Демон под диваном

В конце концов должность командира близнецы торжественно вручили Димычу, потому что иначе они бы никогда не приступили. И Димыч дал команду к атаке.

Двор наполнился ором и грохотом. Из смартфонов доносились всякие военные звуки – пальба, взрывы, рев боевых мумаков и вокал Кобзона. Небо потемнело от свистящих снежков.

Денис и Полина стояли спиной к спине. Они двигались так слаженно, что казались одним человеком, маленьким многоруким Шивой. Они всегда сражались вместе, а поодиночке резко теряли в эффективности.

Многие уже были ранены. Даже Денис и Полина потеряли по одной жизни – а ведь не было в их войске других настолько же ловких юнитов. У Машки жизней осталось только три, а была бы вообще всего одна, если бы Димыч дважды не скастовал на нее «чур, не попал». Медика нужно беречь, это понимали все. Противная Волынцева из шестого «Б» держалась позади всех и ни разу еще не была ранена – а вот Машка лезла в самое пекло, спасала жизни во имя Гиппократа, и ей все время прилетало снежком.

– Оставь медика в покое, это не по правилам! – заорал Денис, когда Эдик в очередной раз подбил Машку. – Полинка, прикончи его!

Полина метко швырнула снежок, но Эдика заслонила огромная фигура Жеки. Хорошо иметь брата-девятиклассника – он принял на грудь уже третий снаряд, а все равно остался самым толстым юнитом на поле брани. Тем более, что позади вертелась Волынцева с витаминками.

И теперь Жека наступал на Дениса и Полину. Похожий на боевого огра, весь покрытый ужасными прыщами, он громко пыхтел и отдувался. Меткостью колосс не отличался, поэтому издали снежков не кидал, старался подойти вплотную.

– Сюда идите! – рычал он близнецам. – Я вам ща!..

– Мы последние рыцари крестового похода, Полинка! – возопил Денис, швыряя Жеке снежок в живот. – Мы должны искоренить ересь!

Вокруг и в самом деле поубавилось воинов. Васька Дулов и Никишка Карцов стояли в стороне грустные. Они всего лишь четвероклашки, им с самого начала было труднее, чем остальным. Вывели из строя и Анфиску Коптеву. А у Грамотиной осталась последняя жизнь – и страшно представить, что случится, если армия лишится каптера.

Но прежде, чем Жека их достиг, Денис и Полина влепили в него пять снежков, как из пулемета. Он схватил их на самой последней жизни – схватил, припечатал по снежку на затылки и встряхнул, как терьер крыс. Близнецы решили, что сейчас из них вытрясут всю душу, но тут Димыч залепил Жеке снежок в спину.

– Это девятый, что ли? – мрачно спросил Жека. – Вот вы черти. Все, Эдик, харэ с меня, я домой...

И он ушел, даже не поглядев на Федосеева, у которого вообще-то еще осталась одна «из последних сил». Две он уже истратил на Эдика, который словно специально ловил рожей все снежки.

А оставшись без могучего брата, он совсем скис. Тем более, что Денис и Полина тут же закружили рядом, как две голодных акулы. Они перебегали от дерева к дереву, ища подбить Эдика, Федосеева или хотя бы Юрку из седьмого «Б», потому что без каптера битва сразу станет очень трудной.

– Эдик, сдавайся! – крикнул Денис. – Ты почти последний!

– Эдик, сдавайся по-хорошему! – добавила Полина. – Мы тебя в плен возьмем и пытать будем!

– Если не сдамся?!

– Нет, в любом случае! Но ты сдавайся лучше, не тяни время!

Эдик сдаваться не захотел. Он озирался, надеясь на подмогу – но помочь было некому. Командир спрятался за деревом и проверял, не выпал ли его драгоценный айфон. Медик трещала о чем-то с Баскаковой, напрочь забыв о врачебном долге. А каптер только что схлопотал снежком по хлебалу и потерял последнюю жизнь.

И снаряды у Эдика кончились. Даже те два снежка, которые он втихаря слепил сам, когда никто не смотрел.

Но остался третий. Заначенный в потайном кармане, злой и страшный снежок. Орудие мести. Прижатый к гаражу, Эдик его выхватил и швырнул то ли в Дениса, то ли в Полину – он не сумел определиться, кого из них ненавидит сильнее.

Близнецы тут же раздались в стороны, и снежок просвистел между ними. Но на его пути оказалась Машка... и ей прилетело прямо в нос.

А снежок оказался не просто снежком. Подлый Эдик облепил снегом камень.

Машка тоненько вскрикнула, осела на снег и схватилась за лицо. Между пальцев проступила кровь.

– Машка?! – метнулся к ней Денис. – Блин, Эдик, какого фига?!

– Да я не в нее, я в вас хотел!.. – испугался Эдик.

– Машка, Машка, убери руки, убери руки!.. – потребовала Полина. – Дай глянуть!.. Ого, как рассадило!.. Денисыч, у тебя пластырь есть?!

– А вот и есть! – выхватил пластырь Денис. – Я так и знал, что пригодится!

Через минуту нос Машки украсился кривым бежевым крестиком, а Денис и Полина принялись лупить Эдика.

– Эдик, запомни ты уже раз и навсегда – никому нельзя кидаться в людей камнями! – сказал проникновенно Денис.

– Но вы же сами кидались! – заверещал Эдик. – В меня!

– Вносим уточнение в наше заявление, - на секунду задумалась Полина.

– Да, вносим. Никому нельзя кидаться в людей камнями, кроме нас, - заключил Денис.

– А почему вам-то можно? – спросил подошедший Федосеев. – Вы что, какие-то особенные?

– Мы не особенные, мы просто добрые.

– Добрым можно.

– А что вы меня бьете тогда, если вы добрые?! – завопил Эдик.

– Так это же победа добра над злом! – заявила Полина. – Эдик, не тупи!

– Ой, да мне не бовно уже почти, не втрогайте его! – слегка гундося, попросила Машка. – Оно бывтро завывет, у меня ве... ну вы внаете, фто...

Близнецы оставили Эдика в покое. Да в общем-то, они его особо и не трогали. Так, слегка влындили, чтоб не жульничал и не портил игру, потому что это вот все вообще неправильно.

Но Эдик все равно смертельно обиделся и сказал, что больше играть в войну не будет. Он теперь пацифист.

– Значит, завтра будешь медиком, - сказала Полина. – Медику можно быть пацифистом.

– Причем ты будешь на нашей стороне, потому что Машку завтра гулять не пустят, - добавил Денис.

– Это повему ифо? – прогундосила Машка.

– Потому что твоя мама скажет, что мы плохо на тебя влияем и разбили тебе нос, - сказал Денис. – Послезавтра она отойдет и позволит тебе снова с нами дружить, но завтра ты будешь сидеть дома и втыкать в учебник, делая вид, что читаешь.

– Не буду я больше с вами играть! – вспылил Эдик.