Дело о жёлтых хризантемах
Шрифт:
Убедившись, что капитан внимательно отнёсся к его предостережениям, он отпустил его и занялся другими делами, полностью полагаясь на усердие своих рыцарей.
Следующий день был тёмным и выдался спокойным. Не слышались вопли в тишине, не появлялись неизвестно откуда жёлтые цветы, никто не пытался покончить собой или покуситься на чью-либо жизнь. Марк с утра прошёлся по саду, слыша позади перешёптывания сопровождавших его оруженосцев, а потом отправился в кабинет, чтоб изучить бумаги, касавшиеся положения дел в Дре. Он внимательно читал докладные записки, как старые, уже пожелтевшие от времени и адресованные старому барону де Дре, так и недавно составленные господином де Круа, который не поленился сползать в шахты и в точности описать какие работы должны быть проведены
Он не заметил, как пролетело время. На улице было всё также темно, а свечи в бронзовых золочёных подсвечниках потрескивали, оплывая всё больше. В какой-то момент он услышал, как тихонько приотворилась дверь, и в кабинет скользнула светлая фигурка. Подняв голову, он увидел Мадлен в атласном платье персикового цвета, украшенном белыми кружевами.
— Я сейчас закончу дорогая, — улыбнулся он. — Хочу дочитать, чтоб не упустить нить рассуждений господина де Круа.
— Не спеши, я всего лишь хотела позвать тебя к обеду, — ответила она и подошла к окну.
Какое-то время она стояла там, вглядываясь в ночную темноту, а потом подошла к его креслу, встала сзади и положила руки на его плечи.
— Я закончил, — сообщил он и сунул листы бумаги в сафьяновую папку. — Похоже, мне ещё придётся тут задержаться, чтоб разобраться со всеми этими делами. Мне и в голову не могло придти, что когда-то придётся заниматься чем-то подобным. Каким только странным вещам не обучали меня мои учителя по воле Армана, но вот горного дела они не касались ни разу.
— И всё равно будет лучше, если ты с этим разберёшься. Я не думаю, что правы те, кто полагает, что достаточно поставить везде смышлёных людей и платить им хорошее жалование, чтоб ни о чём не беспокоиться. Ты знаешь, что граф Блуа сам каждую неделю проверяет счета и амбарные книги, и каждые два-три месяца ездит на свои рудники, чтоб навести там порядок? А Катарина полностью контролирует хозяйство в замке и посещает магистраты всех принадлежащих им городов.
— И как к этому относится матушка Антуана? — усмехнулся Марк и, подняв голову, посмотрел на жену.
— Со стоическим терпением, потому что когда они уезжают, она снова берёт бразды правления в свои руки. Мне кажется, её радует, что сын и невестка занимаются делами, это значит, что она оставит своё коммерческое предприятие в надёжных руках.
— Ладно, я готов, как видишь, заняться рудниками, а чем займёшься ты?
— Я ходила сегодня к той бедной женщине, которая присматривает за стариками в посёлке. Она сказала, что в графстве много одиноких стариков, есть и сироты. Многим помогают соседи, но они всё равно живут очень бедно. Для рудокопов, которые покалечились в шахтах, не предусмотрено никакой помощи, они тоже живут за счёт милостыни. Вот я и подумала, что, может, мне следует заняться устройством приюта для них. Мы ведь можем позволить себе это?
— Конечно, — он внимательно посмотрел на неё, а потом развернулся и, обняв, усадил себе на колени. — Эта встреча расстроила тебя?
— Нет, скорее, меня кое-что насторожило, — призналась она, обвив его шею руками. — Когда мы с Элизой спустились за стены замка и шли по дороге, в поисках дома, о котором мне рассказал господин де Невиль, я услышала страшную ругань. Какая-то женщина проклинала другую, называла ведьмой и гнала. Я оторопела, услышав это, хотя, сам знаешь, мне приходилось жить в бедном квартале, и я наслушалась всякого, в том числе в свой адрес. Я даже подумала, стоит ли мне идти дальше, но тут увидела, что навстречу мне бежит какая-то женщина. Это была госпожа де Невиль. Она неслась со всех ног, словно за ней гнались черти, и даже не заметила меня, так быстро промчалась мимо. А те ругательства неслись ей вслед. Это кричала та самая женщина, матушка господина Бартлена. Она стояла на крыльце и потрясала кулаками. Однако, заметив меня, она замолчала
и, когда я представилась, она была очень любезна.— Её вид не напугал тебя?
