Дело о смертельной ненависти. Отдел спецрасследований

С эстонским акцентом это звучало как присказка или припев к какой-нибудь песенке «том-тамм». Похоже, с Томом они сработаются. Она послушно застучала каблучками, следуя за серым свитером с оленями. Впрочем, это не помешало ей краем глаза заметить, что секретарша выставляет на невесть как образовавшийся на столе поднос бутылку с чайного цвета напитком и пузатые бокалы. Старшее поколение проведет время за воспоминаниями, пока она будет работать.

Асенька рассказала всю историю и свои пока смутные подозрения. Поначалу было страшновато: вдруг этот капитан не примет ее всерьез. Но, похоже, ее рассказ вкупе с рекомендацией непосредственного начальника и собственным опытом оперативника были на ее стороне. Том Тамм немедленно включился в работу. Его руки порхали по клавиатуре, выискивая нужную информацию. Вскоре на десктопе появилась туча файлов с информацией о Кайсе Туул и двух ее детях от первого брака: Роберте и Калле. Для удобства гостьи Тоомас распечатывал данные на английском. Оказалось, что у Кайсы есть еще дети от второго и третьего браков соответственно, Расмус и Марика, а также двое бывших мужей. Похоже, первый неудачный брак женщину ничему не научил. Либо ей катастрофически не везло с мужчинами. В настоящий момент, если верить публичной информации, она не имела пары. Но это официально. Что там на самом деле, еще предстояло выяснить.

Какое счастье, что есть электронные переводчики. Пусть и машинный, но перевод с эстонского для Асеньки всяко лучше, чем оригинал. Она прекрасно понимала, что без помощи местного полицейского ей пришлось бы копаться и копаться, чтобы найти хотя бы часть того, что с такой скоростью летело в их общее, специально для этого дела открытое облачное хранилище. Ей оставалось только переводить и распечатывать готовые файлы, отмечая цветным маркером то, что, по ее мнению, требует особого внимания.

Наступило время обеда, а начальство все еще предавалось воспоминаниям. Тоомас на правах хозяина взял на себя хлопоты. Вскоре парень с зеленой сумкой Bolt постучал в двери, а еще через несколько минут кабинет наполнился ароматом горячей пиццы. И пусть руководство принимает на грудь ностальгию и коньяк, пицца с колой – вполне себе достойное решение для радости живота.

Ели молча. Наконец, прожевав последний кусочек, Асенька вытерла салфетками руки и рот и задумчиво произнесла:

– У нас же границ нет? Как узнать, ездила ли Кайса, либо кто-то из ее родственников в Ригу?

– Ты имеешь в виду проверку на границе? Нет и пусть и дальше не будет. Иначе с кем бы я сегодня пиццу ел? – усмехнулся эстонец. – А как узнать? Обыкновенно. Каждый оставляет следы. Нужно только уметь их находить. – И он снова влез в ноутбук чуть не по локти.

Когда раскрасневшееся начальство вышло «в люди», на улице уже практически стемнело: декабрь – это вам не лето.

Зато Тоомас с Асенькой постарались на славу: на столе красовалась весьма внушительная стопка бумаг, а принтер выплевывал последние листы.

– Ага, я же говорил, Тоомас молодец!

– Молодец-то молодец, но Асенька вон с пяти утра в работе и небось тоже не ленилась!

Реплики начальства звучали так, словно оно забилось на спор, кто из сотрудников круче. Молодежь переглянулась. Уж чего-чего, а состязаться им точно не хотелось, накопали столько, что обоим было о чем подумать. Договорившись о завтрашней встрече, распрощались, и Асенька вышла к машине, одной рукой прижимая к себе объемную папку с документами, а другой – стараясь направлять вольно, без вектора идущего полковника. Автомобиль стоял на прежнем месте с водителем, готовым к отправке. Что он делал в течение дня, осталось загадкой, на которую не требовалось искать ответ.

Собственно, ответ сам нашелся незамедлительно: выполняя поручение, шофер уже забронировал номера в небольшой гостинице и отвез туда вещи. Это было приятно: после длинного, насыщенного работой дня хотелось поскорей лечь в постель. Рижане наскоро поужинали в ресторанчике на первом этаже, и Асенька, поручив полковника заботам водителя и гостиничной обслуги, закрылась в своем номере.

Душ, мягкое полотенце, пушистый халат, теплые тапочки и красиво завернутое в шуршащий целлофан имбирное печенье в виде большого расписного сердца – комплимент от администрации отеля – подняли настроение так, что спать расхотелось. Асенька решила позвонить на ресепшен и попросить чего-нибудь вкусненького. Вскоре ей принесли огромную, – размером с пивную – кружку горячего смородинового глёгга, в котором радостно постукивали друг о друга гвоздика, коричная палочка, кусочки имбиря, апельсина, изюм и еще какие-то штуки, опознать которые не удалось. Аромат моментально разлился по всему номеру, создавая праздничное настроение. Зашуршала снимаемая с печенья обертка, добавился еще один очень рождественский аромат. Девушка с удовольствием отпила дымящийся напиток и принялась раскладывать на столе содержимое папки. Спать можно лечь и попозже, сейчас нужно подумать и поанализировать.

Утром ее никто не будил. Смартфон показывал 9:40 утра. В надежде, что если не завтрак, то хотя бы чашка кофе ей успеет перепасть, она быстро умылась, оделась и поспешила вниз в ресторан. Оказалось, торопилась она напрасно. Водитель по совместительству выполнял функции снабженца: он занял целый столик, куда добросовестно перетащил по меньшей мере половину, – во всяком случае, так показалось Асеньке – шведского стола. Возможно, спросонья ей померещилось, но выражением лица водитель очень напомнил ей соседского ротвейлера – по крайней мере, пока он не улыбнулся и не привстал ей навстречу. Похоже, ассоциация с ротвейлером возникла не только в ее голове. официанты совсем не торопились убирать с занятого рижанами столика.

Варис еще не показывался, и, похоже, шведский завтрак в горячем виде дождется его появления независимо от расписания ресторана. Впрочем, полковник оказался весьма легок на помине: не успела Асенька о нем подумать, он тут же материализовался, как из-под земли. Вид при этом имел вполне свежий, сказывалась, надо полагать. многолетняя закалка-тренировка к всевозможным обязанностям руководящего звена. Под бдительным взглядом шофера, трепетно следившего, чтобы ни одна полезная крошка со стола не пропала даром, рижский десант с аппетитом завтракал.

– Ну, Асенька, не зря мы приехали? – Полковник удовлетворенно вздохнул, водружая на стол опустевшую чашку из-под кофе. – Что-то получилось накопать?

– Кажется, удалось. Вчера много материалов раздобыли, я тут отобрала перспективных персонажей. Надо бы по ним тщательно пройтись.

– Ну и хорошо, что надо. Поехали в отдел, будем тщательно и внимательно проходиться.

Сегодня воспоминаниям никто не предавался. В кабинете у начальника отдела собрались полковник, Тоомас и Урмас – еще один сотрудник, которого Том Тамм уже ввел в курс дела, и Асенька. Она же и представила свои соображения.

Первой в поле зрения попадала, конечно, бывшая жена со всем ее сложным и скандальным характером. Но эту кандидатуру пришлось отмести: здоровье Кайсы в последний год существенно пошатнулось, и она теперь почти не выходила из дома. Семья жила на ее пособие по инвалидности, алименты на младших детей от их отцов и весьма существенное пособие, которое помимо алиментов продолжал платить Райво. Таким образом, у Кайсы не было ни мотива, ни возможности для убийства.

Бывшие партнеры и сослуживцы тоже отпадали: перед отъездом господин Таал продал свои доли компании своим же партнерам. За много лет ни один из них не выразил недовольства и не предъявил никаких претензий, компания была на плаву, а бывшие соратники время от времени, пару-тройку раз в год созванивались, но не более того. Ничто не указывало на наличие конфликта.

По родственникам Таала в Эстонии Тоомас с Асенькой тоже прошлись частым гребнем. Собственно, особо проходиться было не по чему: родителей давно не было, брат уехал в Швецию, открыл свое дело и, судя по информации из Гугла, чувствовал себя вполне устойчиво. Какие-то дальние троюродные, внучатые и прочие родственники если номинально и существовали, то отношений не поддерживали и никак друг другом не интересовались.

Не интересовались отцом, судя по всему, и Роберта с Калле. Младших же детей Кайсы в расчет вообще принимать не стоило.