Дело «Тридевятый синдикат»

– А что сейчас?

– Одна пошлятина в голову лезет.

– Ну-ка почитай,– оживились Лихо с Саламандрой.

– Да ну… неудобно…

– Пожалуйста, господин судья!

– Ладно… из последних.

Я достаю из широких штанин…

– Деньги,– радостно перебил Лихо,– угадал?

– Дурак,– хихикнула Саламандра,– ты продолжай, продолжай. Что она там достает?

– Что достает, то и достает,– мировой судья покраснел всеми тремя головами.– Я ж говорю– пошлость одна.

– Это ты смутьяном тем отравился,– авторитетно заявил целитель.– Хочешь, промывание желудка сделаю? Для своих бесплатно.– Рука Лиха потянулась к очкам.

– Не надо! – решительно заявила Централь-ная.– Я его, гада, принципиально переварю.

– Он кто такой? Что натворил? – Ящерка лучилась любопытством.

– Подсыл немецкий. Мастеровых смущать пытался. Вы, говорил, пролетарии. Гегемоны. Царя на кол. Винокурни – народу. Я вот до сих пор сообразить не могу: за кого Вакула больше обиделся, за царя или за винокурни? Долго потом смутьяна водой поливали. Даже запивать не пришлось… Слушай! Твоих истопников только за смертью посылать. Где наши стопарики?

– Г-г-господин судья,– в парилку, пошатываясь, ввалился истопник. Нос его был уже не красный, а сизый.– Вас в залу за…сседаний срочно требуют.

– Народу туда сволокли – пропасть,– добавил кто-то из-за его спины.

– А ты боялся, Горыныч! Безработица тебе не грозит.

– Значит, никакого запаха, говоришь?

Это злосчастное утро окончательно вывело Ивана из себя.

– Клянусь! – Соловей гулко стукнул себя в грудь.– На кого ни дыхну, ну никто не чует!

– А Василиса почему почуяла?

Иван стукнул по «кнопке». «Автомат» открылся, оттуда высунулся Федька с двумя бутылками в руках:

– Этого пока хватит?

– Дыши на него! – приказал Иван.

Соловей подошел и послушно дыхнул. Акустический удар отбросил бедолагу в глубь «автомата». Зазвенели разбитые бутылки.

– Ну как? Пахнет от меня? – тревожно спросил Соловей.

Федька сидел у стены, тряся головой.

– Видите, как он головой крутит? Не пахнет, значит,– радостно сообщил разбойный воевода, оборачиваясь к друзьям. Они тоже сидели. На полу… на полу. И головы их тряслись не хуже, чем у Федьки.

– Вот и сказочке конец, а кто слушал – молодец!

Гена на карачках выполз из избушки. Зеленая шерстка на макушке стояла дыбом. Переведя дух, домовой с трудом принял вертикальное положение и, пошатываясь, поплелся к озеру.

– Лучше б я мяукал эти два года,– с трудом выдавил он из себя, нагибаясь к воде. Личико охладить домовой не успел. Потоки воды, фонтаном отлетевшие от водяного, окатили Гену с головы до пят. Водяной сидел под дубом и трясся мелкой дрожью. Между ним и озером метались русалки с бадейками в руках.

– Да успокойся ты,– утешал водяного леший,– сказка это. Обычная детская сказочка. Нет в твоем озере никаких лохнесских чудовищ.

– Сам-то чего в лес не идешь? – сердито булькнул водяной.

Леший насупился и замолчал. Какую сказочку прочел ему Мурзик, не знал никто, но папа Гены поклялся, что в лес он теперь ночью ни ногой.

– Водные процедуры на ночь принимаем? – С другой стороны озера, где полным ходом шла подготовка к торжественному открытию культурно-развлекательного комплекса «Дремучий бор», подлетела Яга.– Молодцы. Для здоровья пользительно. Киску накормили?

– Он нас тоже накормил,– отстучал зубами Гена.

– Чем? – удивилась ведьма, соскакивая с метлы.

– Сказками.

– Умница,– умилилась старушка, проворно семеня к своему любимцу.– Я ж говорила – научится.

– Бабуль, спать хочу,– промурлыкал, увидев хозяйку, Мурзик и сладко зевнул.

– Ну так ложись баиньки,– заворковала Ягуся.

– А сказку на ночь?

– Сейчас, мой маленький. Про что тебе сегодня рассказать?

«Маленький» котяра с приличного теленка величиной свернулся калачиком на пуховой перине Яги и сонно промурлыкал:

– Про вампирчиков чего-нибудь аль про оборотней кровожадных…

– Тьфу! На нечисть всякую тянет тебя! Чтоб к блюдечку больше не подходил! Я тебе правильные сказки рассказывать буду. Слушай. Жил да был Иван-дурак…

– Царь-батюшка? – Мурзик приоткрыл один глаз.

– А вот в политику тебе лезть не советую,– проворчала Яга,– быстро хвост прищемят.

Мурзик послушно кивнул.

– Слушай дальше…

Наслушавшись правильных сказок, Баюн наконец заснул. Яга на цыпочках вышла из избушки и приблизилась к нахохлившейся компании у озера.

– Завтра дел много. Спать не пора?

– Бессонница у нас, бабуль,– нехотя буркнул домовой.

– Может, Мурзика разбудить? Я его хорошим сказкам научила. Вмиг заснете.

– Не надо! – Троица, стуча зубами и подвывая, бросилась врассыпную. Леший с перепугу полез в озеро, водяной ломанул в лес, а Гена взметнулся на дерево и попытался залезть в дупло, откуда был бесцеремонно выдворен бывшим вредным бельчонком, а ныне почтенным главой семейства. Под напутственное «Занято!» бедный домовой отправился в обратную сторону ускоренными темпами.

– Ну, раз не надо, тогда давай о делах потолкуем,– бодро предложила старушка, ловя домового на лету.– Понимаешь, Геночка, я тут на досуге прикинула… не подумавши Василиса последний указ ввела.

– А разве указы не царь издает?

– А… ну да… царь, конечно… вот я и говорю, не подумала наша Премудрая. Убытки колоссальные грядут.

При слове «убытки» Гена встрепенулся. «Снотворные» сказки Мурзика отошли на второй план.

– Да, Геночка, убытки,– отвечая на его безмолвный вопрос, продолжила Яга.– Нельзя было условия продажи эликсира менять. Ох, не к добру это. Есть тут у меня мыслишка одна… Нужно срочно сюда всех собрать. Кто с папой лично знаком был.

– И Василису тоже?

– Не-э-эт,– протянула Яга,– царице-матушке об этом знать ни к чему. Спокойней спать будет. Пусть Илюшеньку тетешкает. А для таких дел молода еще. Есть кому за нее головку поломать да порадеть малость о благе государства нашего.

– Так Кощей тоже с папой знаком был.

– Вот и славненько.– Старушка довольно потерла руки.– Заодно и грехи замолит.

– Да он некрещеный! – Гена, окончательно переставший понимать свою хозяйку, вылупил глаза.

– Надо будет – окрестим,– свернула дебаты Яга и засеменила обратно к избушке.