Дело Гермионы

Я не прошу вас его прощать, но понимать мотивы следует.

Итак, представьте себе, как должен относиться к окружающим Северус Снейп, исходя из вышесказанного? Правильно, именно так, как он себя вёл. Это вписывалось в легенду, и поэтому я не препятствовал ему, лишь следил, чтобы он не заходил за определённую черту. Но Северус её так и не перешёл, настоящую, неподдельную ненависть он испытывал к тем, из-за кого погибла Лили, а в отношении учеников эту ненависть лишь имитировал. Понимаете?

* * *

Прикольная история, хотя мне больше хотелось бы услышать что-нибудь из настоящего Снейпа, например, что же это была за хреновина, и как так он и Дамблдор все ловко спланировали? Но директору не укажешь, и поэтому говорю.

— Да, профессор, понимаю, но был ли смысл держать его на должности преподавателя Зелий? Ведь он прививал в основном только ненависть к предмету? Пусть даже имитируя ненависть, но ведь ученики принимали её за чистую монету, сама видела.

— Понимаю, — оглаживает бороду Дамблдор, — но открою вам одну ужасную тайну, мисс Грейнджер. Даже когда Зелья преподавал настоящий энтузиаст и отменный учитель, профессор Слагхорн, только один маг из сотни сдавал экзамен по Зельям на седьмом курсе с высшими оценками. Заметьте, это люди, которые выбрали для себя одной из специализаций Зелья! Увы, увы, в обыденной жизни магам редко бывает нужно умение варить зелья, проще купить их. Даже те, кто по роду службы — например, мракоборцы — обязаны знать Зелья на отлично и уметь не только распознавать их, но и варить, редко это делают.

— Тоже заказывают?

— У мракоборцев есть штатные зельевары, которые этим занимаются. То есть, поймите, нам не нужно столько зельеваров, сколько их выпускают школы, и немногочисленные специалисты вполне удовлетворяют спрос. Те, кто проявлял терпение и упорство — качества настоящего зельевара, те получали от Северуса все нужные им навыки. Что касается прививания ненависти к вашей компании, тут случай особый. Видишь ли, Гермиона, тебе не повезло учиться и дружить с Гарри Поттером.

— То есть здесь влияет прошлое профессора Снейпа?

— Именно. У Северуса очень сложное отношение к Гарри, здесь и ненависть, и желание защитить любой ценой, и мысли о том, что это мог бы быть его сын, и понимание, что Волдеморт всё равно придёт убивать Гарри. Хорошо, что за эти годы под моим руководством Северус в совершенстве освоил Окклюменцию, и теперь Волдеморт не сможет прочесть этот букет в его душе. Иначе карьера Снейпа в качестве Пожирателя закончилась бы в первую же секунду.

— Как же вы тогда читали в нём, профессор? Или он ещё вернётся к нам?

— Житейский опыт, — посмеиваясь, отвечает Дамблдор. — Мне вовсе не нужно заглядывать за ментальные щиты, чтобы понять, что происходит в душах и умах юных магов. Часть своего отношения — плохую часть — Северус переносил на тех, кто близок к Гарри. Он может, и хотел бы подружиться с ним, да вот незадача, семьи у него никогда не было, с детьми он хоть и общался в школе, но одно дело ученик, другое — друг или приёмный сын. Не было у него опыта нужного душевного настроя, и к тому же, начни дружить, мало того, что придётся объяснять про судьбу родителей, так ведь ещё и Волдеморт может в любую секунду нагрянуть или к себе призвать. Поэтому Северус предпочитал намеренно держать Гарри на расстоянии, и защищал из тени, так, чтобы Поттер не узнал.

— Боюсь, даже если я расскажу это Гарри, то он мне не поверит.

— А вот это я запрещаю вам делать, мисс Грейнджер, — резко переходит на официоз Дамблдор. — Ни слова Гарри! Он должен быть уверен, что Снейп всех предал, служил Волдеморту, и так далее по списку. Понимаешь, он и Том связаны, и то, что чувствует Гарри Том способен ощутить и наоборот. Если Гарри будет уверен, что Снейп предатель, это очень поможет Северусу.

