Дело о непрерывных самоубийствах

— Господи помилуй! — внезапно прогремел он, круто поворачиваясь. — Что я за болван! Осел! Дурак набитый!

— Хотя я и не разделяю вашего мнения, — вмешался Данкен, — можно узнать, почему вы так решили?

Доктор Фелл повернулся к Кетрин.

— Вы совершенно правы, — серьезно сказал он после короткого раздумья. — Нам надо заехать в эту гостиницу и не только, чтобы перекусить, хотя я голоден, как волк, но еще и потому, что должен позвонить по телефону и позвонить срочно. Разумеется, шанс один из миллиона, но однажды фортуна улыбнулась нам и, быть может, улыбнется снова.

— О каком шансе вы говорите? — раздраженно спросил Данкен. — Кому вы хотите звонить?

— В здешний штаб местной обороны, — ответил Фелл и зашагал напрямик к машине.

17

— Алан, — спросила Кетрин, — Алек Форбс действительно покончил с собой?

Был поздний вечер, шел дождь. Они сидели в гостиной Шайра, придвинув стулья поближе к жаркому огню камина. Алан листал большой, с золотым обрезом альбом семейных фотографий, Кетрин, облокотившись на ручку кресла и уперев голову в ладони, глядела на огонь. Алан пропустил вопрос мимо ушей.

— Почему, — размышлял он, — старые фотографии всегда кажутся такими забавными? Как только человек возьмет в руки семейный альбом, он начинает надрывать животик со смеху. Одежда тому причиной, выражения лиц или еще что? Что в них такого комичного?

Он листал альбом дальше.

— Женщины, все без исключения, выглядят лучше, чем мужчины. Вот молодой Колин: лицо такое, будто он проглотил по меньшей мере литр «Рока Кемпбеллов», прежде чем скосить глаза на объектив. А тетя Элспет в молодости действительно была очень мила, немножко напоминала миссис Сиддонс. Вот на этом снимке она в мужском костюме, да еще и шотландском: шапка с пером, клетчатый плед и всё прочее.

— Алан!

— А Энгус всегда хотел казаться таким благородным и возвышенным, что…

— Дорогой Алан!

— Как вы сказали? — воскликнул Алан.

— Самое обычное выражение, — ответила Кетрин заносчиво. — Или по крайней мере… ну да ладно. Мне надо кое-что сказать вам. Значит, Алек Форбс не покончил самоубийством?

— С чего вы это взяли?

— Вижу по вас, — ответила Кетрин, — а потом, — продолжила она, осторожно оглянувшись и понизив голос, — зачем бы он стал это делать? Насколько я понимаю, он никак не мог пытаться убить Колина.

Алан неохотно захлопнул альбом.

Он мысленно перебрал события всего дня: обед в гостинице в Гленко, скучные рассуждения Алистера Данкена о недостойной жизни и вызванной угрызениями совести смерти Алека Форбса, упорное молчание доктора Фелла, задумчивость Кетрин и восторженные излияния Свана, пославшего-таки в газету материал, который, по его мнению, должен был вызвать сенсацию.

— Почему это он не мог пытаться убить Колина? — поинтересовался Алан.

— Потому что он не мог знать, что Колин будет спать в башне.

(Вот это да! Она попала прямо в точку!)

— Вы помните, что сказала хозяйка гостиницы? — упрямо продолжала Кетрин. — Форбс вчера до самого закрытия находился в баре, а Колин только после обеда дал свою великую клятву спать в башне. Откуда, черт возьми, мог об этом узнать Форбс?

Алан нерешительно пожал плечами.

— Я не собираюсь кричать об этом на всех перекрестках! Алан, я отлично знаю мнение доктора Фелла. Когда мы ехали в машине, он сказал, что Энгус покончил самоубийством. Ужасно, но я ему верю, а теперь, зная про сухой лёд, верю еще больше.

Она вздрогнула.

— Теперь мы по крайней мере знаем, что во всём этом ничего нет… сверхъестественного. Когда змеи, пауки, привидения и Бог знает что еще приходило нам в голову, я, честно говоря, чуть с ума не сошла от страха. А это был всего-навсего кусок сухого льда!

— Это-то и самое страшное.

— Да? А кто сыграл привидение? Кто убил Форбса?

Алан задумался.

— Если Форбс был убит, то мотивы ясны: доказать, что смерть Энгуса была-таки убийством, и свалить все, в том числе и покушение на Колина, на Форбса.

— И получить страховку?

Алан молча кивнул.

Кетрин бросила быстрый взгляд на приоткрытую дверь зала.

— Но, Алан! В этом случае?..

— Да. Я знаю, о чём вы подумали.

— И всё-таки, как был убит Форбс?

— Об этом я имею представление не больше вашего. Фелл считает, что убийца исчез через окно. Да, конечно, я понимаю, что на окне — нетронутая стальная решетка! Но не забывайте, что на собачьем ящике тоже была нетронутая сетка. Двадцать четыре часа назад я готов был поклясться, что сквозь нее ничто не могло проникнуть, и всё же нашлось то, что проникнуть могло.

Из зала послышались шаги. Алан замолчал, бросив Кетрин предостерегающий взгляд. В гостиную вошел Сван, он был почти так же мокр, как после ведра воды, вылитого тетей Элспет. Стряхнув с себя воду, он протянул мокрые руки к огню.

— Буду считать, что повезло, если не схвачу воспаления легких, прежде чем всё это кончится, — заявил он. — Я попытался не отставать ни на шаг от доктора Фелла. Казалось бы, совсем нетрудная задача. — На лице Свана появилась кислая улыбка. — Ничего подобного, он и во второй раз улизнул от меня. Сейчас он с людьми из местной обороны. Во всяком случае, перед наступлением темноты он еще был с ними, но вот чем они занимались, не смог бы узнать и сам Шерлок Холмс. А вы что собираетесь делать?

— Ничего. Просто разглядываю старые фотографии. — Алан продолжал перелистывать альбом. Бросив взгляд на один из снимков, он перевернул страницу, но внезапно, охваченный любопытством, вернулся назад. — Постойте! — воскликнул он. — Это лицо я уже где-то видел!

На снимке был изображен красивый блондин с густыми усами и сверкающими глазами. В правом нижнем углу фотографии виднелась выцветшая надпись с завитушками и росчерками: «Желаю счастья!»

— Разумеется, видели, — сказала Кетрин. — Это же Кемпбелл, а они все более или менее похожи друг на друга.

— Нет, тут что-то другое…

Алан вынул снимок из альбома и перевернул его. На обороте тем же почерком было написано: «Роберт Кемпбелл, июль 1905».

— Значит, это и есть наш умница Роберт!

Свана, заглядывавшего Алану через плечо, привлекло совсем иное.

— Боже, вот это красавица! Кто это?

— Тетя Элспет.

— Кто?

— Элспет Кемпбелл.

Сван только присвистнул.

— Та старая ведьма, которая… — Он проглотил конец фразы, непроизвольно пощупал свой новый костюм и нахмурился.