Демон для попаданки

— Твой вопрос меня смутил, — поднимая взгляд на мужчину, решила быть откровенной до конца. Он прав. Я сама предложила. И нужно начинать сейчас, чтобы понять, чем мне грозит это необдуманное желание слышать от него только правду. И говорить ее же в ответ.

— Я вспомнила, как мы уходили на практику. Ты уже вошел в телепорт, а твои друзья… Они… Они предупредили, можно сказать, чтобы мы не сильно отвлекались. Так как можем встретить гварра… голыми за…

Я таки произнесла это. Именно так, как услышала тогда. Ну, вот, сказала правду, выдохнула с облегчением. Ну и что, что на щеках поселился румянец, а глаза спрятала сразу после того, как произнесла последнее слово?! Нужно думать впредь и лучше промолчать, поняла с опозданием.

А теперь маг задумается, а к чему бы мне это вспомнилось?! Или и так все понял?!

— Исса? — услышала я голос боевика и, все же, решилась посмотреть ему в глаза.

— Почему ты не доверяешь мужчинам?

Уж чего-чего, а этого вопроса я не ожидала. Могла предположить любую реакцию, но не подобный интерес.

— Если не хочешь, не отвечай. Но мою историю ты знаешь.

Это намек на ту женщину, которую, как он думал, любил. А на самом деле все это время она ловко им манипулировала с помощью мощного приворота? Или на мать, которая не знала, как быть матерью, и Эйром занимались чужие люди? Ведь первая реальная причина неверия к женскому полу — это отсутствие матери, ее любви, внимания, заботы.

Та женщина, она только усугубила проблему, как мне кажется.

— Ты проверил живую воду перед тем, как выпить. Ожидал подвоха? — спросила прямо.

— Да, — так же честно ответил маг.

— Я тоже ожидаю подвоха. От каждого мужчины. Я не могу так просто взять и поверить. Моя сестра Маша, она другая. Эрхарду хватило недели, чтобы завоевать ее доверие. Со мной все было иначе. Я проверяла его. Потому как понимала жизнь со всей ее темной стороной намного лучше, чем наивная сестрица.

Когда я в этом мире согласилась пойти на свидание, меня едва не изнасиловали в карете. Леди Антен сумела мне отомстить. Я не говорила никому, но с того момента не верю магам. Именно магам. Он набросил на меня браслет и я не могла шевелиться. Несколько минут всего, потом артефакт рассыпался пылью, как и защитный кулон, подарок Маши. Ничего не произошло, времени не хватило. Но…

— Ты была беспомощна в тот момент?

Он правильно все понял. Но я не собиралась признаваться в этом.

— Я выпрыгнула из кареты на полном ходу. С помощью магии удалось приземлиться удачно. Тихая улочка, меня никто не видел. Привела себя в порядок и оказалась доме. А потом Эрхард с ним разобрался. Ты знаешь, я уже рассказывала.

А потом академия. Слухи, сплетни. Меня пытались зажать в углу, иногда компаниями. Только я уже знала, чего ожидать от магов. Эрхард столько артефактов после того случая на меня навесил, что угрозы меня не волновали. Но низменность, низость, грязь… Я видела это.

Помнишь двух ослепших студентов? Они закрылись со мной в лаборатории. Я зелье готовила. Очень горячее оно было. Обоим на лицо выплеснула, как только они начали рассказывать, что со мной сделают. Они кричали от боли, а я стояла и смотрела. Не помогла. Ректор все списал на то, что я была в шоке. А я все прекрасно осознавала. Знала, что мой долг, как целителя, прийти на помощь пострадавшим. Но не сделала этого.

Зелье было не полностью готово. Им не смогли помочь. Разбирательств не было. Мне не хотелось, чтобы об этом случае узнал Эрхард. Он тогда отсутствовал два месяца уже как, Маша переживала. Я ни с кем об этом не говорила. Леди Миррена, вызванный в академию психолог-телепат, почему-то подтвердила слова ректора, и меня не выгнали из академии.

Посмотрела на мага. В глазах красные сполохи, лицо непроницаемо, а на руках появились когти, вонзенные в орхард. Прислушалась к нашему живому убежищу. Дереву не больно, оно, наоборот, питается силой демона, его яростью. Удивилась, об этом я не читала. Но опасности никакой. Орхард в ответ наполняет мага энергией, забирает ярость и помогает успокоиться.

Мне было неприятно все это рассказывать. Не понимаю, с чего принялась откровенничать. После исповеди, говорят, становится легче. Мне не стало. Наоборот, появилось такое гадливое чувство на душе. Потому я просто отвернулась от демона, залезла в спальник и старалась прогнать неприятные воспоминания.

Он больше ни о чем не спрашивал. Я же не интересовалась причинами ярости Эйра. Всего один разговор, а на душе у меня пустота. Будто все краски исчезли, окрасив мир в серые тона.

Здравствуй, депрессия! Опять начинается? Зачем? И так здесь не очень-то и легко! Но у меня ведь есть свой способ борьбы с этим серым маревом.

Закрыла глаза, представляя себя на яркой солнечной улице. Иногда это парк или поляна в лесу. И дождь идет, теплый, летний. Я кружусь под ним и смеюсь. От этой воображаемой картины плохие мысли постепенно уходят. А, стоит им вернуться, все повторяется. Мысленно представляю себя все под тем же дождем. И начинаю улыбаться. Едва ощутимо, кончиками губ. Но серость отступает. И капли дождя падают на лицо. Но они теплые, вызывают радость. А еще, мне так хочется, смывают все печали, тревоги, волнения.

Не знаю, сколько я так пролежала, пока не ощутила близкое присутствие мужчины. Он замер рядом со мной, на расстоянии руки, но присел на соседнее гнездо, маленькое, неудобное, но почти вплотную к моему расположенное.

— Прости, — произнес мужчина как-то глухо.

Подняла лицо и посмотрела в глаза магу. За что он просит прощения? В чем виноват? В том, что разбередил старые раны? Так это не он их нанес.

— Я не знаю, что сказать. Мне хочется порвать тех уродов на части! Всех! И это ведь не все, правда?

Дернулась. На лицо наползла злая ухмылка.

— Хочешь грязных подробностей? Или тебе обо всех случаях поведать?

В этот раз отшатнулся от меня демон. Вновь непроницаемое лицо и зажатые кулаки. Несколько мгновений, он, казалось, боролся с самим собой. Мне это надоело и я отвернулась.

Около получаса он продолжал сидеть все там же. Затем, и вовсе неожиданно, перелез в мое гнездо. Я не понимала, что он делает, чего хочет. Но угрозы не ощущала. За эти годы я научилась понимать, когда следует бояться или опасаться мужчин. И так же я осознавала, что почти все мои артефакты, спасающие в подобных случаях, остались дома. Законы практики, не более трех на студента. А без них я не ощущала себя в достаточной безопасности.

Но сейчас на смену злости пришла растерянность. Что он делает? Чего добивается.

— Я рядом. Но не прикоснусь к тебе, хорошо. Я понимаю, что ты сейчас не очень рада моему обществу. Я не могу уйти, чтобы вновь не принести какую-то опасность к тебе. Но и сидеть там и смотреть, как тебе плохо… Я никогда не думал, что могу ощутить такую беспомощность. Я смотрел в твои глаза и мысленно убивал их всех. Но понимаю, что это ничего не изменит. Для тебя уже все случилось.

Потому просто скажи, что я сейчас могу сделать? Как отвлечь тебя от этих мыслей и воспоминаний, которые я невольно спровоцировал?