— Понимаю, профессор.

Шпиёнские страсти, ага. В гробу я их видал, но раз говорят нельзя, рассказывать не будем.

— Наслаждайтесь победой, учёбой и экзаменами, — советует Дамблдор. — Сходите, заберите протез, наверняка Снейп его бросил в кабинете в углу, замаскировав подо что-нибудь обыденное. Надеюсь, вам не надо пояснять, почему он не стал его передавать лично?

— Нет, профессор.

И всё равно, Снейп — козел!

— Сейчас у меня будет много дел, и вряд ли мы сможем ещё раз вот так побеседовать, Гермиона, во всяком случае, в этом школьному году, — директор выдерживает паузу. — Но всё равно, я рад, что вы все уцелели, и план сработал так, как должен был. Теперь иди, тебя ждут друзья, ну во всяком случае один друг точно.

— Да, профессор. Разрешите ещё один вопрос, профессор?

— Да?

— Судя по слухам, все Пожиратели любят использовать заклинание Авада Кедавра, а в этом бою они ни разу им не воспользовались?

— Понимаю, — кивает директор. — Не всем слухам стоит верить, и уж тем более, когда дело касается Непростительных заклинаний. Это настолько обширная тема, что её надо рассказывать отдельно, не торопясь, а вас ждёт друг, так что идите мисс Грейнджер, мы обязательно поговорим на эту тему, но потом. Пока же предстоить завершить историю о Гарри Поттере и узнике Азкабана Сириусе Блэке, чтобы никто больше не пострадал. Идите.

Покидаю кабинет. Длинный спуск и задница горгульи, отъезжающая в сторону. Что там за друг такой нарисовался, что ходит караулить под дверью? Ба, да это же наш мистер Лонгботтом, которому его Ба даже прислала поздравительную открытку вчера, после чего он едва не лопнул от избытка гордости. Спасся тем, что бегал по Хогвартсу и орал, пока Сириус его вежливо не вывел на улицу, предложив побегать вдоль озера и там орать, сколько влезет.

Что, собственно, Невилл с успехом и проделал.

Он теперь тоже герой битвы за Хогвартс. Не такой герой, как Гарри, тут и «труба пониже и дым пожиже», но всё равно герой. Герой второго разряда, и смотрит на меня с геройской тоской в глазах, как будто отобрал у него возможность совершить подвиг. Хммм, а может, и отобрал, но только если он выбрал меня на роль своей Прекрасной Дамы, уахахаха. Нет, это реально смешно, но все же держу морду кирпичом.

— И что ты в нём нашла, Гермиона? — странным голосом спрашивает Невилл.

— Он очень умный, — отвечаю чистую правду.

Издав какое-то сипение, Лонгботтом убегает по коридору. Да и хрен с ним.

Впереди ещё месяц учёбы, экзаменов и прочей ерунды, успеем разобраться.

Глава 30

02 мая 1994 года. Кладбище Аврората в 10 км от Лондона.

Кладбище Аврората, обычно тихое и пустынное, сегодня пережило посещение огромного количества людей. Официальная церемония прощания с погибшими охранниками Азкабана затянулась на несколько часов. И дело было даже не в том, что погиб сразу целый десяток охраны, а в той атмосфере растерянности и нервозности, которая воцарилась в верхах магического сообщества. Выступавшая с речью Амелия Боунс, новый Министр, призвала всех сплотиться и пообещала, что совершивший преступление — Волдеморт со своими приспешниками — обязательно поплатятся за содеянное.

Но даже эти слова не слишком успокоили собравшихся.

Даже последнему гоблину было ясно, что теперь вторая война — лишь вопрос времени, а это значит снова убийства, снова Метки над домами, и снова страх, липкий, обездвиживающий ужас, сочащийся отовсюду. Потому что смерть могла прийти откуда угодно и от кого угодно, даже от ближайших друзей, не устоявших перед Непростительным заклинанием Империо, подчиняющим и лишающим воли.

Даже заявление Боунс, что теперь дементоры будут уничтожены, не развеяло тревоги.