— Что только не увидишь на улицах Сен-Марко, — вздохнула Мадлен. — Там много калек, изуродованных палачами или получивших страшные раны на войне или в стычках с разбойниками. Но увидеть такое на лице женщины… Нет, это было, скорее, грустно. Она была очень вежлива со мной и, увидев, что я проявляю интерес и участие к её подопечным, начала жаловаться мне и просить о помощи. Я обещала помочь, а потом всё же спросила, чем её так рассердила госпожа де Невиль.
— И? — Марк внимательно смотрел на грустное личико жены. — Она сказала?
— Она говорила довольно странные и непонятные мне вещи, назвала госпожу де Невиль ведьмой похуже маркизы Бернадайн, и умоляла меня быть осторожнее с ней, поскольку она зла и завистлива и может сглазить. Она сказала, что эта женщина приносит несчастья, что когда-то господин Аделард на беду привёз её сюда из Рошамбо. Он влюбился в неё и сделал своей любовницей, но вскоре разглядел под прелестным личиком ведьмин оскал и охладел к ней. Он привёз в замок другую женщину, и госпожа де Невиль тогда просто взбесилась, ревновала графа к сопернице и всячески интриговала против неё. В конце концов, граф не выдержал и хотел выгнать её за ворота, но господин де Невиль, который был в неё влюблён, уговорил своего друга выдать её за него замуж. Так она и стала госпожой де Невиль. Только она не успокоилась и, когда Аделард уехал на войну, всё-таки сжила бедняжку со свету.
Мадлен замолчала, а потом посмотрела на мужа, который задумчиво смотрел в окно.
— Наверно, мне не нужно было рассказывать тебе это и вообще слушать эти сплетни.
— Отчего же, я имею право знать, что происходит и происходило в моём замке, — Марк снова взглянул на неё и улыбнулся. — Не беспокойся ни о чём, просто прислушайся к совету старой и мудрой женщины, и будь осторожна с госпожой де Невиль.
— Ты серьёзно? Думаешь, она опасна?
— Я не знаю, но то, что в замке происходят страшные вещи и я уже чуть не потерял тебя, заставляют меня бояться собственной тени.
— Полагаю, что твоя тень не представляет для меня никакой опасности, — усмехнулась она.
— И всё же будь осторожна и не оставайся одна.
— Почему бы тебе самому не позаботиться о своей малышке Мадлен? Когда последний раз мы вместе сидели вечером у камина? Я уверена, что и Валентин скучает по таким вечерам, да и Лоренс с удовольствием отдохнёт от своего воспитанника и проведёт один вечер в библиотеке, обложившись стопками книг.
— Это отличная идея, — улыбнулся Марк. — А теперь идём обедать. Я устал, голоден и не могу больше смотреть на эти кипы документов. Эта бумажная работа выматывает меня куда больше, чем езда верхом и фехтование на мечах.
Однако следующим утром, когда Мадестайн вошёл в его кабинет, он снова сидел над отчётами, на сей раз господина Бартлена.
— Ваше сиятельство, — поклонился молодой лакей, — там явился какой-то старик в обносках и с чёрным лицом, сказал, что пришёл навестить внука. Как ни странно, капитан Лафар был очень любезен с ним и хочет знать, когда вернётся господин Шарбо.
— Я не знаю, — проворчал Марк и бросил взгляд в окно, где небеса снова озарились утренним светом. — Я жду его сегодня, но он может и не приехать. Послушай, Модестайн, отведи старика в трапезную для слуг, и вели повару хорошо его угостить. Чуть позже я зайду туда, чтоб поговорить с ним.
Модестайн, и без того удивлённый тем, что старый угольщик был так любезно встречен комендантом крепости, был ещё более изумлён приказом графа, однако, без вопросов поспешил исполнить его. Марк же, и правда, уже устал от бесконечных цифр и пространных описаний, изобилующих малопонятными для него терминами, и был рад любому поводу, чтоб отвлечься от своего занятия. Потому вскоре он снова сложил бумаги на краю стола и отправился поболтать с дедом своего кузена.
Он не видел ничего предосудительного в подобном общении, поскольку ему часто в жизни приходилось заводить беседы с людьми самых разных сословий, а также с нищими и разбойниками, чему способствовала его бродяжья жизнь в юности, а после его служба, когда ради получения информации нужно было уметь разговорить любого незнакомца.