Дело о фальшивой картине

Ромка схватил холст, поднес его к копии картины Полянской и шепотом спросил:

— Лешк, позырь, похоже? Сестра вгляделась.

— Что-то есть.

— Значит, копию могли сотворить прямо здесь, то есть моя версия подтверждается. Я сейчас пойду и спрошу у Павла Петровича, кто писал эту картину. Интересно, что он мне на это скажет? А ты наблюдай за выражением его лица. Вдруг я его это… ошеломлю, и он сам себя выдаст. Да, и еще за охранником следи. Интересно, и как он на мой вопрос прореагирует?

Павел Петрович стоял в зале у огромной картины и беседовал с высоким пожилым человеком — посетителем выставки. Дождавшись конца разговора, мальчишка развернул перед Богачевым поднятый с пола городской пейзаж. Лешка была вся внимание.

— Чья это работа? Ваша? Очень красиво, — слукавил Ромка.

Однако Павел Петрович ничуть не смутился, не удивился и вообще не придал Ромкиному вопросу никакого значения.

— Сам я давно уже ничего не пишу. А это проба кисти моей жены, — просто ответил он. — Она начала ее уже давно, а потом увидела работы Софьи Полянской, поняла, что лучше у нее все равно ке получится, и решила не продолжать. А потом мне подрамник понадобился, я этот холст с него и снял. Убери его отсюда, пожалуйста.

— Свернуть? — спросил Ромка и, не дожидаясь ответа, попытался скатать холст в трубочку. Движения его были неловкими, и Лешка поспешила ему на подмогу.

Но охранник стоял ближе. На Ромкин вопрос, как ни следила за ним Лешка, он не обратил никакого внимания, а сейчас первым подхватил картину, аккуратно ее расправил и стал сворачивать снова.

Павел Петрович, случайно взглянувший в их сторону, заметил его усердие.

— Эй, что ты делаешь?

— Вы лее сами сказали убрать, — ответил за Игоря Ромка.

Богачев выхватил у охранника картину и оглядел ее со всех сторон.

— Игорь, да кто ж так холсты свертывает! Вы мне так всю картину испортите! Кто знает, может, Лена за нее снова возьмется.

«Лена — его жена», — поняла Лешка, а Ромка удивился.

— А как же надо? Нельзя же, чтобы она пылилась и пачкалась.

— Картину следует сворачивать красками вверх, — пояснил хозяин галереи, — а иначе они потрескаются.

— Так вот почему после кражи картин из музеев многие из них нуждаются в реставрации! — воскликнул Игорь. — Всякие дилетанты вырезают их из рам и скатывают рисунком внутрь, думая, что делают правильно, а сами таким образом наносят им только вред.

— А ты что, не знал этого? — заглянул ему в глаза Ромка.

— Впервые слышу, — развел руками парень. — Сроду этим не интересовался.

Юный сыщик выпучил глаза.

— Ты же в галерее работаешь!

— Ну и что? Я охранник, а не художник.

— А чем ты занимаешься в свободное время?

— У меня нет свободного времени. Я на юридическом учусь, заочно, а здесь подрабатываю.

— И ты что, никогда-никогда кисти в руках не держал? — продолжал допытываться Ромка.

Игорь пожал плечами.

— Как-то нет у меня такой склонности.

— Но здесь-то ты давно работаешь?

— Полгода.

Ромка наморщил лоб, думая, что бы такого у него еще спросить.

— И ты с тех пор так и не приобщился к искусству? — наконец выдал он.

Будущий юрист равнодушно скользнул взглядом по стенам с картинами.

— А зачем мне? Не все ли равно, что охранять, вот это все или, скажем, овощи в магазине? Мое дело — следить, чтобы их не украли, и только.

«Не уследил, однако», — подумала Лешка, а ее брат довольно кивнул и улыбнулся. Все шло согласно плану.

Наконец холст был скатан так, как надо, и Ромка отнес его на место. При этом он умудрился заглянуть за покрывало, накинутое на второй мольберт. Там на фонекрасного закатного неба плыла похожая на космический корабль белая церковь с золотыми

куполами.

— Красиво как, — прошептала следовавшая по пятам за братом Лешка. — А ты так смог бы? Как эта… — Она вгляделась в подпись внизу картины: — Имени тут нет. Значок какой-то. Не то «О», не то «С».

— Почем я знаю? — отозвался брат, явно недовольный обилием картин-конкурентов, и снова затопал в кабинет Павла Петровича, где до сих пор рядом с хозяином восседала тетка в кофте. Ромка прокашлялся и сказал:

— Меня попросили узнать, можете ли вы повесить у себя картину совсем никому не известного художника? Ну, если он, например, прослышит про вашу галерею и сам принесет вам свое талантливое произведение?

— Почему бы и нет? — ответил Павел Петрович. — Если оно действительно талантливое, мне понравится и его можно будет продать, то я сразу заключу договор с этим человеком. У меня такой случай был как раз с автором той картины, что я подарил вашей Кате.

Ответ хозяина галереи Ромку вполне удовлетворил, и он потянул сестру к выходу:

— Пошли домой. Свой план мы уже выполнили. Но у выхода они снова встретились с Ариной и,

конечно, остались. А она улыбнулась им и направилась в кабинет.

— Добрый день, Павел. Хотела тебе позвонить, но проезжала мимо и зашла. Ты занят? — увидев незнакомую тетку в кофте, Арина подняла брови.

— Для тебя могу и освободиться. Это Арина, а это — Анастасия Андреевна, мой новый заместитель или помощник, и так, и так верно, — Павел Петрович встал и представил одну женщину другой.

Девушка улыбнулась его заместительнице.

— Приятно познакомиться. Павел, так что говорят в милиции?

— А что им сказать? — Голос у Павла Петровича стал непонятно почему резким. — Тем более что я не могу подставлять своих знакомых, а потому вынужден утаивать некоторые сведения.

Арина вспыхнула.

— Ив самом деле! Я-то, глупая, думала, что ты мне хоть чуточку доверяешь.

Богачев сузил глаза.

— Тебе, может, и доверяю.

— Ну что ж, до свидания.

Арина помедлила, будто хотела сказать что-то еще, да передумала, а потом тряхнула головой и быстро вышла из кабинета.

Ничего не понявший Ромка выскочил за ней следом.

— Мы же ему доказали, что это не ты подменила картину! Он же видел фотографии с ее изнанкой! То есть он в курсе того, что ты принесла ему подлинник.

Девушка шла быстро, а мальчишка подпрыгивал, дергал ее за руку и заглядывал в глаза. Она подошла к своей машине, открыла дверцы и пригласила брата с сестрой.