Демон - любовник

Затем он заговорил.

– Как вас зовут? — его глубокий, тёмный голос поразил её, поэтому девушка сбилась с ритма и резко повернулась к нему.

– Гвинет, — она затаила дыхание, когда мужчина подтащил груду соломы к прялке. Это была последняя связка. Она даже и не мечтала об этом.

– Гвинет, — повторил он, как будто смакуя её имя на своём языке. Кажется, ему понравилась. Полы платья задели его ноги, когда девушка подобрала с пола солому. У него были красивые длинные ноги с мускулистыми бедрами, обтянутые тёмными элегантными брюками. Он также носил чёрные лакированные сапоги до колен. — Гвинет, почему вы надели драгоценности короля?

– Они одели меня как куклу для встречи с ним.

– Почему? — вновь спросил незнакомец.

Она села обратно на табурет и схватила горстку соломы. Её другая рука уже пряла.

– Предполагаю потому, что ему не нравится неопрятность.

– Действительно ли вы неопрятны без драгоценностей?

– Я так не думаю. Но моё платье — моё собственное платье — выглядит неопрятно.

– Вы не придворная дама.

Чужая одежда и драгоценности не делали её таковой. Она криво улыбнулась.

– Откуда вы знаете?

– Я наблюдаю. И за эти годы видел, а порой даже говорил с несколькими. Вы отличаетесь от них.

– Как? — она спросила любопытно. — Мой акцент? Мои руки? Мои манеры?

– Да.

Глупо было чувствовать себя леди. Гвинет схватила побольше соломы и продолжала быстро прясть.

– Отчасти, — добавил он. Его голос больше не звучал столь уверенно, что заставило её взглянуть на сокрытое тенями лицо. — Ваши манеры лучше, чем у них. И вы умны.

Она сделала недовольное лицо.

– Мой отец был уверен в этом. Он думал, что на мне женится богатый человек.

– А вы?

– Это уже не важно, — сказала Гвинет почти удивленно. Она улыбнулась. — Я предполагала, что находясь под угрозой смерти, изменю свои взгляды. Хотела, чтобы у меня были свой собственный дом, замечательный и красивый муж, любимый ребенок. И я бы не возражала против красивых платьев и драгоценностей. Да кто бы возражал?

– Так, ваша семья бедна? И отец решил разбогатеть за вас счет?

Она вспыхнула.

– Это не так. — Или так?

– И что вы будете делать теперь, когда выполнили задание короля?

Я выполнила! Я действительно сделала это! Почти…

Чувство эйфории заставило её улыбнуться человеку в капюшоне.

– Я, конечно, поцелую вас. — Как только слова слетели с её губ, Гвинет пожалела о них. Вспыхнув, она горячо добавила. — И когда я вернусь домой, то заставлю отца прекратить врать.

Девушка отодвинула от себя паутину золота и взяла последнюю солому.

– И, — добавила она, наблюдая как волокна, превращались в тонкую золотую нить, — я каждый день буду думать о вас с благодарностью. Спасибо, что были ко мне добры.

Он не ответил. Но Гвинет было всё равно. Это оказалось именно тем, что ей хотелось сказать, и шло от самого сердца. Поцелуй был его ценой, и она собиралась заплатить её, как с невероятным волнением, так и страхом. Но слова и пылкое чувство, скрывающееся за ними, делали её свободной.

Гвинет встала и подошла к нему. У неё создалось впечатление, что его глаза следили за ней, хотя она не могла их видеть. Когда девушка приблизилась, незнакомец вскинул голову. Ей показалось, что она увидела его губы, губы, которые будут целовать её, слегка разомкнутые в тени капюшона.

Всякий раз, когда он произносил слово «поцелуй», внутри неё что-то переворачивалось.

– Извините меня, — сказала она. — Это — последняя соломинка.

Мужчина стоял возле неё, и она ощутила на себе всю мощь его тела. Он находился слишком близко, не давая закончить работу. Его особый приятный земляной аромат, смешанный с дымом, достиг её носа, наполняя разум вопросами, на которых не находилось ответа, сделав желание увидеть его лицо невыносимым. Незнакомец должен был бы снять капюшон, чтобы поцеловать её.

Неожиданно, между её ног стало влажно, напомнив о неуловимых жарких мечтах и неисполненных желаниях. Возможно, когда он поцелует девушку, то коснется её тела… Но незнакомец обещал не… И даже через миллион лет она не призналась бы себе, что больше всего на свете жаждала его прикосновений в этом влажном, нежном местечке — между её бедрами.

– Я не такой уж добрый, — его резкие слова ворвались в её мысли, отвлекая — спасибо, Боже! — и она улыбнулась.

– Конечно же, вы такой, — тепло сказала она, и он, очевидно лишённый дара речи, отошёл в сторону, чтобы позволить ей собрать последнюю солому.

Когда она пряла, то почувствовала его приближение. Незнакомец двигался легко, со странным стремительным изяществом, а его шаги по каменном полу не были слышны. Плащ, окутавший большое загадочное тело, колыхался, но капюшон как всегда был неподвижен. Его столь близкое присутствие взволновало её, поскольку их дружеские отношения закончились. Чтобы скрыть это, она заговорила.

– Что насчёт вас? — настойчиво произнесла она. — Как ваше имя?

– Вы не смогли бы его произнести.

– Я могла бы попробовать. Откуда вы?

– Вы не поверили бы мне.

– Сегодня вечером я верю во всё. — Подобрав ещё немного соломы у его ног, она бросила на мужчину быстрый взгляд. Его глаза вспыхнули под капюшоном. — Как вы вошли сюда?

Он пренебрежительно вскинул руку.

– Вы назвали бы это волшебством.

– А как бы вы это назвали?

– Жизнью, — незнакомец, возможно, улыбался… Поощренная, она улыбнулась ему в ответ.

– Вы ангел?

На сей раз, она услышала, что он приглушённо засмеялся.

– Не то, чтобы. Я скорее буду демоном. Вы закончили?

Гвинет уставилась на пустой пол, сжимая свои мозолистые руки, и окровавленный из-за грубой соломой пальцы.

– Да, — сказала она шёпотом, и пристально посмотрела на него в удивление. — Да, я знаю. Я должна сделать это. Вы спасли мою жизнь.

Незнакомец протянул ей руку. Когда девушка вложила свои пальцы в его ладонь, то вся дрожала, возможно, от страха или облегчения. Она поднялась.

– Тогда позвольте мне взять свою плату.