верил, радовался, когда выпустил... Какая все-таки негодяйка!

Томин. То-то он не в себе. (В раздумье.) Есть у меня несколько отгулов за командировку... Чем я буду в кино ходить... А?

Кибрит (обрадовано). Попробуй, поговори с Токаревым!.. 

Сцена десятая

Кабинет Токарева.Два письменных стола. Кроме того, сейф и длинный, типа лабораторного, стол у стены, заваленный бухгалтерскими гроссбухами. Томин и Токарев.

Томин (сердито меряя шагами кабинет). Не настолько же он упрям, чтобы не прислушаться к разумному совету. Надо было убедить!

Токарев (тоже сердито). Давай вот что — давай не будем кипятиться. Я действительно был против. Но никто не ожидал, что она скроется. А Пал Палыч мотивировал освобождение здоровьем.

Томин (вздохнув). Воровать здоровья хватает, а как сидеть, так сразу все больные — вот ведь история! У кого печенка, у кого селезенка, а главное, у всех зрение слабое — не могут видеть небо в клеточку!

Токарев. Ладно, сейчас не в том дело. Понимаешь, если разобраться со счетной линейкой, — бежать ей ни к чему.

Томин (озадаченно). Да?.. А никто из коллег не был, случаем, заинтересован, чтобы ее... того? А что ты удивляешься? Вспомни дело «Черного маклера». Готовы были на что угодно!