Дело рыжего киллера

— Замена, Юрий Алексеевич. Сменщик заболел, так что придется вам ехать со мной. Гожусь?

— Если водить умеешь, то отчего и нет? Будем знакомы, — и он протянул руку.

Еще раз распрощавшись со всеми, тронулись в путь. По дороге Юрий Алексеевич заметил шоферу:

— Вроде бы с Володей мы как-то иначе всегда из города выезжали.

— А там трассу асфальтируют. Новое начальство за дороги взялось. Обещают нам через год хайвеи тут устроить.

— Что ж, пусть себя проявляют. Дороги — дело неплохое.

Кружным путем они выбрались из города и вскоре подъехали к незнакомому Юрию Алексеевичу железнодорожному переезду. Куда это их занесло, только и успел подумать директор, как переваливавшаяся через рельсы машина внезапно заглохла. Только этого не хватало…

Шофер был явно не из расторопных ребят. С ленцой он вышел из машины, заглянул под капот. Жена Юрия Алексеевича, Ирина, начала нервничать. Славное дело — застрять в полпервого ночи на рельсах.

— Может, вызовете аварийку? — Подсказала она водителю.

— Посмотрим… Давайте-ка для начала подтолкнем машину. Не на рельсах же мне заводиться.

Юрий Алексеевич скинул пиджак и тоже вышел из машины. Жене сказал:

— Да ты сиди. Легонькая, не помешаешь.

— Я бы помогла…

Директор отмахнулся: какая от нее помощь?

По дороге, в том же направлении — из города, мчался милицейский УАЗик с мигалкой. Юрий Алексеевич принялся голосовать, чтобы остановились да помогли сидевшие в нем мужики. Машина, промчалась мимо них за переезд и вдруг, взвизгнув тормозами, развернулась поперек дороги.

— Еще одни мастера, — проворчал директор. — Вот народ…

Он не успел и договорить, как упал лицом вниз, сбитый с ног сильным ударом. Услышал, как громко вскрикнула жена. Шофер «Волги» защелкнул наручники на заломленных за спину руках. Схватив директора за волосы, он несколько раз с остервенением тряханул его головой прямо в грязь осенней дороги.

— Не поворачивай головы! Лицом вниз, я тебе говорю!

Из УАЗика выскочили трое — группа захвата, что ли? — Все в вязаных колпаках с прорезями на месте глаз. Двое из троицы схватили директора. Шофер уже вытаскивал из «Волги» ничего не понимающую и упирающуюся Ирину.

Директора впихнули в милицейскую машину, на голову натянули что-то темное и душное — вязаный омоновский колпак. Следом в УАЗик зашвырнули и жену, и точно так же силой напялили на нее черный колпак.

— С ума посходили?! — Промычал сквозь грязную тряпку Юрий Алексеевич. — Где ваши документы? Дайте телефон. Там, в пиджаке… — у него больно защемило сердце, откликнувшись горячим жаром в спине, под лопаткой.

— Опоздал, дед, — издевательски хохотнул шофер. — Щас тебе только поп положен. Так сказать, для последней исповеди перед приведением приговора в исполнение…

«Волга» медленно тронулась с места, развернулась назад к городу. Ехали недолго, но понять, в какую сторону, Юрий Алексеевич не мог. Вначале была дорога. Потом пошли ухабы — вроде как поле. Уазик швыряло так, что жена то и дело стонала. Неужели и на нее подняли руку?

Наконец, машина будто врылась колесами в какой-то вал. Остановились. С задержанных с силой сдернули шлемы. Вытолкали директора и жену из машины — на залитое водой поле. Как только глаза привыкли к темноте, Юрий Алексеевич разглядел, что это была складская площадка: ящики, металлолом, крытые грузовики, нагроможденные друг на друга железнодорожные контейнеры.

— Юра… — он услышал неподдельный ужас в шепоте жены. — Направо повернись, посмотри…

Направо над деревьями поднималась труба крематория. Это место он узнал без труда. Слишком часто приходилось ему бывать здесь в последние годы. Не так уж стары были его сверстники и друзья, но после пятидесяти пошло их косить — кого инфаркты, кого аварии. Последние всегда были странными — случались они чуть ли не на пустых дорогах.

— Юра… — голос жены дрожал. Даже не касаясь ее, он почувствовал, что всю ее колотило, и это состояние липкого ужаса вот-вот было готово передаться и мужу.

— Молчи! — Властно приказал он.

С ржавым скрежетом распахнули один из контейнеров. Пахнуло чем-то затхлым и смрадным. Туда и втащили супругов. Сняли с обоих наручники. Захлопнули контейнер, не оставив ни единого просвета. Полная темнота.

Жена ощутила, как по ее лицу вдруг проехались чьи-то босые холодные ноги. Она завизжала, близкая к истерике:

— Юра, кто здесь?

Никто не откликался. Подпольная тюрьма, что ли, в этом контейнере, раз где-то наверху устроены нары. Ноги качнулись, коснулись и лица Юрия Алексеевича.

— Эй, постоялец, теперь нас много, так что ты поосторожнее, — поприветствовал он молчаливого сокамерника. Жена нащупала в кармане плаща зажигалку. Спички директора остались в пиджаке, брошенном в машине. Как и телефон, а как бы пригодился он сейчас!

— Послушай, парень, ты скажи нам, что здесь такое!

Жена посветила в сторону нар. Нар не оказалось.

Было иное, заставившее замолчать их обоих. Под крышей на крюке раскачивался окровавленный, истерзанный пытками и разложением труп. Жена потеряла сознание.

Сколько времени провели они в этом контейнере? Сутки, двое? Пленники это не знали. Часы были сняты вместе с наручниками.

Юрий Алексеевич начал опасаться за разум супруги. Провести даже и час в этом замкнутом пространстве ледяного контейнера, под начавшим разлагаться трупом…

Нертов-старший понял: что бы там дальше с ними не сделали, он должен спасать свою жену уже сейчас. И он начал говорить. Без остановки — желая только слышать хотя бы какой-то ее отклик: да, нет…

Только он мог спасти сейчас свою Ирину. И он говорил, говорил. Не о том, как они выберутся — контейнер был закрыт снаружи на засов…

Он рассказывал ей о беспределе, творящемся в Питере. О бандитах, с которыми им, к их беде, пришлось встретиться. Здесь, недалеко от крематория, была так называемая металлическая площадка, на которой одна из мощных в то время городских группировок, тамбовская, готовила к вывозу калининградским транзитом добытый на петербургских предприятиях цветной металл. Не один Нертов знал об этой площадке. Как, впрочем, и обо всей бурной деятельности металломафии в городе. Не переставал удивляться: ларьки по скупке цветных металлов то и дело обнаруживались у проходных тех городских предприятий, где этот металл водился, прямо указывая работягам, куда и что тащить. Город этого в упор не видел… Почему? Что было толку задавать вопросы ГУВД и прокурору, если за контрабанду металла сел даже один из заместителей мэра города. Да и то, судя по всему, случайно — из-за каких-то там передряг между милицией и госбезопасностью. Так что вскоре и выкрутился, представ едва ли не национальным героем, решившим подзаработать на контрабанде на нужды бедного города. Никаких почему…