Демон Крови 2

– Не сплю я, не сплю. – Недовольно пробурчала в ответ Марья.

– Ах, никакого уважения к старшим! – Притворно возмутилась Кельсия, ничуть не скрывая этого факта.

На самом деле она была старше всего года на четыре, может шесть, но не более. У каждой из наёмниц была непростая судьба, что вынудила их взять в руки оружие. Та же Альси была из рода аристократов, но в какой-то момент потеряла всё и начала собирать свой отряд наёмниц на севере. Почему никто точно не знал, были идеи, что её род попросту разорился, другие, что она сама сбежала, а третьи и вовсе считали, что она сбежала от мужа деспота или даже убила его. Правды никто не знал, но и не особо пытался эти знания выведать. Всего отряд состоял из двадцати шести, с учётом Марьи наёмниц. Это было не много, но для сопровождения караванов, охоты на небольшие банды разбойников и простейших монстров хватало.

– Не настолько ты меня и старше. – Так же зубоскаля, отвечала она.

Не то чтобы отношения с коллективом у неё были плохи, совсем нет. Скорее она выбрала такую позицию в общении, и никто не пытался ей её поменять, ведь она исправно выполняла поручения и приказы от любой наёмницы. Можно сказать, что она была иногда грубовата, но никого этот факт не огорчал. Он том, что она потеряла свою матерь, а отца и не знала никогда, им было известно, это вероятно и смягчало их отношение. Правда Марья не сообщила всей правды, она сказала, что маму убили бандиты, а она смогла сбежать лишь чудом. О том, что её маму сожгли храмовники, а она сама набирается опыта, чтобы в будущем отомстить она по понятным причинам не говорила. Пусть и отдалённо понимала, что в одиночку не способна противостоять храмовникам, но признаваться в этом не собиралась. В крайнем случае, есть культ, что вероятно примет её в свои ряды, но на данный момент ей нужен опыт и тренировки. А раз судьба предоставила ей шанс, то почему бы его не принять?

– Ладно-ладно. – Примирительно подняла руки наёмница. – Не злись Кроха и не спи, а то ещё выпадешь из седла. – И с этими словами ускакала вперёд, до того момента как Марья успела придумать и озвучить колкий ответ.

Сама Марья плелась почти в хвосте каравана. Торговец как припоминала Марья, планировал прикупить в южных герцогствах вина. Как известно оно там отменного качества и покупается даже заграничными купцами. Жаль она не знала названий герцогств, даже ближайшего, не было у неё хорошего образования. Она могла читать и писать, разбиралась в травах и приготовлении некоторых настоек и мазей, была предрасположена к знахарству, но высоких наук не изучала, да и откуда их изучать, если она всю жизнь провела в деревне? А все знания от матери и её подруг. Воспоминания о матери до сих пор отдавали в груди болью, но с каждым днём она старалась вытеснить эту боль желанием мести и кары виновников.

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Марья более внимательным взглядом окинула пейзаж в округе. Насколько ей было известно, краткий маршрут в южные герцогства пролегал вблизи окраины Арборского леса. Это она слышала от торговца и других более опытных наёмниц. Даже окраина леса, вблизи тракта состоящая преимущественно из невысоких, молодых деревьев, под которым раскинулась разнообразная растительность, в основном преобладал невысокий папоротник, слегка приваленная снегом, впечатляла. Впечатляла своей необычностью и экзотичностью. Ведь тут росли хвойные, вперемешку с лиственными, а так же различными травами и кустарниками, и всё это было ярко зелёного цвета. После опадающих жёлтых листов с деревьев и тёмно-зелёной хвои северных территорий, это выглядело крайне необычно. С чем это связано ей было не известно, возможно с тем, что воздух оставался достаточно тёплым, несмотря на зиму и снег, к тому же сам снег был достаточно рыхлым.

Как было известно Марье, этот лес славился своими травами, который больше негде не росли. К своему стыду, она мало какие растения могла отличить по виду, ибо здесь росли не знакомые ей по северным широтам растения, тут был другой климат и растительность. Про сам лес ходило много легенд и слухов, особенно об их обитателях. И нет, речь шла не о зверях или чудовищах. В этих лесах жили люди, прозванные в народе “остроухими” и презираемые всеми народами. Одни говорят, они совершили великое предательство, другие, что они сплели свои жизни с самой тьмой. Но точную причину этой ненависти она не знала.

От мыслей Марью отвлёк окрик главы наёмниц:

– Привал!

Действительно впереди показалась явно вырубленная поляна, по всей видимости, пользующаяся у путников особым спросом. Это было заметно по пням, поломанным веткам, уже практически голых стволов деревьев и вытоптанной земле, пусть сейчас присыпанной свежим снегом. Гружённые товаром телеги стали останавливать и распрягать тягловых лошадей. Караван стал привычно готовиться к ночи, ибо темнее в это время года рано, найти другое место для лагеря может не повести. Перемещаться же ночью с риском того что лошадь сломает ногу наступив в яму и вовсе никому не хотелось.

