Дело Кравченко
Шрифт:
Мэтр Матарассо: Каких лиц видел Кравченко между тем моментом, как ушел из советского посольства и тем, как дал интервью в американские газеты? Виделся ли он с Чаплиным?
Кравченко: Я уже сказал раньше, что отвечу на этот вопрос после того, как получу разрешение от родственников этих людей.
Матарассо: Когда Кравченко познакомился с Чаплиным?
Кравченко: В апреле 1944 года.
Матарассо: Был ли Чаплин при том, как давалось интервью?
Кравченко: Да, как корреспондент «Нью-Йорк Таймс». Всего было 5–6 интервьюеров. Это делалось без шума и рекламы.
Матарассо:
Кравченко: Нет. Текст был заранее заготовлен. Я только роздал его.
Матарассо (раздраженно): Но кто же был переводчиком?
Кравченко: А вот этого-то я вам и не скажу! Чаплин с тех пор умер. Мы только теряем время даром, говоря об этих вещах. Давайте говорить лучше о живых, чем о мертвых.
Матарассо: Газета «Пост Меридиан» (близкая к коммунистам) указывала, что Чаплин — друг Керенского, известного врага советской власти.
Кравченко: Это мне все равно. А вот русский текст моего интервью находится в редакции «Нью-Йорк Таймс» — оттуда вы можете его затребовать. Знакомство Чаплина с Керенским — их личное дело.
Матарассо: Когда Кравченко познакомился с Исааком Дон-Левиным?
Кравченко: Копия показаний Дон Левина находится в деле, Мэтр Изар тоже оглашал ее.
Матарассо: Жил ли Кравченко у Дон-Левина? У него есть дом за городом.
Кравченко: Что у него есть — это его дело. Его и спросите. Вы доказываете этими вопросами ваше убожество.
Мэтр Изар: Вы просто хотите спросить, очевидно, был ли Кравченко «секретным американским агентом», как писал Сим Томас? Так и спрашивайте! (Смех.)
Матарассо: Сотрудничал ли Кравченко с Дон-Левиным?
Кравченко: Я уже все сказал, и г. Матарассо все знает. Вам не удастся этими вопросами отвлечь меня от существа дела.
Мэтр Гейцман напоминает, что суть всего дела, причина процесса — статья Сима Томаса, напечатанная «Лэттр Франсэз», где Кравченко изображен «дураком и невеждой». (Смех.)
Кравченко: Мне не на что отвечать: это мое дело, с кем я сотрудничал и сколько кому платил.
Матарассо: В июле 1944 г. Кравченко напечатал статьи в «Космополитэн Магазин» вместе с Дон-Левиным. Когда они работали вместе?
Председатель: Ну, не все ли вам равно?
Кравченко: Мы занимаемся моей книгой, а не статьями. Какое вам дело?
Матарассо: Сколько в этих статьях писали вы и сколько Дон-Левин?
Кравченко: Вы просто теряете время!
Матарассо: В сентябре 1944 г. «Новое Русское Слово» в Нью-Йорке писало о Кравченко, что, он «живет на вилле видного русского эмигранта и пишет книгу». Это была вилла Дон-Левина?
Кравченко: Эта газета оказала нечаянную услугу советской полиции. Я написал в эту газету опровержение. Ни у какого «крупного эмигранта» я не жил. Кстати, газета почерпнула свои сведения из монархического источника. А, кроме того, Дон-Левин — не русский эмигрант.
Председатель (к Матарассо): Куда вы клоните? Мне кажется, это было бы всем нам интересно знать. Предположим, что он был друг Дон Левина. Что же это доказывает?
Матарассо: Статья в «Америкэн Меркури» в октябре 1944 года была ваша?
Кравченко: Не помню. Да это было и
не в октябре!Матарассо: Ну, не в октябре, так в другое время.
Кравченко: Зачем же вы сказали «в октябре»? Вы плохо ведете вашу роль. Разве я не вправе был напечатать статьи, где хотел? Потом я их частично использовал для своей книги.
Меня не интересует, что вы, например, делали до этого процесса и что будете делать потом. Меня интересует сейчас диффамация Сима Томаса.
Матарассо: В 1945 году прошел слух, что Лайонс, известный американский журналист, был автором вашей книги. Послали ли вы в газеты опровержение?
Кравченко: Когда я слышу о себе какие-то слухи, я не пишу опровержений. «Лэттр Франсэз» утверждала обо мне ложь в статье Сима Томаса, тогда я начал процесс. На слухи я не реагирую. Кто вообще реагирует на сплетни?
Матарассо: Но «Дэйли Уоркер» перепечатал это сообщение.
Кравченко: Я «Дэйли Уоркер» читал два раза в своей жизни. Больше не читаю.
Председатель (к Матарассо): Неужели вы думаете, в самом деле, что все это так интересно?
Матарассо: Но знакомы ли вы с Лайонсом?
Кравченко: Да, я познакомился с ним в июле 1944 года.
Матарассо: О Лайонсе, как об авторе вашей книги, было в прессе.
Кравченко: Но вы, т. е. Сим Томас, не говорили в вашей диффамационной статье о Лайонсе. Зачем же столько сейчас о нем говорить?
Мэтр Изар: Что Лайонс, меньшевик, что ли? Сим Томас писал, что книгу Кравченко написали меньшевики. (Смех.)
Кравченко: Нахальство моих противников не имеет границ. Кто здесь обвиняемый?
Вюрмсер (кричит с места): Он — инструмент!
Мэтр Изар: А вы не инструмент, что ли?
Сильный спор адвокатов. Слышен голос Изара:
— Не вы судите здесь, а мы судим.
Перестрелка приобретает весьма острые формы. Чтобы успокоить всех, мэтр Изар начинает читать письмо г-на Марка Хиной, живущего в Америке с 1912 года, натурализовавшегося в 1922 году. У него в доме жил Кравченко, работал над своей книгой. Ему г. Хиной сдал комнату с пансионом. В письме указывается, что Кравченко был честен, аккуратен, скромен, трудолюбив и т. д.
Матарассо: Мы хотели бы знать, как и когда был Кравченко допрошен американской полицией?
Кравченко: Зачем он меня об этом спрашивает, честно говоря?
Матарассо: Мы хотели бы знать, как и где его охраняли?
Мэтр Изар: Его охраняли, и хорошо делали. Вспомним некоторые случаи… Троцкий, например…
Матарассо повторяет свой вопрос.
Председатель: Он уже вам ответил «нет». (Смех.)
Кравченко: Пусть г. Матарассо обратится к американской полиции. Да, я был ею опрошен через 3–4 дня после моего ухода из посольства. Вы хотите знать, какой у меня паспорт? Палата представителей обсуждала мою натурализацию, но сенат еще не обсудил ее. У меня есть документ, по которому я живу. Америка — свободное государство. Никто ни разу не спросил меня о паспорте в этой стране. В СССР без документа нельзя переехать из одного города в другой. У меня же «право жительства» еще то, которое мне выдали, когда я был на службе в советском посольстве. (Сенсация в публике.)