Демон Максвелла
Шрифт:
– Наше издательское подразделение выпускает книги, мистер Куинн. Много книг. Для этого оно и было создано.
– А еще для прибыли.
– Ну конечно. Думал, это и так понятно. – На секунду Майк Чесапик задумался, а потом улыбнулся. – Только вот…
Он замолчал, но я явно ощутил нотку горечи.
– Только вот что?
Небольшая типография Эндрю Блэка тоже выпускала книги, объяснил Майк Чесапик. Великолепного вида книги.
Но Блэк не был бы Блэком, если бы не разочаровался даже в самом качественном продукте от лучших поставщиков. Вот почему он начал производить свою собственную бумагу.
– Банкротство? – переспросил я. – Как он мог обанкротиться?
– Я сказал «на грани».
– Отвечайте на вопрос.
– Он подписал контракт, – повторил Чесапик, будто бы это все объясняло.
Я на секунду задумался, но все равно не понимал, что он имеет в виду.
Чесапик вздохнул.
– Если одна из сторон не выполняет контрактные обязательства, на нее накладывается штраф.
– Вы лишили его авторских отчислений.
– И штраф продолжает начисляться.
Я покачал головой.
– Мы не злодеи, мистер Куинн.
– О, я так не думаю.
Чесапик задумался.
– Я вам кое-что расскажу. Мы об этом не распространяемся и в официальные отчеты эту информацию не включаем. – Он сделал паузу. – Инвесторам это не по нраву. Но ладно. Вот что произошло.
– Слушаю.
– Мистеру Блэку очень не нравилась идея перевести «Двигатель Купидона» в цифру…
– Ага.
– …так что мы отказались от нее.
– Что?
– Совет директоров отказался от этой идеи. Мы сказали: «Хорошо, мистер Блэк, если вам это важно, мы не будем выпускать цифровые издания романа. Никаких электронных книг. Ни даже аудиокниг. Мы готовы вам уступить».
– И что после этого случилось?
Чесапик сложил руки на груди и наклонился ко мне через старый ноутбук.
– Я точно знаю, что случилось. Я там был.
– Так что произошло?
– Блэк потребовал, чтобы мы остановили выпуск всех электронных книг. Не только его, а всех книг до единой.
Я уставился на Майка Чесапика.
– И поставил условие: если мы не согласимся…
Чесапик провел большим пальцем по шее, будто перерезал себе горло.
– Он сказал почему?
– Не поверите, но да. Чтобы предотвратить апокалипсис.
В памяти всплыли слова Софи: «Это как-то связано с его бреднями? С его этой энтропией и концом света?»
– Мистер Куинн?
– Что?
– Мистер Куинн. Эта штука у меня на коленях – не ноутбук. Эндрю Блэка нужно спасти от него самого. А вам нужно спасти его рукопись. Ради будущего литературы. Полагаю, вы знаете, что Кафка хотел, чтобы все его работы сожгли после его смерти? В подобных случаях хорошим людям стоит вмешаться. Вы окажете литературе неоценимую услугу. А за эту услугу мы готовы предложить вам гонорар в пятьсот тысяч фунтов.
19. И чудище из мириад очей
– «Это первый вариант» – он так сказал?
– Да, именно так.
Я поднес телефон к другому уху.
– А второй какой?
– Не знаю, – Софи задумалась. – Я понятия не имела, что он вот так заявится к тебе, Том. Я вроде как говорила ему, что это непрофессионально.
Я забрел в небольшой отдел художественной литературы в привокзальном книжном
магазине и испытал странную жалось к Майку Чесапику.– Но все получилось, да?
– Да. Им не очень понравилось, что мы два дня его проверяли, но все хорошо. Контракт проверен, подписан и отправлен.
Пятьсот тысяч фунтов.
Я нашел на книжной полке «Двигатель Купидона», а затем вытащил стоявший в паре книг от него экземпляр «Кода да Винчи».
– Он попросил, чтобы я сел на ближайший поезд.
– К счастью, мелкие начальнички редко так активизируются.
– Софи?
– Да?
– Не знаю, правильно ли я поступаю.
– Нет, – сказала она после паузы.
Я ждал продолжения, но его не последовало. Я пропихнул «Код да Винчи» поверх других книг; та с глухим стуком исчезла в темноте.
– Ты имеешь право расторгнуть контракт без последствий.
Я переставил книги на книжной полке так, чтобы освободить место рядом с «Двигателем Купидона».
– Я… – продолжила Софи, но потом замолчала.
– Софи?
– Не знаю, правильно или нет, но точно неразумно. Из-за тебя он снова вернется в наши жизни. Ты ведь это учел?
– Пятьсот тысяч, – ответил я. – И новая книга.
Я отошел от полки, любуясь результатом.
– Знаю, – ответил я. – Знаю.
А что еще я мог сказать?
– Как думаешь, почему он показал ее тебе? – спросила Софи после недолгого молчания.
– Рукопись?
Я задумался и немного запаниковал: я никогда не задавался этим вопросом.
– Он злился, – ответил я через несколько секунд.
– Так злился, что показал тебе свой секретный черновик?
– Ну, думаю…
– Послушай, Майка Чесапика я беру на себя. А ты не спускай глаз с Эндрю Блэка.
– Хорошо, – сказал я. – Договорились. – Закинув сумку на плечо, я вышел из маленького книжного магазина на шумный вокзал Кингс-Кросс. – Позвоню, как смогу. Держи меня в курсе происходящего.
– Обязательно. И ты тоже.
– Ладно.
– Вот и славно.
– Ладно, до скорого.
Я положил трубку и направился к девятой платформе. Посадка на первый поезд до Халла уже началась.
Вселенная часто принимает желание посидеть в тишине и покое за личный вызов. Я прошелся по вагонам со спорящими семьями, футбольными фанатами, шумными компаниями и разъездными торговыми агентами, кричащими в смартфоны, пока не нашел подходящее место. Я опустился напротив парня с шикарной рыжей шевелюрой и густыми бакенбардами, внимательно изучающего огромную стопку страниц в большой зеленой папке формата А4. Мне показалось, что парень был очень сосредоточен, поэтому я к нему и подсел; должно быть, он готовился к экзамену по анатомии, потому что едва мы покинули станцию, как он начал бормотать всякие непонятные медицинские словечки, пытаясь не подсматривать в листы.
«Гиппокамп, таламус, лимбическая система. Гиппокамп, таламус, лимбическая система», – бормотал он слова как заклинания, повторял каждое по три или четыре раза, постоянно дергая себя за длинные рыжие усы и прищуривая глаза, чтобы сосредоточиться. Затем выбирал другую, столь же сложную фразу с другого листа из папки и проделывал с ней то же самое.
Я продержался добрую часть часа, но в итоге решил пересесть. Когда я встал, чтобы снять с полки свою сумку, студент поднял на меня взгляд. Я притворился, что собираюсь выходить на следующей станции, а сам ушел в соседний вагон.