Дело второе: Браватта

“Хорошо вышло!” — хмыкнул он. — “А Бельк ничего не понимает!”

Трапезный зал остерии — помещение в два десятка шагов из края в край — был пуст. Приглушенно светили висевшие под потолком лампы, поблескивали чистые стекла окон, тяжелые деревянные столы и стулья отбрасывали тени на дощатый пол. На стенах, казалось, без всякой системы, были развешаны картины. С десяток, не меньше. Последнее увлечение владельца, решившего, что голые стены, это некрасиво. И теперь увлеченно скупавшего мазню местных художников. От натюрмортов до портретов.

Из-за двери в кухню тянуло запахом свежей сдобы, тушеным мясом и чем-то совершенно не знакомым. Фабио, носатый келиарец и главный (после Мерино, разумеется!) повар остерии, готовился к завтраку. Трактирщик решил, что стоит присоединиться к нему и заодно узнать об источнике незнакомого запаха. Он уже почти дошел до кухни, когда по ногам прошелся еще один порыв сквозняка, а дверной колокольчик, сообщил о приходе гостя.

«Хозяйки!» — поправил себя Мерино обернувшись. И усилием воли прогнал печальные мысли из головы. Пришедшей была синьора Тотти.

Карла.

— Как красиво! — с порога воскликнула она. — Когда ты вчера рассказывал, я и представить не могла, что выйдет настолько красиво!

Реплика женщины относилась именно к нововведению Мерино относительно барной стойки, поэтому он подбоченился и горделиво оглядел ряды бутылок с аккуратными прямоугольниками раскрашенной вручную бумаги.

— Доброе утро, Карла! Мне тоже нравится. А этому варвару с островов — нет! — проговорил он, идя навстречу гостье и широко улыбаясь. На дистанции в полтора шага от нее он остановился и протянул вперед обе руки и маленькие ладони женщины, замерзшие с улицы, скользнули в его. — Ты ходила на рынок?

Карла чуть опустила глаза в игривом смущении, кивнула на корзину, которую несла на сгибе локтя.

— На леднике почти кончилась рыба, купила пару хвостов… И яблок. Очень вдруг захотелось.

— Послала бы Гвидо.

— Хотела прогуляться.

После той сцены, что произошла между ними, когда Мерино увлеченно гонялся за похитителями чертежей нового судна, отношения немолодого мужчины и зрелой женщины развивались стремительно. Они словно стремились наверстать весь год, что провели, прячась друг от друга и от себя. Встречались практически ежедневно, гуляли, разговаривали. На исходе месяца таких встреч Карла собрала вещи и, сдав свой дом в аренду, переехала в остерию. Со свойственной ей прямотой заявив, что женщина должна быть рядом со своим мужчиной.

Мерино, прямо скажем, до Карлы, романов, по крайней мере, настолько серьезных, не имел. Как-то не было в них необходимости, не хватало времени, желания или еще чего. Как сказано в Писаниях — находит ищущий. А он большую часть жизни если и искал, то вовсе не даму сердца. А потому сейчас, получив такой дар, он не очень рассуждал о правильности или неправильности такого решения. Плевать ему было и на молву, и на слухи. Он просто с радостью согласился.

Тем же вечером, в день переезда, они заключили устный договор — быть друг с другом предельно честными. Во всех аспектах жизни. И пользуясь этим договором Карла теперь практически каждый вечер вытягивала из мужчины всю правду о его прошлой и нынешней жизни. Которая, к удивлению мужчины, ничуть ее не оттолкнула и не напугала. Более того (по всей вероятности, в крови этой рыжеволосой женщины была немалая толика авантюризма) это привлекло ее к трактирщику еще больше. Настолько, что последние несколько вечеров основной темой их разговоров была политика в ее внешнем и внутреннем проявлении, шпионы, убийства и тайны. И пусть он с большим удовольствием поговорил бы с возлюбленной на иные темы, отказать ей в ее любопытстве он не мог.

