Дело с двойным дном (Версия про запас)

— Порядок! — сообщил он, садясь на своё место за столом. — Я распорядился, Доминика поищут в наших архивах и, отыскав, примутся за поиски в натуре. Ну и что скажешь? Опять чёртов щенок оказался прав со своим ясновидением, хоть и не очень членораздельно предсказывал…

С подачи кошмарного Яся анализ микроследов в ветеринарной клинике был на сей раз сделан с особой тщательностью. И, ко всеобщему отчаянию, подтвердились предвидения проклятого ясновидца. Конечно же кровь, обнаруженная на штукатурке и обломках кирпичей рядом с покойным библиотекарем, принадлежала не библиотекарю, а кому-то другому. Вот четвёртый и обнаружился. Выяснилось, что таинственный четвёртый какое-то время топтался у стены на выдранных из пола паркетинах, истекая кровью. Не слишком сильно истекая, не смертельно. Проклятый Ясь уверяет, что он там полежал себе немного, а потом удалился на собственных ножках, живой и почти здоровый, никто его не волок. Принимал ли он участие в разгроме помещения? По словам Яся, чтоб ему пусто было, кое-какое принимал. Опять же лабораторный анализ подтвердил наличие под собранным паркетом чего-то кожаного, вероятнее всего старой охотничьей сумки.

Ягдташ, наверное? Кожа довоенная, высший сорт.

У меня тоже было что порассказать. Свои откровения я приберегла на десерт. Начала с вопроса: звонила ли Кася Болеку?

— А кто её там знает, — рассеянно отозвался Болек, всецело поглощённый салатом из цикория с дарами моря. — Ведь меня целый день не было в кабинете. А, и в самом деле! Мне сказали, обзвонилась какая-то женщина, даже фамилию сообщила. Пясковская, ну конечно же, это Кася. А что?

— Она изъявила желание кое-что дополнить в своих показаниях. Могу сказать, в чем дело, не стану вас томить…

Оба полицейских в молчании выслушали мой рассказ. Им я поведала всю правду и предупредила, что Тирану поведаю не всю, поскольку, как мне кажется, этот тип не в состоянии понять самых элементарных человеческих чувств. Вот почему предпочитаю скорее предстать перед ним идиоткой, страдающей провалами в памяти, чем чистосердечно рассказать обо всем, что знаю. Не скажу, что поручик Болек полностью согласился со мной.

— Ну, раз уж вы так решили, пани Иоанна, — с некоторым сомнением произнёс он. — Дело ваше, но тогда хорошенько продумайте, что именно станете ему врать, он на такие вещи знаете какой чувствительный? Малейший нюансик почует, не хуже радара. Как, например, вы объясните свой визит к Касе?

— Да очень просто. Я вся измучилась, думая о той встрече с ней, вот и помчалась выяснять.

— Что ж, это на вас похоже…

— А что ещё известно о четвёртом? — перебил наш разговор Януш. — Он до сих пор не всплывал в материалах расследования?

— В том-то и дело, никогда! Да и библиотекарь тоже. Непонятно, откуда он взялся, почему его убили.

— Есть у вас какая-то версия?

— Одни предположения. Логично предположить, что, если после смерти Райчика поисками кладов занялся Доминик и это он там копался, мог подключить к делу помощника. А почему этот помощник, истекая кровью, лежал у стеночки, холера знает…

— Притомился и отдыхал, — язвительно заметил Януш. — Стену долбать — работка не из лёгких.

— Пьяный, — выдвинула я свою версию. — Хватил немножко для бодрости…

— Бутылок из-под водки мы там не обнаружили, — серьёзно ответил Болек. — Скорее покалечился, взламывая стену. Мы нашли кирпич, которым прикончили библиотекаря, с прекрасными отпечатками. Если это сделал Доминик, считайте, преступление раскрыто. Спасибо электронике, действительно, способна совершать чудеса.

— А библиотекаря почему убили? — спросила я.

Вот уж глупее не придумала вопроса, ведь только что Болек признался, что следствие не располагает никакими убедительными версиями, но мне хотелось знать и о неубедительных.

