Дело о бобрах-чернокнижниках

В стороне и немного сзади летели еще шесть довольно тусклых шаров. А вокруг творился совершенно нереальный и ужасно, именно что ужасно красивый беспредел из переплетающихся и вспыхивающих в безумной дали полос всевозможных цветов. Но долго размышлять где я, с кем, и вообще, что происходит, мне не пришлось, так как часть полос сформировалась в две рожи. Огромные и устрашающие. Совсем не человеческие.

— Ну и где этот козел? — спросила первая.

Не голосом спросила, а мыслеобразом, который я прекрасно понял.

— Да кто их разберет! — рыкнул второй. — Гаси всех, а потом разберемся.

Восемь кометообразных тел с длиннющими хвостами стартовали из невообразимо удаленной точки, но за считанные секунды достигли всей нашей стаи. Я каким-то невероятным кульбитом развернул прилипший ко мне шар, так что обе предназначенных нам кометы долбанули в меня.

Последнее, что я видел в этом безумном месте, это как угасали остальные шары, после попадания снарядов. Не пропадали, но сильно тускнели. Наверное и я так же потускнел.

Пришел в себя я от воздушного удара по ушам, как будто рядом что-то взорвалось. Но нет, просто я опять был в своем теле и падал на какой-то каменный пол. Но ничего так, высота была всего сантиметров двадцать, да еще и упал я на какой-то мягкий матрасик.

Я провел рукой по ребрам и почувствовал что-то жидкое и горячее. Кровь, конечно, ведь в меня попало несколько пуль. Еще и дышать не получалось. Плохо.

Но адреналин бурлил, так что двигаться еще было можно. Я опустил руку и ощупал то мягкое, на что упал. Мне понравилось, поэтому я пощупал еще раз, и тогда матрасик пискнул и что-то произнес на непонятном языке. Но затем быстро повторил на русском:

— Слезь с меня, придурок! И отползи из октограммы. Иначе на кровь сюда такое придет!

Я с трудом сполз в сторону и перекатился на пару метров, упершись в какой-то диван. С трудом сел и прислонился спиной, понимая, что уже теряю сознание.

Но девушка, все такая же нарядная и даже все еще в шляпе, которая была не иначе как заколками прикреплена к волосам, только немного испачканная моей кровью, быстро вскочила на четвереньки и погасила одним взмахом руки семь свечей в стеклянных стаканчиках на концах лучей сложнейшего рисунка на полу. А восьмую из свечей я только что сбил, когда откатывался.

Потом она встала и, в два шага подскочив ко мне, упала на колени, так что ее глаза оказались чуточку выше моих, и вытянув руки, что-то быстро зашептала.

Уже через полминуты мне стало очень хорошо. Хотелось вскочить и сворачивать горы! А еще рядом со мной такая прекрасная девушка, так что я в свою очередь вытянул руки и только в последнее мгновение опомнился и одной рукой провел ей по щеке, а другой обхватил за талию. Но это все-таки оказалось не так нагло, как если бы я схватил ее за грудь, как собирался вначале.

— Не дури, — фыркнула красавица, на щеке которой появилось четыре кровавых полоски от моих пальцев. — Я просто наложила обезболивание, а оно дает сильную эйфорию. Сиди смирно, ты все еще одной ногой в могиле. Полчаса. Мне надо полчаса, чтобы полностью тебя вылечить.

Я впечатлился и руки убрал, а девушка задумчиво пробормотала:

— Понятно, почему это заклинание рекомендуется читать со спины, если магичке еще меньше ста лет.

— А после ста что? — подмигнул я. — Перестают приставать?

— Нет, после ста уже перестают отказываться, — засмеялась та.

— Жаль что тебе меньше ста, — отвесил я совершенно ужасный комплимент, подумав только, что меня может извинить разве что моя уже почти полная неадекватность.

— Мне пока меньше, — задумчиво пробормотала красотка, явно большую часть мышления тратившая на непонятное мне колдовство. — Всего-навсего двадцать восемь. Но это как в вашем мире двадцать один. А твои двадцать шесть с хвостиком в нашем мире превращаются в тридцать четыре. У нас в году двести пятьдесят три дня. Но в сутках двадцать шесть ваших часов примерно. Вот такие дела…

Пока я, с одной стороны получив ясное как кристалл сознание, а с другой, мало что соображая, переваривал эти цифры, девушка вдруг резко прильнула ко мне, обхватив меня руками. Одна ее ладонь заскользила по моим ребрам со спины, а другая легла на раненную коленку.

Я уставился в смотрящие сквозь меня огромные глаза, до которых было всего сантиметров десять, а потом осмелел и тоже обнял целительницу. Мои руки скользнули по тонкой талии, опустились вниз и по хозяйски остановились на очень приятных округлостях.

— Меня зовут Денис, лучше Дэн, — произнес я, чтобы прервать тишину.

— Знаю, — все также смотря в бесконечность, тихо сказала девушка. — А меня Ариста. Да! И ты нахал!

— Ага, — согласился я, целуя так близко оказавшиеся губы.

Но Ариста чуть отстранилась, впрочем не обидевшись, а просто прошептав:

— Не мешай! А то я людей раньше не лечила. Тебе же лишние ребра не нужны? Или хвост?

Я резко решил вести себя прилично и к некоторому нелогичному неудовольствию волшебницы убрал свои ладони с ее места пониже талии.

Но страх химеризации быстро прошел, хотя я и не успел придумать еще что-то такое же романтичное, хотя бы на мой взгляд. Ариста резко отпрянула от меня и показала мне маленькую окровавленную ладошку, на которой что-то лежало.

Я прищурился, а девушка хихикнула:

— Не видишь? Как же я забыла…

Она взмахнула рукой и под потолком комнаты зажглось несколько огней, которые легко разогнали сумрак в комнате. И это мягко говоря. В комнате стало светло, как на улице в ясный день, пришлось даже прищуриться и несколько секунд промаргиваться.

Я уставился на снова предъявленную мне ладошку. Да уж. Четыре пистолетные пули, явно из моих легких, и одна сплющенная автоматная, эта рикошет из моей коленки. Все такое адски-красное от крови, на окровавленной маленькой ладони с длинными ноготками.

— Надо? — серьезно спросила Ариста.

— Да нет, наверное, — пожал плечами я, никогда не понимавший необходимость коллекционировать предметы, нанесшие человеку урон.

— А можно? — еще раз спросила магичка.

— Можно… — еще раз пожал плечами я, не понимая вопроса.