Дело об отложенном убийстве

Внезапно их осветил яркий слепящий белый свет. Их фигуры отчетливо выделились на черном фоне ночных теней. Из темноты прозвучал резкий голос:

– Не двигаться! Всем оставаться на своих местах!

Мейсон застыл с протянутой рукой.

Властный голос продолжал:

– Джим, забери у него револьвер, пока он не бросил его вниз.

Вокруг трубы собрались фигуры неясных очертаний, перемещающиеся за полосой яркого света. Лучи отдельных фонариков пересекались на неподвижной фигуре Мейсона. Мужчина забежал в конусообразный луч света. Очень четко выделялся его профиль, он даже имел желтоватый отблеск от золотого жетона полицейского, прикрепленного к мундиру.

– Не двигаться, – предупредил он.

Полицейский выхватил револьвер из рук Мейсона.

– В чем дело? – спросил Дрейк.

Делла Стрит повернулась таким образом, чтобы свет не слепил ей глаза.

В освещенный участок вбежал сержант Голкомб.

– Вы арестованы, – объявил он.

– На каких основаниях, господин сержант? – потребовал объяснений Мейсон.

– Опустите фонарь, – приказал сержант Голкомб своим людям.

Луч света прекратил слепить глаза.

– Фелония, [3] – сообщил сержант Голкомб.

3

Фелония – особая категория тяжких уголовных преступлений.

– И что мы делали?

– Пытались подбросить улики.

– Мы ничего не подбрасывали, – сказал Мейсон. – Мы нашли этот револьвер в трубе.

– Да, знаю, – саркастически заметил Голкомб.

– Я вам ответил. Поступайте, как считаете нужным, господин сержант, только потом не заявляйте, что я вас не предупреждал.

– Вы как раз находитесь в очень хорошеньком положении, чтобы кого-то предупреждать, – съязвил Голкомб.

Мейсон пожал плечами.

– А это что еще за револьвер? – повернулся сержант к Полу Дрейку.

– Мы использовали его для экспериментов. Мейсон хотел посмотреть, как далеко он сможет его кинуть.

– Дайте его сюда, – приказал сержант Голкомб.

Дрейк передал ему револьвер.

– Вы, Мейсон, считали себя умнее всех? – опять обратился Голкомб к адвокату.

Мейсон взглянул на ликующую физиономию сержанта Голкомба.

– Если понимать относительно, то мой ответ – да.

– Хватит острот, Мейсон. Поберегите их для судьи.

– Не беспокойтесь.

– Господа, – обратился сержант Голкомб к полицейским, – сделайте отметки на этих револьверах для идентификации. И держите их отдельно друг от друга, пока мы не вернемся в управление и не оформим все соответствующим образом для представления в суде.

Мейсон оперся о трубу, тщательно вытер ноги носовым платком, надел носки и ботинки.

– Мы решили, что вы отправились сюда сразу же после того, как вам показалось, что вы отделались от «хвоста», – сообщил Голкомб. – Мы вас правильно вычислили, Мейсон?

Адвокат молчал.

– Послушайте, мы все трое можем дать показания о том, что револьвер находился в трубе – лежал под слоем воды, – сказал Дрейк.

– Конечно, лежал, – саркастически подтвердил сержант Голкомб. – А кто его туда положил? Перри Мейсон.

Мейсон закончил завязывать шнурки, потянулся, зевнул и повернулся к Дрейку:

– Пожалуй, Пол, нам здесь больше нечего делать.

– Вы что, не слышали, как я сказал, что вы арестованы? – заорал сержант Голкомб.

– Слышал, но ваши слова ничего не значат, – ответил Мейсон. – Если вы следили за этим местом, то видели, что произошло на самом деле. Вы наблюдали, как я спустился в трубу и достал револьвер.

– Который вы подбросили, – добавил Голкомб.

– Доказательства у вас есть?

– Мне они не требуются. Вы собирались кинуть его обратно в трубу, когда мы вас остановили.

– Очень плохо, что вы остановили, если вам, конечно, хотелось сфабриковать какое-нибудь дело против меня, – заметил Мейсон.

Адвокат отвернулся от сержанта Голкомба и двинулся по направлению к дороге.

– Пойдемте, – обратился он к своим друзьям.

Какой-то момент сержант Голкомб оставался в нерешительности, а потом заявил:

– Я отпущу вас на этот раз, Мейсон, но далеко вам уйти не удастся.

– А мне далеко и не надо, сержант, – бросил Мейсон через плечо.

Делла Стрит и Пол Дрейк переглянулись, затем последовали за Мейсоном. Группа полицейских рядом с бетонной трубой стояла неподвижно, пока Мейсон, Дрейк и Делла Стрит молча пересекали мокрое поле, освещая себе дорогу фонариками.

– Поможем Делле, Пол, – обратился Мейсон к детективу.

Они вдвоем подняли Деллу Стрит, затем перебрались сами.

– Не нравится мне все это, Перри, – сказал Дрейк. – Мне кажется, нам следовало остаться. Ты же не знаешь, что они сделают.

– Плевать мне на то, что они сделают, – ответил Мейсон. – Когда твой оперативник должен звонить из особняка Эверсела, Пол?

– Где-то минут через двадцать.

– Давай искать будку.

– Ты хочешь поехать к дому Эверсела? – спросил Дрейк.

– Да, – кивнул Мейсон. – Когда твой человек позвонит, скажи ему, что я лично хочу переговорить с ним. Мы подъедем к самому особняку. Попроси его встретить нас.

Несколько минут они молчали, затем опять заговорил Дрейк:

– Послушай, Перри, мы здорово влипли?

Мейсон улыбнулся.

– Можешь не сомневаться, что попадем в газеты. Уж об этом-то сержант Голкомб позаботится.

– А потом что?

– Ничего.

– Ты считаешь, что они не станут ничего предпринимать насчет подбрасывания улик?

– А мы разве что-нибудь подбрасывали?

– Нет, но что их остановит от заявления, что мы это сделали?

– Выкинь это из головы, – сказал Мейсон.

– Ты что, не понял, Пол? – спросила Делла Стрит. – Он с самого начала знал, что полицейские нас там встретят.

Дрейк уставился на Мейсона, на какое-то время отведя взгляд с полотна дороги.

– Правда?

– Когда мы отделались от «хвоста», я подумал, что сержант Голкомб решит, что мы направляемся к этому полю. Я просто не представлял, какой прием он нам приготовил.

– Но зачем класть голову в пасть льва? – спросил Дрейк.

– А ты можешь предложить еще какой-нибудь способ заставить полицию рассмотреть возможность наличия на этом месте более чем одного револьвера?

– Ты знал, что там есть этот второй револьвер?