Например, вчера одна из их бесед завершилась на очень странной ноте. Кабатчик рассказал ей о намерении отправиться к своему бывшему воспитаннику барону Бенедикту да Гора и предложить свои услуги в формировании службы политического сыска. Выступить этаким консультантом. А то, мол, слабовато у его светлости с этим делом выходит. Карла покивала своей хорошенькой головкой соглашаясь, но вслух выдала совсем иное:

— Не думаю, что это твое дело, Мерино.

— Это еще почему? — прищурился в улыбке тот. Его забавляла уверенность и безапелляционность Карлы в вопросах, о которых она услышала всего пару трид назад.

— Ты можешь быть сколько угодно хорошим специалистом и личным другом кансильера коронного сыска, но ты простолюдин. — сказала женщина таким тоном, словно находилась на рынке и выбирала продукты. Вот этот, мол, пучок салата хорош, но края подсохли. Давно лежит?

Мужчина открыл было рот, чтобы опровергнуть слова Карлы, но не нашел подходящих доводов. Она была абсолютно права. Более того, в глубине души именно понимание этого и не давало ему до сих пор сходить к воспитаннику и, наконец, предложить помощь. Все его умения и навыки, опыт и связи работали только на его же уровне, а в мире аристократов (а таковых немало и в ведомстве да Гора), были бесполезны. Ну как он сможет приказывать дворянам делать это, но не делать того? Ну, положим, приказывать-то он бы смог! Но как они смогут это выполнять? Перешагнут через поколения благородных предков и вековой спеси и будут слушаться сына рыбака, неведомым образом пользующегося расположением их шефа? Скорее скафильцы станут выращивать цветы, забыв про морские набеги! Нет, даже если Бенедикт на это и согласится, прикрывать его от гнева дворян он не сможет.

Осознание этого, правоты Карлы и собственной наивности (ты решил, будто настолько хорош, что можешь давать советы дворянам?) наполнило Мерино весьма противоречивыми чувствами. Горьким, от вынужденного признания своей ошибки и неумения самостоятельно прийти к этому выводу, и теплым, от понимания, сколь умная женщина ему досталась. Не зная ничего о мире, в котором он считал себя знатоком, она одной фразой разрушила все планы своего избранника, чем, скорее всего, спасла его от большего разочарования.

— А что же тогда “мое дело”, милая синьора? — усмехаясь спросил он, пряча за вопросом и улыбкой некоторую растерянность. — Остерия? Медиаторство для преступников? Издание книги с кулинарными рецептами?

— Все это, совершенно верно! — выдала вдова, ничуть не смутившись. — Но я бы еще добавила к этому сыск. Довольно много, знаешь ли, простых людей, нуждаются в ком-то вроде тебя!

И, чуть склонив голову, стрельнула зелеными смеющимися глазами. Прием ею неоднократно опробованный и действенный — Мерино улыбнулся в ответ, пропустив большую часть женской реплики. А когда слова все же дошли до разума мужчины, он недоуменно сдвинул брови.

— Чего?

— Частный сыск! — произнесла Карла. И заторопилась: — Подожди отмахиваться! Это на самом деле очень хорошая идея! Просто ты даже не думал в этом направлении, слишком увлекаясь проблемами более высокого плана! Ты хороший сыщик, ты сам так считаешь, и я с этим согласна, хотя не понимаю и половины из того, что ты мне рассказывал. Но ты сосредоточен только на проблемах сильных мира сего, на заговорах правящих домов и столкновениях правительственных разведок. А если опустится на землю?

— Карла… — начал было отвечать Мерино. Но был довольно грубо прерван.

— Дослушай хотя бы! Я могу твои аргументы озвучить и сама. Мелкие дела мелких людей! Булочник украл рецепт дрожжевого теста у конкурента с соседней улицы! Таинственное исчезновение вещей путешественника из комнаты на постоялом дворе!

Синьора Тотти настолько похоже воспроизвела снисходительную интонацию бышего дознавателя, что тот невольно улыбнулся.

— Но есть ведь и другие дела! Такие, что ни городская стража, ни судебные инквизиторы не могут с ними справится! Например…