Дело нервного соучастника

— Довольно часто. Мы не уживались вместе.

— Это правда, что Латтс был довольно агрессивен?

— Протестую, — заявил Гамильтон Бюргер. — Вопрос неправомочен, неуместен и необоснован, нарушает порядок перекрестного допроса и подталкивает свидетеля к выводам.

— Думаю, я разрешу этот вопрос, — сказал судья Седгвик. — Возражение отклоняется.

— Да, он был склонен отвечать тем же, если ему наступали на ногу.

— Верно, — согласился Мейсон. — Значит, если бы кто-то выстрелил в него и промахнулся, то естественной реакцией Латтса было бы повернуться и напасть на атакующего?

— Ваша честь, — запротестовал Гамильтон Бюргер. — Я возражаю против этого вопроса на том основании, что он нарушает порядок перекрестного допроса, является спорным и побуждает свидетеля делать выводы, вторгается в сферу компетенции присяжных и…

— Продолжать не нужно, — остановил его судья Седгвик. — Возражение принято. Вопрос действительно спорный, мистер Мейсон.

— Я пытаюсь установить определенный факт, — возразил Мейсон, — и…

— Суд хорошо знает, что вы пытаетесь установить, — сказал судья Седгвик. — Вы имеете право на перекрестный допрос свидетеля, а когда вы будете излагать дело присяжным, то получите право высказывать подозрения. Но вам нельзя использовать свидетеля как трибуну для преждевременных аргументов в адрес присяжных. Теперь продолжайте.

— Ввиду указания суда, — произнес Мейсон, — я чувствую, что в этом вопросе я подвинулся настолько, насколько мне было позволено.

— Я тоже так думаю, — отозвался судья Седгвик. — Тем не менее я не хочу лишать вас возможности задавать вопросы.

— Теперь относительно таинственного происшествия, в результате которого некий водитель машины посадил вам синяк под глаз, вы…

Протестую против определения «таинственное происшествие», — сразу отреагировал Гамильтон Бюргер. — Зашита может формулировать свои вопросы, избегая спорных моментов…

— Возражение отклоняется, — сообщил судья Седгвик. — Если защита относится к этому происшествию как к таинственному, у нее есть на это право. При желании свидетель может пояснить ситуацию. Продолжайте, мистер Мейсон. Считаю, протест вас прервал.

— Вы попали в таинственное происшествие, — продолжал Мейсон. — Вы не знаете, с кем вы вступили в конфликт?

— Здесь нет ничего таинственного. Это был обычный дорожный конфликт.

— Вы не узнали имя этого человека?

— Нет.

— И не помните номер его машины?

— Нет.

— Почему нет?

— Я не собирался никому об этом докладывать.

— На какой машине он ехал?

— На большой машине.

— Вы не запомнили модель?

— Нет.

И вдруг Мейсон объявил:

— У меня больше нет перекрестных вопросов. Судья Седгвик удивленно поднял глаза. Гамильтон Бюргер с облегчением вздохнул.

— Это дело штата, ваша честь. Обвинительная часть завершена.

— Продолжает защита, — объявил судья Седгвик.

— Да, ваша честь, — отозвался Мейсон.

— Вызывайте своего первого свидетеля, — распорядился судья Седгвик. Или вы вначале хотите сказать вступительное слово?

— Нет, ваша честь. Я пропускаю свое вступительное слово, так как вызываю своего первого свидетеля… — Он обвел взглядом зал суда. — Энрайта Харлана.

На лице Гамильтона Бюргера отразилось явное удивление.

— Выйдите и займите свидетельское место, мистер Харлан, — указал судья Седгвик.

Энрайт Харлан вышел вперед, поднял правую руку и принес присягу.

— Ваше имя Энрайт Харлан? Вы муж обвиняемой на этом процессе?

— Да, сэр.

— Вы проживаете в этом городе на Ламисон-авеню, 609?

— Да, сэр.

— Вы спортсмен, любитель подышать свежим воздухом, охотник?

— Я часто хожу на охоту и на рыбалку.

— Вы занимаетесь бизнесом по недвижимости?

— Да.

— Как агент по продаже недвижимости, вы продали миссис Рокси Клаффин земельный участок к северу от участка «Силван Глэйд девелопмент компани»?

— Минутку, — раздался голос Гамильтона Бюргера. — Я протестую, это неправомерно, неуместно и необоснованно.

— Это предварительный этап, — возразил Мейсон.

— С позволения суда замечу, — продолжал протестовать Гамильтон Бюргер, этого свидетеля я не мог бы вызвать. Закон особо оговаривает, что в деле такого рода муж не может свидетельствовать на процессе над его женой без согласия последней. Поэтому защита вызывает этого свидетеля, расположенного весьма и весьма дружески к обвиняемой. И я настаиваю, чтобы допрос проводился строго в рамках, оговоренных законом.

Судья Седгвик вынес решение:

— Совершенно очевидно, что вопрос предварительный. Свидетель может на него ответить.

— Да, — сказал Энрайт Харлан, — я выполнял определенную работу для миссис Клаффин.

— Когда вы впервые встретились с миссис Клаффин?

— Примерно… примерно восемь-десять месяцев назад.

— Как вы с ней встретились?

— Она сама ко мне обратилась.

— Вы не были представлены ей кем-либо из директоров «Силван Глэйд девелопмент компани»?

— Нет, — Харлан слабо улыбнулся. — Ситуация была совершенно противоположная. Она представила меня одному из директоров, Герберту Докси.

— Она вас знакомила с кем-нибудь еще из директоров компании?

— Нет.

— У вас есть коллекция револьверов?

— Да, у меня семь револьверов.

— Сколько их у вас сейчас?

— У меня они все на месте, кроме одного, изъятого полицией. Он представлен в этом деле как орудие убийства.

— Итак, у вас осталось шесть пистолетов?

— Верно.

— Вы слышали заключение о револьвере, представленном в качестве вещественного доказательства, который считается орудием убийства в настоящем деле?

— Да.

— Это ваш пистолет?

— Мистер Мейсон, — сказал свидетель, — вы ставите меня в неловкое положение. Я не хочу свидетельствовать против своей жены в этом деле, и я…

— Тем не менее, — настаивал Мейсон, — нравится вам это или нет, но я прошу вас отвечать на вопросы.

— Ну, я… да, это мой пистолет. Я послал за ним свою секретаршу, когда покупал его. Поэтому подпись в журнале регистрации оружия сделана не моей рукой.

— Теперь, — сказал Мейсон, — вы довольно хорошо знаете миссис Клаффин в связи с вашим бизнесом?