Дельта-гир. Том 3

— А я сохранял молчание, — добавляет Хаотический Бриз.

— Когда ты начал трансляцию? Когда я подошел к тому бассейну? — Даэлир опускает глаза на рукоять меча, словно можно что-то прочесть по внешнему виду оружия как по лицу.

— Именно. А что?

Одиннадцатый вновь переводит взор на статую, вспоминая, что услышал ментальный сигнал задолго до того, как подошел к тому бассейну. И если это были не ИИ-помощники, то тогда кто привел эльфа туда?

«Это был точно не я», — Даэлир помнит свое пребывание в качестве отделенного сознания в мета-экзисте. Тогда спас свою оболочку и сохранил в стазисе, но не вел к упавшей в воду статуе, на груди которой покоились останки офицеров из враждующих государств. Это было что-то или кто-то иной. И этот кто-то расчистил тогда воду от различного мусора, чтобы можно было разглядеть то, что находится в воде.

Кошмар чувствует, что чем больше об этом думает, тем сильнее сознание уплывает в какие-то неведомые дали. Кажется, что тело удлиняется, а сознание становится невероятно большим, словно голова выросла до размеров этого зала. В ушах стоит статический шум, а вот в глазах то и дело пробегают странные линии.

— Что это со мной? — спрашивает Кошмар.

— Показания мозгового импланта в пределах нормы, о чем ты? — не понимает Хаотический Бриз.

— Я себя как-то странно чувствую.

Прямо сейчас невидимые глаза ИИ-помощников снова устремляются к постоянно снимаемым показаниям. Пульс, артериальное давление, количество кислорода и глюкозы в крови, а также еще множество других параметров снимается мозговым имплантом на постоянной основе. И ничто не говорит об изменении состояния, значит, оно происходит на совершенно другом уровне.

— Опиши состояние. Что именно ты чувствуешь? — спрашивает Дух Разума.

Но Одиннадцатый уже не отвечает, протягивая руку вперед. Контур статуи, что чуть разводит опущенные руки, начинает светиться, но видит это почему-то только сам эльф. Догадка приходит не сразу, но потом оформляется ясной мыслью о том, что может видеть эльф, но не могут спутники. И имя этому — мета-экзист.

Эльф осторожно касается кончиков пальцев статуи, и пространство вдруг расцветает яркими огнями. Сознание крутит и несет через огромное расстояние, а вот тело продолжает стоять на месте и держаться за руку прекрасной каменной женщины.

После псионик понимает, что стоит в том же здании, но совершенно в другом месте. Этот вариант здания блистает чистотой на гладком отполированном полу. На каменных стенах без следов мха и плесени свисают яркие гобелены, а в окнах стоят искусно выполненные витражи, где изображены различные сцены из истории Акалира и Сакрамена. Непонятно, почему, но Кошмар полностью в этом уверен. Но самое удивительное стоит перед ним.

На эльфа смотрят голубые глаза той самой женщины, чья статуя стоит на острове посреди озера Раткуль и покоится в бассейне в Городе Вечной Бури. Но вот шести крыльев за спиной нет, словно они действительно были выдумкой скульптора.

Авгура теперь выглядит как обычный человек, если не считать роста, ведь Кошмар еле достает макушкой до её груди. Почитаемая в Сакрамене историческая личность и одновременно святая, с улыбкой смотрит на пришедшего к ней пилигрима и произносит:

— Добро пожаловать в дом света. С какой тревогой ты явился ко мне?

Кошмар не спешит вступать в разговор с существом, природу которого не понимает. Вместо этого продолжает смотреть по сторонам, но вокруг никого нет, они наедине друг с другом, а двери из зала кажутся очень прочными, словно спаяны.

— Ты находишься во смятении, — продолжает Авгура, белоснежные волосы которой словно отражают падающий сверху свет. На потолке закреплены загадочные светильники, которые просто висят в воздухе.

«Это не реальный мир, а мета-экзист. Либо у меня просто галлюцинации», — приходит к выводу эльф, продолжая сохранять молчание. Происходящее действительно очень похоже на попадание в сферу влияния матричных богов, которые создавали буферную зону между одним миром и другим. Кошмар и сам может сотворить Пограничье, где будет властвовать один из его кошмаров.

— Даэлир, последний император Восточного Горизонта. Мы так и не познакомились за пять тысяч лет, так как ты был очень занят поддержанием стазисного поля в столице Сакрамена, — ласковый голос не кажется громким, но слышен очень отчетливо, словно эльфу говорят прямо в уши.

— Кто ты? — наконец решает спросить эльф, подняв голову к лицу женщины.

— Меня зовут Авгура. Когда-то очень давно я была обычным человеком, а потом пересекла черту мета-существования.

— Подожди, то есть ты, как и я, угодила в мета-экзист?

— Да, мы пришли к одному результату, но разными способами. При жизни в мире, в котором родилась, я была невероятно сильным псиоником и смогла прорваться в эту беспредельность своими силами. Ты же, насколько мне известно, попал туда из-за опасного эксперимента и несчастного случая. Я видела многие эпохи моего народа, но не сильно вмешивалась. Первый раз, когда я исподволь помогла, был во время создания Фантазма. Его можно считать моим сыном. Второй раз был, когда я привела тебя к тому водоему, где ты обрел верных спутников.

— То есть, это была именно ты, — утверждает Даэлир. — Но почему в Сакрамене не знали о твоем мета-существовании?

— Потому что я скрывала его, — пожимает плечами Авгура. — Мне не особо нравилось то, во что превращается Сакрамен, да и в целом галактика.

— Поясни.

— Хорошо, — собеседница кивает с материнской улыбкой. — Я родилась в Изначальном Мире, который тогда называли просто Землей. Мои псионические способности одарили меня невероятным долголетием, так что я прожила многие тысячелетия еще до того, как покинула родную планету. Я помню те времена, когда крестьяне вспахивали огромные поля, а после по ним шли армии в доспехах и с копьями. Помню зарождение книгопечатания и первые кругосветные путешествия на парусных судах. Но чем больше проходило времени, тем быстрее крутилось колесо прогресса. И мир начал очень сильно меняться.

Даэлиру очень трудно понять, к чему клонит Авгура. Вполне очевидно, что та, кто видела дозвездную эпоху, а теперь живет в мета-экзисте, будет иметь странный взгляд на вещи, но это вряд ли должно быть абсолютно непонятным.

— Я видела новые войны, строительства космических кораблей, а потом начало звездной экспансии. Наблюдала за тем, как мой родной мир погибает из-за техногенных и природных катастроф. Тогда я собрала тех, кто разделял мои убеждения о духовном развитии, и вместе мы отправились далеко в космос, пока однажды не достигли этой планеты. Я прожила долгую жизнь, а после ушла на покой в мета-экзист. Для своего народа я просто умерла.

— Понятно, — на самом деле псионик не понимает, к чему она ведет. И вряд ли поймет, так как он сам родился в эпохе, где космические путешествия были обыденным делом.

— Другие расы галактики и людские государства тоже развивались. У каждого был свой путь, но потом гонка технологий превратилась в новую войну непредставимого ранее масштаба. Тогда я тайно помогла ученым создать Фантазма, что стал бы антиподом Параллаксу, а потом они нашли нового помощника в твоем лице. Сакрамен решил пожертвовать собой, чтобы забрать Юнион Дарк с собой в могилу. И это в какой-то степени получилось, остановив мировые войны. Знаешь, кто я сейчас?