Дембель Советского Союза

Последний разговор с Лигачевым в присутствии Крючкова и Павлова произвел удручающее впечатление. Адмирал флота, по определению, не может быть глупым человеком (они окончательно отсеиваются на уровне кап-раз) поэтому Владимир Николаевич сразу понял, что новая должность – «расстрельная», выражаясь в терминах сталинской эпохи. Сейчас, конечно, никто к стенке не поставит, но смысл тот же.

Впрочем, никто от него и не скрывал, что работа предстоит черная и неблагодарная. «Уничтожить» советскую армию и флот, так чтобы противник в это поверил на сто процентов. Провести массовые сокращения, порезать сотни военных программ и разработок. Уволить миллионы солдат и офицеров, уменьшить срок срочной службы и ликвидировать две трети воинских частей и соединений.

Клеймо «предателя и разрушителя» министру гарантировано, а проклятия миллионов человек – вещь хоть и абстрактная, но крайне неприятная. Конечно, прозвучало твердое обещание «обелить» имя адмирала лет через десять, когда придет время, но это очень сомнительное утешение. Поговорка про то, что «ложечки нашлись, осадок остался» очень точно отражает последствия такой реабилитации. К тому же не факт, что указанное время наступит через десять лет, а не много позже. Можно и не дожить вообще-то, уйти в мир иной с репутацией человека, который уничтожил сильнейшую армию человечества – врагу не пожелаешь.

В ответ генсек с усмешкой выдал загадочную фразу, что адмирал еще лет тридцать проживет точно, и переживать по этому поводу не стоит. Изрядный оптимизм, учитывая, что Владимир Николаевич разменял седьмой десяток лет. Удивительно, но Председатель КГБ уверенно и твердо поддержал это оптимистичное мнение, чем окончательно поставил адмирала в тупик. Наверное, медицинскую карту спецы из комитета изучили и выдали прогноз. Иначе – откуда?

Зато теперь стала понятна причина его невероятного карьерного взлета. Впервые представитель ВМФ назначен на должность министра обороны. Видимо, посчитали, что моряку легче будет резать сухопутных коллег по-живому. И ведь понимал адмирал, что резать придется – иначе не выйдет. Шесть тысяч воинских частей, из которых полностью боеспособных и полтысячи не наберется, а подавляющее большинство полков существует только на бумаге – обычно это «кадрированные» части, где кроме складов с техникой, сотни офицеров и прапорщиков ничего нет – это приговор всей стране. По мнению руководства страны такая система окончательно устарела и дальше будет только деградировать, съедая гигантские ресурсы и подрывая обороноспособность страны. С этим выводом Владимир Николаевич спорить не стал, подобные мысли его самого посещали уже давно, а вот сокращение флота он воспринял, как личную трагедию. Умом он понимал, что крупные корабли для влияния в океанах – это очень и очень дорого для страны, тем более в условиях кризиса, но, все равно, смириться не мог. Лишь атомный подводный флот пощадили, даже пообещали увеличить бюджет на НИОКР и перспективные разработки.

Удивительно, на сокращении военных расходов настаивал Лигачев и Крючков, а министр финансов Павлов, наоборот, пытался вступиться за ВПК и предлагал резать армейский бюджет не такими катастрофическими темпами, резонно полагая, что снижение государственного оборонного заказа сильно ударит по заводам и доходам населения, а это более трети промышленности.

Убедить – не убедил, но адмирал отчетливо осознал, что инициатива исходит не от Минфина и Госплана. Гадать, от кого – не пришлось, генерал Леонтьев тоже присутствовал на тот совещании в качестве эксперта. Ходили слухи, что он стал теневым кардиналом при Лигачеве, и его Аналитическое управление полностью подмяло под себя все самые важные направления, но адмирал привык доверять своему опыту и интуиции, а они упорно намекали, что Леонтьев не того масштаба фигура, чтобы влиять на ЦК и Политбюро.

Тем не менее, отрицать, что влияние АУ КГБ СССР стремительно взлетело на недосягаемую высоту было бы глупо. Адмирал флота не только в морских делах обязан разбираться, но у него в подчинении и своя разведка есть, и особые отделы флотов, и ГРУ информацией делиться, и в КГБ генералы знакомые есть. Так что, обстановка в общих чертах понятна. Но только в общих! Например, июньская попытка государственного переворота так и осталась за гранью его понимания, хотя Крючков лично предупредил заранее и даже дал рекомендацию ничему не удивляться, не волноваться напрасно и самое главное – ничего не делать, никого не спасать. Владимир Николаевич подозревал, что изобилие информации сыграло с ним злую шутку: разведуправления флотов исправно записывали все «вражеские голоса» и клали на стол сводки с жуткими картинами Апокалипсиса внутри Союза. При этом многие коллеги и высокопоставленные друзья провели эти дни в спокойном и счастливом неведеньи, с увлечением обсуждая арест мужа Пугачевой, Челябинский метеорит и неминуемое падение космической станции, которое так и не случилось.

