Дело Тутанхамона
Шрифт:
– Выпьете что-нибудь?
– Да, и покрепче.
– У меня нет спиртного.
– Жаль.
– Я занятой человек, мистер Демосфен. Скажите, что побудило вас ко мне прийти?
– Здесь так покойно, тихо. И не подумаешь, что вам грозит опасность!
Картер поправил галстук-бабочку и спокойно спросил:
– Вы мне угрожаете?
Гигант добродушно усмехнулся:
– Предупреждаю. У вас ведь есть враги.
– Да что вы говорите! – с притворным ужасом воскликнул Картер.
– Но я ваш друг, и мне вы можете довериться, – поспешно вставил Демосфен.
– Какая же мне грозит опасность?
– Вы мешаете торговле!
– Я не вполне вас понимаю. Вы что, хотите поработать землекопом?
Демосфен нахмурился.
– Не шутите со мной, Картер! Я хочу, чтобы вы сбывали древности мне. А конкурентов я угомоню.
– Я не могу вам ничего продать из соображений научной этики.
– Помилуйте, какая этика в археологии! Ее там и в помине не было. Все продается и покупается.
– Кроме меня. А теперь будьте добры поскорее отсюда спуститься! Пусть мы находимся в разных весовых категориях, но я превосхожу вас в технике и скорости реакции.
Демосфен вскочил.
– Напрасно вы так, Картер! В нашем мире честность не в почете.
– «Можно браться за дело безнадежное и упорствовать в неудаче». [61]
– Чушь!
61
Слова принадлежат Гильому Оранскому. (Прим. пер.)
Рабочие упали ниц по направлению к Мекке, коснувшись земли лбом, и произнесли ритуальную фразу: «Велик Всевышний, который превыше всего!». Затем они поклонились направо и налево, приветствуя ангелов, джиннов и людей.
Высокий, худощавый, элегантно одетый мужчина, с правильными чертами лица, седой шевелюрой, усами и бородой, дождался окончания молитвы, перебрался через раскоп и обратился к Картеру:
– Вы очень терпимы, поздравляю!
– Боюсь, что нас друг другу не представили…
– Я хорошо вас знаю, мистер Картер. Мой знаменитый предшественник, Гастон Масперо, много о вас рассказывал!
Картер напрягся. Значит, этот человек с живыми, глубоко посаженными глазами был Пьером Лако, новым начальником Управления раскопками и древностями! О нем ходило много слухов. Блудный иезуит, управленец и педант, он обладал необыкновенной памятью и ошеломляюще легко читал даже самые заковыристые древние тексты. Елейный, скрупулезный и подчеркнуто спокойный, он совсем не походил на Масперо, хотя тот сам назначил его своим преемником. Лако мог оказаться опасным человеком.
– Мне доложили, что вы начали широкомасштабные раскопки, – заметил он.
– Как видите, господин начальник.
– А что вы ищете?
– Я беседую с Долиной.
– Вы верите в существование нетронутых гробниц?
– У меня есть на то все основания.
– Немедленно известите меня, если что-нибудь найдете!
– Конечно, ведь это элементарная любезность.
– Нет, уважаемый коллега. Это ваша профессиональная обязанность! Вы ставите меня в неловкое положение…
– Что вы имеете в виду?
– Масперо был человеком щедрым, можно даже сказать, излишне щедрым! Я не могу позволить себе усомниться в вашем праве на концессию, но
времена меняются, и я намерен проследить за вашими раскопками.– Зачем?
– Видите ли, обычай дележа находок кажется мне вопиющим пережитком прошлого. Не кажется ли вам, что содержимое царской гробницы, не важно, разграбленной или нетронутой, должно целиком перейти в собственность государства?
– Лорд Карнарвон вкладывает в раскопки собственные средства. Он должен их как-то возместить!
– И тем не менее я против. Даже одинаковые находки не покинут отныне пределов страны!
– А что же получит граф?
– Как что? Престиж. Это немало!
– Не думаю, что он им удовольствуется.
– Новые правила скоро вступят в силу, и я рассчитываю на то, что вы будете неукоснительно их соблюдать!
– В противном случае?
Лако смерил его тяжелым взглядом:
– Научный мир вас недолюбливает, мистер Картер. Вы слишком независимо и чуть ли не бунтарски держитесь! У вас неровная биография. Вы компетентны, спору нет, но у вас странные идеи.
– Вы изучили мой жизненный путь?
– Я веду списки и заполняю карточки. Много списков и карточек – вот единственный научный метод, который позволяет находиться в курсе событий.
– Вы бы мне концессию не дали, верно?
– Масперо был чересчур ласков с иностранцами, но сделанного не воротишь! Главное теперь – соблюдать правила. Уверен, что наше сотрудничество принесет немалые плоды. До скорой встречи, мистер Картер!
48
Карнарвон внимательно читал отчеты Картера и не замедлил предпринять ответные шаги. Поскольку Управление раскопками и древностями, которым в обязательном порядке руководил француз, пыталось забрать данное ему слово, он собирался это учреждение обойти. С этой целью граф встретился с директором музея «Метрополитен», который находился с визитом в Лондоне, и обсудил судьбу своей коллекции. Богатый лорд, знаток Египта, да и вообще известный человек, казался крупнейшим коллекционером века. Он сообщил американскому ученому, что они с Картером собрали настоящую сокровищницу из древностей, однако сейчас хотели бы продать ее без огласки.
Оставалось заручиться согласием Картера. Его мог уговорить только Герберт Винлок.
В январе 1918 года Фивы снова заполонили туристы, как будто война уже закончилась, хотя Германия не унималась и, по-видимому, готовилась снова перейти в наступление.
Картер все работал. В восточном углу треугольника, рядом с гробницей Рамсеса VI, он велел вырыть яму в девять метров глубиной. Совсем измучившись, рабочие добрались до скального грунта, тем самым обнажив уровень Долины, который она имела в древности. Ругаясь на зевак, глазевших вниз и рисковавших оступиться и свернуть себе шею, Картер велел огородить раскоп.
Почти в четырех метрах под входом в гробницу Рамсеса VI обнаружилась интересная находка – огромное количество веток и камышей. Несомненно, это были остатки древних рабочих лачуг. Еще нашли остраконы, причем один из них относился к временам Рамсеса II, стеклянные бусины, обломки золотой фольги и сосуд с изображением змеи, хранительницы домашнего очага. Видимо, рабочие, жившие в лачугах, трудились над сооружением какой-то гробницы. Она должна была находиться где-нибудь поблизости. Раскопки следовало продолжать.