К ночи после ужина и распределения часов дежурств, все кроме самих дозорных отправились спать. Марье повезло, и она дежурила в первой очереди, а не в предрассветный час, самый нелюбимый для всех промежуток времени. Вообще ей как-то предлагали отказать от таких дежурств когда она ещё только вступила в отряд, но она отказалась от подобной “привилегии”, желая доказать свою полезность и помогать группе в которую она только начинала вливаться. Поэтому сейчас она сидит недалеко от костра, посматривая в сторону уходящего в темноту тракта и ряд телег, а так же вслушиваясь в ночной лес. Лес отличался удивительной симфонией звуков покачивающихся от ветра верхушек деревьев и ветвей, ночных птиц, редкий хруст снега, писк грызунов, единственное, что нарушало эту мелодию, это звуки спящего лагеря от храпа людей и потрескивания костров.

Вероятно, только это и мешало Марье уснуть крепким сном. Дабы хоть как-то отвлечь себя ото сна, девушка решила провести полученное спокойное время с пользой. Пока ей никто не мешал и не отвлекал, она сосредоточилась в попытке ощутить свою собственную магическую силу. Вообще она случайно услышала между спором двух мужчин о некоторых принципах так называемой медитации. Возможно, те двое были сами магами, ибо они обсуждали важность дыхания в процессе познания себя и своего дара. Первые её попытки успехом не увенчались, но она и не рассчитывала на мгновенные результат, поэтому упорно продолжала сеансы медитаций в попытках почувствовать что-то странное внутри себя. Пока в один момент не ощутила настоящий огонь в груди, обжигающее, горячее пламя, но не причиняющее никакого вреда своему владельцу. Вот и сейчас она почувствовала в районе солнечного сплетения настоящий пожар, своевольный, упрямый, и при этом такой родной. Марья хотела бы хоть у кого-то спросить и узнать больше о своей магии, однако такой возможности у неё не было. В группе наёмниц магов не было, так что спрашивать смысла не было. А учиться в магической академии… это слишком дорого стоит. И найти наставника способного помочь, так же казалось чем-то не выполнимым.

Марья так бы и предавалась размышлением и познанием своего собственного дара, если бы не почувствовала резкие изменения в окружении. Вырвавшись из созерцания своего внутреннего пламени, она увидела, как на мгновение все огни в лагере дрогнули как от порыва ветра. Всего на один удар сердца, но этого ей хватило, чтобы заметить. Почувствовал неладное своим собственным нутром, Марья поднялась на ноги, осматривая спящий лагерь, других дозорных и пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в ночном подлеске. И всё же ничего вопиющего она не увидела, пускай её внутреннее чувство и вещало о скорой беде. Решив, что проблема может заключаться в других путниках с тракта или возможных проблем с товаром, Марья решила немного пройтись. По обе стороны тракта был виден лишь непроглядный мрак.

– “В такую темноту никто путешествовать не будет, а даже если бы и стал, в любом случае был бы виден источник света.” – Размышляла Марья.

Последним местом, которое она решила проверить были телеги с товаром, кажется, там были инструменты или возможно одежда, девушка не вдавалась в такие подробности. Осмотр показал, что все телеги на месте, возле них ведётся дежурство ещё двух наёмниц. Те так же достаточно сосредоточены на обстановке, всё же лес пусть и окраину сложно назвать безопасным местом и уж тем более они не спят. Марья успела даже немного позлиться на саму себя, из-за непонятной внутренней тревоги и возможное её не правильно толкование. Уже собравшись вернуть на своё место, она обратила внимание на одну странность. Ветер всё так же колыхал верхушки деревьев и листья, в лагере всё так же храпели, а огня исходило потрескивание. Вот только она совсем не слышала ржание лошадей или ещё что-то с ними связанное. Конечно это незначительная странность, но взвинченные нервы и интуиция требовали проверить их. Сквернословя себе под нос услышанные ранее выражения от наёмниц и от торговцев на рынке, Марья сменила маршрут, благо лошадей оставили неподалёку от телег.

Уже на месте она отметила, что лошади находясь на свободной части поляны, очень тихо дремали в почти полной темноте. Во всяком случае, рядом с ними был всего один факел и больше никаких источников света. По правде признаться, она до этого не обращала внимания должно так быть или пламя погасло, а так же отметила про себя, что дозорных именно у лошадей не было. С другой стороны они были совсем рядом с телегами и те, кто там сидят вполне могут за ними следить. Ещё раз выругавшись в полголоса, Марья взяла факел и решала осмотреть свою лошадь. На самом деле не совсем свою, она всё же принадлежит отряду, однако она несла за неё ответственность. Воронённая кобыла тихо лежала среди других лошадей. Поклажи или седла на ней не было, специально снимали. И всё же что-то ей не давало покоя. Вполне вероятно, что собственная паранойя переросла в настоящее помешательство. И, тем не менее, Марья аккуратно погладила свою лошадь, на что та никак не отреагировала. Такому крепкому сну Марья могла лишь позавидовать. Хотя, как она знала, лошади достаточно чуткие создания, способными почувствовать опасность от диких зверей. Сделав несколько шагов, Марья осмотрела ещё несколько лошадей, пока взгляд не упал на одну худую лошадь. Нет, не худую, истощённую. У неё отчётливо просматривались рёбра и даже позвонки. Только таких лошадей она не могла припомнить в караване. Такую бы не взяли в него, и даже крестьяне побрезговали. Сделав ещё один шаг, девушка вскрикнула и закричала: