Дело о загадочном выстреле

– О! – засмеялась она. – Какие люди в такое время.

– Привет, Ал.

– Привет-привет.

Как только она поднялась на второй этаж и скрылась за поворотом, Яна облизала губы и посмотрела на меня.

– Глеб, ты иди, я скоро тоже подтянусь.

Заинтригованный я миновал один лестничный пролет, остановился и осторожно перегнулся через перила. Яна меня не видела, все её внимание было сосредоточено на пакете. Пройдя в дверь на второй этаж, она выглянула из-за угла, простояла в таком положении около двух минут, а затем, резко отстранившись, уткнулась в смартфон.

Прошло несколько секунд, и я увидел Аллу, она открыла учительскую и сразу же куда-то помчалась. Алла постоянно создает видимость бурной деятельности. Целыми днями носится по школе и кричит, что ничего не успевает сделать.

Едва Алла спустилась вниз, Яна ужом прошмыгнула в коридор. Перескакивая через две ступеньки, я довольно быстро оказался возле дверей. Выглянул. Остановившись возле учительской, Яна достала из пакета букет цветов и толкнула дверь.

Так вот оно что, в пакете был букет. Не похоже это на Янку. Не в её правилах дарить училкам цветы. А сегодня наверняка у кого-нибудь днюха и Яна решила подмазаться с букетом. Странно. Такое поведение больше подходит Соньке Яковлевой, она хоть и отличница, но без подхалимажа жить не может. Но Янка…

После инглиша мы с Димоном решили сгонять в столовку, но на первом этаже меня выловила наша классуха Нина Владимировна.

– Глеб, не в службу, а в дружбу, поднимись в учительскую, если Игорь Львович там, пусть срочно подойдет в кабинет биологии.

– Окей.

В учительской Игоря Львовича не оказалось. Зато за столом сидела завучиха, она же училка по естествознанию – Клара Степановна. Школьная кликуха Штангенциркуль. Из всех учителей Штангенциркуль наиболее вредная, жесткая и злопамятная. Личную жизнь ей заменила школа, в которой Клара Степановна пропадает дни напролет, третируя учителей и учеников. Вечно недовольная, угрюмая, со своим фирменным рыбьим взглядом, она у всех без исключения вызывает неприязнь.

Но сейчас меня удивило другое. Клара Степановна сидела за своим столом и улыбалась. Верилось в это с трудом. Даже захотелось достать телефон и сделать фотку. Никогда не видел, чтобы губы Штангенциркуля расплывались в довольной улыбке. Обычно на лице ухмылка: мерзкая и ядовитая. И вдруг улыбается от души. Потом я перевел взгляд, заметив на краю стола букет роз. Цветы стояли в банке с водой, Штангенциркуль смотрела на них и лыбилась. Я выпал в осадок.

Заметив меня, Клара Степановна вздрогнула.

– Глеб? Ты за журналом?

– Нет, мне Игорь Львович нужен.

– Его здесь не было.

Я вышел. Штангенциркуль назвала меня по имени. Нонсенс! У завучихи золотое правило – обращаться к ученикам исключительно по фамилии. «Петров, иди сюда!», «Иванова, к доске!», «Сидоров, выйди из класса!». Янкин букет сотворил чудо, Штангенциркуль впервые улыбнулась по-человечески. Непонятно только зачем Яне понадобилось разоряться на цветы для этого монстра?

Пятым уроком было естествознание. В класс Штангенциркуль вошла со своим фирменным выражением лица под кодовым названием «Смерть всему живому».

– Почему доска грязная?

– Забыла помыться, – выкрикнул с задней парты Витька.

– Комаров, вытри доску.

– Почему я? Пусть вытирает, тот, кто писал.

Штангенциркуль впилась в Витьку своими холодными глазками.

– Хорошо, Комаров, я это запомню. Соня, вытри доску.

Пожалуй, Яковлева единственный человек, к которому завучиха обращается по имени. Сонька правдолюбка и совсем не умеет врать, Штангенциркуль пользуется этим, выуживая из Яковлевой нужную информацию. Сделала из Соньки стукачку, оттого с ней почти никто не общается.

– Соня, – повторила Клара Степановна. – Ты меня слышала?

– Да, Клара Степановна, – Яковлева встала и подошла к доске.

– А потом, Соня, – сказал Витька, – съешь тряпку.

Послышались смешки.

– Комаров идет к доске.

– Договорился, – хохотнула Светка.

Витька вышел к доске, а через минуту сел обратно, услышав ехидный голос завучихи:

– Это уже третья двойка.

Начав проверку домашнего задания, Штангенциркуль налево и направо ставила пары. Больше остальных досталось Римме. Римка нормальная девчонка, но учится средненько. И каждый раз Штангенциркуль не упускает возможности задеть Римму за живое.

– Учиться надо, Римма, а не в телефон постоянно смотреть. Я понимаю, дома много проблем, пьющие родители, но нельзя же пускать все на самотек.

– Клара Степановна, запрещенный приём, – сказал Димон.

– А тебя разве кто-то спрашивал?

Димон сжал кулаки, но промолчал.

Римма стояла возле стола Штангенциркуля, опустив глаза в пол. Она чувствовала себя не в своей тарелке, и единственным желанием было выхватить из рук завучихи свою тетрадь и выбежать из класса. Но Римма не могла позволить себе совершить такой поступок. Потому и стояла, опустив голову и ссутулившись.

– Смотри, Коптева, как бы потом жалеть не пришлось. Запустишь учебу, через пять-десять лет составишь компанию родителям-алкоголикам.

Римма сделала резкий вдох, подняла голову, посмотрела сначала на Штангенциркуля, потом на класс и, не выдержав, выскочила в коридор.

– Коптева, вернись! – завучиха была собой довольна.

Меня переполняло раздражение.

– Клара Степановна, зачем вы постоянно унижаете её пьющими родителями? В чем Римка виновата?

– Озеров, насколько я помню, тебе слова не давали. А когда мне понадобится услышать твое мнение, я обращусь к тебе за советом. – Закрыв Римкину тетрадь, Штангенциркуль швырнула её на край стола.

– А все равно подленько получилось, – сказала Светка.

– Причем уже не в первый раз, – согласилась Марина.

Штангенциркуль встала.

– Тишина!

– Почему вы затыкаете нам рты? – крикнул я. – Мы вообще-то не в концлагере, а вы не эсэсовка.

– Очень в этом сомневаюсь, – ответила Света.

– Ребят, что с вами? – Соня была испугана и постоянно переводила взгляд с довольного лица Штангенциркуля на нас.

– Яковлева, ты вообще лучше не вякай. Иди ещё раз протри доску.

– Так, – завучиха прошлась по классу. – Бунт на корабле? Хорошо. Кто ещё хочет высказаться?

– А за высказывания нас потом не расстреляют?

– Не расстреляют, Комаров, говори.

– А что говорить. Вы при всех унизили Римму, и мне кажется… – Витька замолчал.

– Что тебе кажется?

– Вы должны попросить у неё прощения.

– Согласна, – кивнула Марина.

– Понятно, – Штангенциркуль села на стул и закрыла журнал. – Комаров, будет лучше, если ты до конца урока погуляешь в коридоре.