Дело «Пестрых». Черная моль

Было уже около десяти часов вечера, когда неожиданно зазвонил телефон. Геннадий поморщился и снял трубку. Внезапно на лице его появилось изумление, потом радость.

— Кто, кто приедет? — закричал он. — Давай скорей! Слышишь? Бери такси!.. Да, да, я вас сейчас встречу!..

Он бросил трубку и взволнованно посмотрел на Зверева.

— Это звонил Сенька! Сенька Долинин! Ну и ребята!.. Ах, черт побери, что за ребята!..

Но чтобы понять, что заставило Сеньку в этот поздний час позвонить Геннадию Ярцеву, надо вернуться немного назад, к событиям, разыгравшимся на меховой фабрике.

…В то утро Вера Круглова была вызвана из планового отдела, где она работала, в партбюро. А в обеденный перерыв ее разыскала Аня Бакланова, отозвала в сторонку.

— Ну что, говорила? — торопливо спросила Аня.

— Говорила…

— Что же делать будем?

Вера молчала.

— Ты имей в виду, — не дождавшись ответа, опять заговорила Аня. — Это нам с тобой легче всего. Ребята так не смогут.

— Боюсь, что и я не смогу, — грустно заметила Вера. — Я ведь уже пробовала…

— Значит, плохо пробовала…

— Это верно… Плохо…

— А теперь мы хорошо попробуем. Как надо. Лидка ведь такой хорошей девчонкой была. Ты и не знаешь… Пока не влюбилась… Ой, знаешь что? — вдруг оживилась Аня. — Давай ее сегодня к нам в общежитие затащим. Ведь день рождения у Тони Осиповой. Мы уже сговорились. И ребята придут. Комсомольский день рождения устроим. Потанцуем, споем, по душам поговорим.

Вера смущенно потупилась.

— Ведь не звали меня…

— Брось! Позовем. Вот я зову.

— А ребята какие будут?

— Да все свои: Женя Осокин, Клим Привалов, Борька Сорокин…

— Ладно, пошли, — тряхнула головой Вера.

Когда Лидочка возвратилась в цех из столовой, ее окликнула Валя Спиридонова:

— Лид, а Лид, у меня к тебе разговор есть.

Спиридонова сказала это весело, беззаботно, но в глубине ее глаз Лидочка уловила тревогу.

— Ну, чего тебе?

Спиридонова оглянулась по сторонам, потом предложила:

— Выйдем, а?

Она взяла Лидочку под руку и увлекла за собой из цеха. В углу коридора Спиридонова остановилась, снова огляделась по сторонам и опасливо прошептала:

— Лидка, я все знаю! Смелая ты… Давай вместе, а? А то страшно, смерть, как страшно!..

Лидочка чуть побледнела, закусила губу.

— Ты не бойся меня, слышишь? — горячо продолжала Валя. — Не выдам я тебя! — и неожиданно всхлипнула.

Так странно было видеть слезы на глазах у этой высокой, сильной, всегда такой самоуверенной и дерзкой девушки, что Лидочка невольно вздохнула с облегчением, сама, впрочем, не понимая, откуда оно вдруг появилось у нее. О том, что Спиридонова тоже была связана с Жереховой, Лидочка до сих пор не знала, да и сейчас она могла пока только догадываться об этом.

— Я все знаю, — повторила Валя. — Ночи не сплю, все думаю, думаю… Жуть берет от всего!.. И, знаешь, Лидка, я решила: ты прошлый раз не взяла, и я не возьму. Будь что будет… Только давай вместе, а?..

— Чего я не взяла? — еле слышно спросила Лидочка.

— Лекала… Лекала ты не взяла. И я не возьму. Пусть они сгорят, проклятые!.. А знаешь, как я догадалась?

— Как?

— Ты тогда от Марии-то выбежала сама не своя. Тут я и вошла. И вижу… Господи, плачет Мария, веришь? А на столе лекала валяются… Ну, я и догадалась про тебя…

— Неужели плакала? — не выдержав, спросила Лидочка.

— Ага. Своими глазами видела. Тоже, наверно, переживает… Ну, Лида, ну, давай вместе, а? — умоляюще закончила Валя. — А то я… я не знаю, что с собой сделаю!

Лидочка возвратилась в цех взволнованная. Сама не желая того, она вдруг помогла человеку, оказалась сильнее Вальки, решительнее… Ох, а ведь ей самой нужна помощь, еще как нужна! Что еще будет!.. Неужели Мария плакала? Тогда, может быть, она не расскажет Свекловишникову про нее, Лидочку, и про Валю тоже?.. Страшно, ой, как страшно! И тетка теперь обязательно выгонит из дома, а уж что начнется у отца!.. И никому не расскажешь, ни единому человеку, даже Климу, ему в особенности…

Вот тут к Лидочке и подбежали девушки.

— Лида, давай десятку! — выпалила Аня Бакланова.

— Чего?

— Десятку. На подарок. А после работы купишь картошки, луку, свеклы, майонез… В общем, на тебе — винегрет. Сама рассчитай — человек на двадцать. И все тащи в общежитие к нам. Бал будет! Тонькин день рождения!

— Постойте, девчата… — растерялась Лидочка. — Я же не могу… Тетка заругается, что приду поздно.

— Черт с ней, с теткой! — бесшабашно махнула рукой Аня. — Ты что, маленькая? У нас ночевать останешься.

— Не пойду я, — потупившись и вся вдруг внутренне сжавшись, ответила Лидочка.

— Пойдем, Лида, — вступила в разговор Вера Круглова. — Весело будет. И давай все на винегрет покупать вместе?

— Вместе? — как-то странно переспросила Лидочка.

«Опять… — подумала она. — Все мне предлагают все вместе, вот и Валя Спиридонова тоже…»

— Лидка, ты не дури! — прикрикнула на нее Аня. — Это тебе первое комсомольское поручение — винегрет! Чтобы пальчики облизали, ясно? — и лукаво добавила: — Между прочим, Клим тоже будет.

Вся семья Приваловых сидела уже за столом, и Мария Ильинична разливала по тарелкам щи, когда в дверь просунулась вихрастая голова Сеньки Долинина.

— Клим дома? — деловито осведомился он. — Ага, дома. Прием пищи. А нам, между прочим, сегодня еще на день рождения идти.

— Влюбленный явился, — прыснула в кулак маленькая Любаша.

— Ты, Сеня, заходи, — сказала Мария Ильинична. — Пообедай с нами.

— Давай причаливай, — кивнул головой Клим. — Еще когда там кушать придется!

Сенька не заставил себя просить дважды.

— Я, между прочим, уже обедал, — сообщил он, усаживаясь за стол. — Но от таких щей никто, конечно, отказаться не может. Потом мне толстеть надо. А то, знаете, вес «пера». Это же трагедия для мужчины!

— Клима нашего догнать хочешь? — лукаво спросила Татьяна. — А то, небось, в милицию не принимают?

Вскоре обед кончился. Девочки стали помогать матери убирать посуду.

— Пошли, — сказал Клим, поднимаясь из-за стола. — Нам еще за ребятами зайти надо.