После совещания новый министр обороны СССР решил встретиться и лично поговорить с начальником Аналитического Управления КГБ, расставить точки над буквами, как говориться. Слишком много вопросов и непонятных моментов осталось за кадром.

Леонтьев согласился уделить полчаса своего драгоценного времени, внимательно выслушал, все же, адмирал флота и министр обороны не часто просят об аудиенции у обычного генерал-майора, но ничего конкретно сказать не смог или не захотел. Пообещал выделить эксперта-консультанта, который абсолютно точно ответит на все интересующие вопросы, сам же товарищ Леонтьев не слишком хорошо разбирается в тонкостях военной реформы.

– Один консультат? Да этим вопросом несколько НИИ должны заниматься. И то потребуются годы! – возмутился министр обороны.

– Владимир Николаевич, разделяю вашу озабоченность. Но будьте уверены, это лучший в мире консультант. Не разочаруетесь. Через пару дней вас устроит? Не критично?

– Хорошо, – разочарованно буркнул Владимир Николевич, подозревая, что его водит за нос гражданин намного младше по воинскому званию.

– Да. Чуть не забыл. Вы же наверняка приглашены на новоселье к полковнику Тарасенко? Передавайте привет от меня лично.

Адмирал напрягся, пытаясь уловить второй смысл фразы, но так и не смог её расшифровать. Намек, что именно он помог выделить служебную четырехкомнатную квартиру бывшему командиру Лениноранского погранотряда? Если быть точным, то помог «выбить» – иначе семья полковника могла на долгие годы застрять в офицерском общежитии где-нибудь на окраине Москвы, но поставить такую помощь ему в вину? Абсурдно. Тем более, что полковник в фаворе у высокого начальства, идет на повышение, да еще и представлен к правительственной награде.

– Нет, здесь что-то другое, – подумал адмирал на выходе из здания на Старой площади.

Конец интерлюдии

Глава 22

«Выгулять» Маргариту не получилось, попали под короткий, но сильный июльский ливень, пришлось возвращаться не солоно хлебавши, как любит выражаться мой лепший друг Леха.

Дома обнаружился первый ранний гость. Колоритной наружности, в модном костюме стального отлива, в итальянских лакированных туфлях и с роскошными усами – именно в таком порядке, по степени восприятия и силе притяжения взгляда зрителей.

– Заслуженный артист Азербайджанской ССР Полад Бюль-Бюль оглы! – широко улыбаясь, представился гость.

Конечно же, я вспомнил знаменитого певца, выдающегося артиста и популярного шоу-мена, широко известного благодаря единственной роли в кино и единственной песне, исполненной тогда же. Все-таки уникальный фильм получился, Гусман, снявший только этот один фильм тоже считается великим режисером. Невероятное совпадение!

«Не бойся, я с тобой!» – действительно хороший интересный фильм, но его значение для советского кинематографа преувеличено до размеров розового мамонта, раздутого хоть и не из мыши, но, максимум, из кролика.

Выяснилось, что именно товарищ Бюль-Бюль оглы (это фамилия) занимается поступлением Ритки в медицинский институт. По личной просьбе самого Гейдара Алиевича!

Марго скромно покраснела, стеснительно и очаровательно похлопала ресницами, сделав вид, что смущена. Однако хитрый и веселый острый взгляд из под бархатных опахал, брошенный в мою сторону, говорил о том, что стыд и совесть временно отключены, а молодая коррупционерка не думает отказываться от своего счастья.

Через четверть часа я отчетливо понял в чем секрет популярности великого азербайджанского певца при полном отсутствии репертуара. Полад Бюль-Бюль оглы оказался невероятно обаятельным и коммуникабельным человеком, простым и открытым, веселым и остроумным. Душа компании и рубаха-парень с кавказским колоритом, прирожденный тамада и балагур. Не удивительно, что с такими талантами он обзавелся невероятным количеством связей и друзей в Москве, став неформальным лидером «бакинской диаспоры» в столице СССР.