Дело о наезде
Шрифт:
– Я войду, Чес. Мне нужно с вами поговорить.
– Если нужно, пойдемте.
Мы направились к дому. Я задержался, чтобы запереть входную дверь, а она сразу прошла в гостиную.
Когда я вошел, Люсиль сидела в кресле и задумчиво глядела сквозь большое окно на океан.
Я взглянул на каминные часы. Без четверти одиннадцать. Казалось, с того момента, когда Люсиль потеряла сознание у меня в объятиях, прошла целая вечность. А было это только вчера вечером. Я сел напротив и посмотрел на нее. Куда девалась очаровательная девочка, любовавшаяся собой
Медленно повернув голову, она взглянула на меня. Наши глаза встретились.
– Ох, какую же я кашу заварила, – вздохнула она. – Благодаря вам мне, может, и удалось бы выкрутиться, так нет же, оставила в машине этот дурацкий купальник. Значит, я теперь снова в опасности?
– Трудно сказать. – Я тщательно взвешивал слова. – Все зависит от того, кто взял купальник. Может, гараж взломал какой-нибудь воришка: а вдруг найдется что-нибудь ценное? Но в машине, кроме купальника, ничего не было. Вот он и взял его, все лучше, чем ничего.
Она покачала головой:
– Не думаю. На купальнике вышито мое имя.
Я пристально посмотрел на нее. Сердце мое учащенно забилось.
– Роджера у нас знают почти все. И все знают, как он богат…
У меня вспотели ладони. Я действительно считал, что сломанный замок – дело рук какого-нибудь воришки, но сейчас, когда Люсиль так бесстрастно и деловито выдала свою версию, я сразу насторожился.
– В конце концов, – продолжала она спокойно, не глядя на меня, – какой смысл вору уносить купальник? Кому его продашь? Нет, Чес, нас хотят шантажировать.
– По-моему, вы торопитесь с выводами…
Она нетерпеливо махнула рукой:
– Поживем – увидим. – Она медленно повернула голову и взглянула мне прямо в глаза. – Вы бы заплатили шантажисту, Чес?
– Откупаться от шантажистов – бесполезное занятие. – Я старался говорить спокойно, под стать ей, но голос звучал непривычно глухо. – Стоит один раз заплатить – и все, считайте, что вы на себя надели хомут.
– Просто мне было интересно знать. – Она принялась разглядывать свои руки, повернула их, посмотрела на ярко-красные ногти. – Я думаю, надо сказать Роджеру.
– Он ничем не сможет помочь, – отрезал я.
Она продолжала разглядывать свои руки.
– Я знаю его лучше, чем вы. Он очень дорожит своим положением, мнением окружающих. И если я расскажу ему все как было и что вы хотели взять всю вину на себя, я думаю, он заплатит шантажисту.
Воцарилась мертвая тишина.
– Денег у него, слава Богу, хватает, – продолжала она после бесконечно долгой паузы. – Да и торговаться он умеет. Так что, думаю, дорого ему это не станет. Скорее всего, он заплатит.
– А после этого разведется с вами, – напомнил я.
– Пусть разведется, это лучше, чем идти в тюрьму.
Я вытащил пачку «Кэмел» и закурил, заметив при этом, что руки у меня совсем не дрожат.
– Может, нас и шантажировать-то еще никто не
будет.Хорошо знакомым мне жестом она приподняла волосы с плеч.
– Вы считаете, что этот человек взял мой купальник себе на память? – с преувеличенной вежливостью спросила она.
– К чему этот сарказм? Я же хочу вам помочь.
– Просто нужно реально смотреть на вещи.
– Пока ни о каком шантаже речи нет. – Меня поразила неестественная громкость собственного голоса. – Я же сказал, что вмешивать в это дело вас я не буду, а отступаться от своих слов я не привык.
Она окинула меня задумчивым взглядом:
– Значит, вы готовы заплатить за молчание?
– Кому заплатить?
– Человеку, который унес мой купальник.
– Пока это лишь плод вашего воображения, – не удержался я. – Может, никакого человека вообще нет.
– Что значит «нет»? А мой купальник, по-вашему, ушел из машины на своих ножках?
– Не исключено, что вы забыли его на пляже.
– Да нет же! – выкрикнула она, и глаза ее заблестели. – Я оставила купальник в машине и кто-то его взял!
– Ну, пусть так. Не надо кипятиться. Это мог быть случайный воришка.
Она в упор посмотрела на меня:
– Чес, поклянитесь, что купальник взяли не вы!
– О Господи! Опять вы за свое!
– Поклянитесь, прошу вас!
– Ну конечно, не я!
Она силилась прочитать по моим глазам, говорю ли я правду. Я метнул на нее сердитый взгляд.
Рука ее плетью повисла вдоль спинки кресла, глаза закрылись.
– Я думала, это вы звонили утром. Думала, хотели попугать. Голос был очень похож на ваш.
Я замер:
– Что такое? Кто вам звонил?
– Сегодня около девяти зазвонил телефон. Трубку взяла я. Мужской голос попросил Люсиль Эйткен. Мне показалось, что это были вы, и я сказала, что я слушаю. Тогда он сказал: «Надеюсь, вы хорошо поплавали вчера вечером», – и повесил трубку.
Я раздавил в пепельнице сигарету. Мне вдруг стало зябко.
– Почему вы мне сразу об этом не рассказали?
– Я думала, это звонили вы. Потому я так и рвалась поехать с вами за купальником.
– Я не звонил.
Она подняла широко раскрытые глаза к потолку.
– Теперь вам ясно, что нас хотят шантажировать?
– Но на всем пляже не было ни души. Нас никто не мог видеть, – возразил я.
– Знает же он откуда-то, что я вечером купалась.
– И вы считаете, что этот самый человек и забрал ваш купальник?
– Да.
Медленно поднявшись, я подошел к бару.
– Выпьете чего-нибудь?
– Давайте.
– Виски, джин?
– Какая разница! Ну виски.
Я налил в два стакана по хорошей порции виски, бросил в них лед и уже собрался отнести к креслам, но тут зазвонил телефон.
Почувствовав, как напрягаются мускулы, я поставил стаканы на место.
Люсиль выпрямилась в кресле и так вцепилась руками в колени, что побелели пальцы.
Мы смотрели друг на друга, а телефон рвал на части тишину гостиной.
– Вы не будете подходить? – хрипло прошептала она.