Дело о неуловимом призраке

Раздался звонок в дверь.

— Это, наверное, Вика с Элей приехали, — сказала Лешка и вслед за Димкой пошла к входной двери.

— Здравствуйте, здравствуйте. Сначала скажите мне, как себя чувствует Сонечка? — спросил Павел Демидович, тоже появившись в длинном коридоре и направляясь навстречу своим гостям.

Вика тряхнула короткими волосами, и лицо ее озарилось радостной улыбкой.

— Бабушка чувствует себя намного лучше, — сказала она.

Как истинный кавалер, Павел Демидович помог ей снять длинный темно-коричневый плащ с бежевой отделкой. Димка повесил в шкаф Элин.

— Вика, ты мне в самом деле не звонила вчера? — пристально взглянул на девушку Павел Демидович. Гостья отрицательно затрясла головой.

— Это чья-то злая шутка, — произнесла Эля. — Но так как все обошлось, то и забудем об этом. Давайте говорить о приятном.

Обе гостьи были модно одеты, пахли замечательными духами. Вика выглядела посвежевшей, нарядной.

— Я почти акклиматизировалась и теперь могу гулять хоть до утра, — объявила она, поправляя волосы. Тут только Лешка взглянула на ее шею и обомлела: на ней ожерелье, точь-в-точь такое, как у бабушки Сони на снимке в альбоме Павла Демидовича. Камни, кажущиеся темными на снимке, в действительности красного, прямо-таки кровавого цвета. «Рубины», — вспомнила она.

Ромка заметил ожерелье тоже и сразу ткнул в него пальцем:

— Откуда оно у тебя?

— Нашла, — ответила Вика. — Я решила, то есть подумала, что, когда Павел Демидович увидит меня в таком украшении, то он станет вспоминать свою молодость и мою бабушку.

— Где вы его нашли? — тонким голоском прошелестел а Олеся.

— У себя дома. За шкатулку завалилось.

— За какую шкатулку? — в один голое воскликнули Ромка с Лешкой. Неужели они могли проглядеть такую вещь в квартире Софьи Яковлевны?

— За хохломскую. Она на камине стоит у меня. В Лос-Анджелесе, — пояснила девушка, увидев, что все смотрят на нее непонимающими глазами. — Моя бабушка подарила его моей маме перед нашим отъездом в Америку.

— Это же антикварная вещь. Как же Лидочку с ней через таможню пропустили? — удивилась Эля.

— Вы все думаете, что это настоящие рубины, так? А это стекляшки, — рассмеялась Вика. — Очень, как это сказать, — помедлив, она подобрала нужные слова: — Искусная подделка.

— А настоящее ожерелье где? — спросил Ромка.

— А настоящее бабушка продала. Давно. За копейки, мама так считает. Еще в пятидесятые годы. Моя мама была тогда еще маленькой совсем. Она часто болела, ей требовались лекарства, витамины, хорошая еда.

— Жаль, — огорчился Димка. — Такое красивое ожерелье. И очень дорогое.

— Какая разница, — беспечно махнула рукой Вика. — Это тоже всем нравится.

«Ей не жаль, а ему жаль», — подумала Лешка. И, отведя брата в сторону, нехотя шепнула:

— Ромка, это все же он. Его кроссовки на балконе сушатся, а на подошве пятнышки черные.

Ромка метнулся на балкон, но его остановил Павел Демидович.

— За стол, — пригласил он всех.

Павел Демидович был в красивом костюме с галстуком и, казалось, помолодел на много лет. Эля не смогла это не отметить вслух.

— Когда вокруг меня столько молодых и симпатичных людей, я себя тоже начинаю чувствовать совсем юным, — улыбнулся старый генерал и стал расспрашивать Вику о ее маме, другой стране, вспоминать общих друзей. Ромка тоже послушал бы, как там живут в Америке, но сейчас его мысли занимал совсем другой вопрос: как и с чего начать Димкино разоблачение.

Внезапно где-то затрещал сотовый, и с места вскочили сразу четверо: Эля с Викой и Димка с Олесей. Оказалось, звонок предназначается Олесе. Она подошла к своей сумочке, достала из нее мобильник и отправилась с ним в другую комнату. Ромка проводил ее тоскливым взглядом. Сколько же ему прозябать еще без сотового телефона?

Вика тоже пристально посмотрела на девушку и сказала Павлу Демидовичу:

— Ваша внучка очень красивая. Мне кажется, я ее видела уже где-то. — Она свела брови вместе: — Только где?

— На снимках, должно быть, — предположил ее собеседник. — Я же вам с Лидочкой не раз посылал фотографии своих внуков.

Вика пожала плечами:

— Возможно.

А Димка сидел рядом с Лешкой и ухаживал за ней, как за взрослой девушкой. Он подкладывал ей на тарелку салат, интересовался постоянно, не подлить ли пепси или тоника. Лешка же не хотела ни пить, ни есть и вообще чувствовала себя неловко. Ей нравился этот приятный парень, хотя она, ни секунды не раздумывая, конечно, предпочла бы, чтобы на его месте сейчас оказался Артем. Но все-таки как-то нехорошо получается: он к ней всей душой, а она его разоблачать собирается.

Доселе молчавший Ромка вдруг заговорил:

— А скутер у тебя есть? — как можно равнодушнее спросил он у Димки.

— Нет, — покачал головой студент. — Зато у меня полно друзей, у которых такие тачки имеются. Если надо, я всегда могу у них взять.

Ромка пнул Лешку ногой под столом и так выразительно посмотрел на нее, что она тут же выпалила:

— Вот бы покататься!

— А вы приходите завтра на Воробьевы горы. Вы же знаете, куда, — радушно сказал он. — Я буду вас там ждать. Часика в три? Или в четыре? Как вам лучше?

— В четыре, — воодушевился Ромка. — Раньше не успеем.

Но Димка смотрел на Лешку, и она согласно кивнула:

— Мне это время тоже подходит.

Наевшись вкусной еды и вдоволь наговорившись, рассмотрев картины и афиши, фотографии и открытки, они покинули столь необычную квартиру. Павел Демидович пошел их провожать. Он шагал рядом с Викой, и они продолжали свой бесконечный разговор. А Олеся не отставала от Эли, расспрашивала ее о Лос-Анджелесе. Лицо девушки раскраснелось, от этого она казалась еще красивее и тоже походила на иностранку.

Эля подошла к дороге и привычным жестом подняла руку, подзывая частника.

— Давай прогуляемся по улицам немножко, а потом поедем на метро, — остановила ее Вика. — Я не помню совсем, как Москва выглядит.

— Ну что ж, — согласилась Эля. — Тем более что нам с ребятами по одной ветке ехать. Мы их на «Рижской» высадим, а сами дальше поедем.

Они дошли до Чистых прудов, и возле станции метро «Тургеневская» Павел Демидович и Димка откланялись, а Олеся направилась вместе с ними вниз.