— Ничего конкретного, одни предположения, — раздражённо ответил Болек.

Раздражение вызвал не мой глупый вопрос, а отсутствие у следствия достоверных мотивов убийства.

Поэтому я не рассердилась на поручика, а с пониманием отнеслась к их трудностям.

— Самый очевидный мотив: нежелание делиться с ним трофеями, — продолжал Болек. — Но тогда, на их месте, я бы и труп припрятал, и кирпич. И собака не выла бы, а так, глядите, как все осложнилось. Так что, возможно, эта версия отпадает. Хотя не совсем.

Не исключено, все так и было, только помощник, что у стеночки кровью истекал, не мог помочь Доминику, а у него самого не хватило сил унести труп. Ведь ещё и сокровища несли, ягдташ-то был. Впрочем, ещё не установлено, был ли Доминик…

— В архивных документах наверняка имеется его фотография, — заметил Януш. — Сравните с фотороботом, а ещё лучше, покажите фотографию Иоле.

— Я уже распорядился, — отмахнулся от него Болек.

— А что в Рыбенке?… — поинтересовалась я. — Проверяли?

К этому времени Болек уже передохнул после салата и охотно принял из моих рук тарелочку с куском орехового рулета со взбитыми сливками. Я очень надеялась, что оба полицейских справятся с рулетом без моей помощи, и тогда я хоть в какой-то степени удержусь в рамках своей диеты для похудания. Ни за что не стала бы для себя покупать этот рулет! Не поскупилась, отрезала гостю огромный кусок и с ножом в руках ждала, пока он его прикончит, чтобы тут же подложить ещё.

— Насчёт Рыбенка пока нет точных данных, — справившись и с добавкой, ответил поручик Болек.

— Дом мы обнаружили, уцелел. Двухэтажный особняк, в хорошем состоянии и очень густо заселён.

После войны селился в нем кто ни попадя, компания та ещё подобралась, за эти годы сжились друг с другом, но не очень-то разговорчивые. О том, что происходит в особняке, знаем в основном из полицейских протоколов, патрульная машина, почитай, там днюет и ночует, дня не обходится без скандала или драки. Я пообщался с местными полицейскими властями, попросил порыться в этих их протоколах, объяснив, что мы ищем. Кое-что выудили. И в самом деле, появлялся там какой-то посторонний мужик, главное, неизвестно зачем, потому как водку не пил, а только мозги пудрил. О чем-то расспрашивал, но тамошний контингент не мог членораздельно пояснить, о чем именно. Во всяком случае, до сих пор в том доме никаких кирпичных работ не производилось, но я считаю, надо лично пообщаться с каждым жильцом по отдельности. Шесть семей там сейчас проживают. Одна ванная на всех, вторую давно превратили в чулан.

— Ну как, едем? — спросила я Януша и тоже положила ему на тарелку кусок рулета.

— Можем съездить, — согласился Януш. — Тем более, у тебя найдётся предлог, ведь в детстве ваша семья снимала там комнату на лето.

— И вовсе я не уверена, что снимала в этом доме, — возразила я. — Ведь точно не знаю…

— Какая разница? Они тоже не знают.

Подняв голову от тарелки, Болек посмотрел на нас с надеждой.

— Неофициальному лицу они больше скажут, — поощряюще заметил он. — Прекрасная идея! Экскурсия на природу, ничего, что осень на дворе, грибочки ещё в лесах можно пособирать. Не обязательно мухоморы…

Януш возмутился:

— Понравилось? Думаешь, всю работу за тебя проверну?

— Так тебе ведь самому нравится, ну что притворяешься? Да и не преувеличивай, вовсе не всю, на Грошовицкой уже наш человек действует, там тоже кое-что вырисовывается.

— Едем! — закончила я дискуссию. — Осень стоит чудесная, можем завтра же ехать.

Слава богу, с рулетом они справились без меня и даже не заметили, что мне ни кусочка не досталось.

Если бы хотела, запросто могла бы их обоих отравить…