Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19

Джуравиль понимал, какая огромная честь и доверие оказаны ему. А что касается всего остального… Госпожа Дасслеронд понимала его чувства к Полуночнику и Пони, справедливо предполагая, что у него может возникнуть искушение вмешаться.

Однако понимала она и то, что Белли'мар Джуравиль был тол'алфар, и этим все сказано.

ГЛАВА 37 В ОЖИДАНИИ ЧУДА

Снег не шел уже несколько дней, и воздух заметно прогрелся, даже в удалении от руки Эвелина, даже высоко в отрогах Барбакана. Элбрайн, Роджер и кое-кто из солдат Шамуса уже не раз спускались в долину и к подножию гор; главным образом ради охоты, а Полуночник, кроме того, все время выискивал доступную тропу на юг. Пока что его поиски не увенчались успехом, но по возвращении настроение Полуночника неизменно чуть-чуть повышалось. Каждый раз они забирались все глубже, и становилось ясно, что совсем скоро можно будет отправиться в путь. — Надеюсь, сегодня мне повезет, — сказал Элбрайн кентавру рано утром, в очередной раз отправляясь на поиски тропы.

Однако когда он вернулся, по выражению его лица Смотритель понял, что дороги на юг все еще непроходимы. Проблема состояла в том, что Полуночник хотел отправиться в путь на Даре, но если сам он, может, и преодолел бы снежные завалы, то коню это было не под силу.

— Что, все завалено? — спросил кентавр.

— Чуть не утонул в снегу, — хмуро ответил Элбрайн.

— Ничего, он скоро растает.

— Не так уж скоро, — ответил Полуночник, устремив взгляд на юг. — И если после этого снова приморозит, то все обледенеет и мы можем застрять тут еще на месяц.

— Пока никаких признаков мороза или снегопада не наблюдается, — попытался успокоить друга Смотритель. — А если что-то и появляется, то с утренним солнцем все тает.

— Обиднее всего то, что к югу от гор земля наверняка уже очистилась от снега. Если бы я мог преодолеть горы, то давно бы скакал в Палмарис.

— С ней все в порядке, мальчик, — сказал кентавр. — Знаю, ты беспокоишься за нее, и не без причины. Но нужно доверять ей. Спорю, Пони уже сумела обзавестись там друзьями и соратниками. Она найдет способ ускользнуть от Маркворта, да и от этого мерзкого Де'Уннеро тоже. Имей терпение. Всего несколько дней — и снег растает. А если погода вдруг испортится, к этому добавится еще несколько дней, только и всего. Дар — самый лучший конь на свете, но заснеженные перевалы ему не одолеть. Да и мне это не под силу. Я хоть раз ходил с тобой на охоту? То-то. Да, парень, все, что тебе нужно, — это немного терпения. Придется сидеть здесь до тех пор, пока зима не выпустит нас отсюда.

Элбрайн улыбнулся; значит, Смотритель утешал его не напрасно.

— По крайней мере, еды здесь хватает, — добавил кентавр.

И то правда, должен был признать Элбрайн. Вдоволь еды, исходящее от руки Эвелина тепло и, что немаловажно, полная безопасность, поскольку после убийства гоблинов ни один монстр не осмеливался появляться на плато или даже в тех местах, где Элбрайн и остальные охотились.

Все могло быть хуже, гораздо хуже, но… Ему так не хватало Пони, тепла ее сильных рук! А еще он мог бы держать ее за руку во время родов. Это должно случиться уже совсем скоро, и если в самое ближайшее время он не сумеет выбраться из Барбакана, то даже Дар не доставит его в Палмарис вовремя.

Между тем Маркворт, Дануб и их воинство беспрепятственно продвигались вперед. Тропы к северу от Дундалиса уже расчистились, и ничто не мешало сохранять хорошую скорость. В первый день они остановились совсем ненадолго — только чтобы наскоро перекусить и дать отдохнуть коням, и не развязывали пленников, раскинув ночью лагерь.

К этому времени тела у Томаса и остальных совершенно задеревенели. Бедняжка Пони, совсем недавно пострадавшая во время схватки с Марквортом и потерявшая свое дитя, не могла даже стоять. Она калачиком свернулась на земле, обхватив руками живот.

Томас умолял захватчиков позволить им или хотя бы Пони провести следующий день в седле. Маркворт отказал, сославшись на то, что она сама во всем виновата и что с ней обращаются, как она того заслуживает. Но потом Де'Уннеро обратил его внимание на то, что, если ей станет хуже, это может замедлить их продвижение. К тому же, добавил он, живая Джилсепони может оказать им очень большую услугу, когда они наконец встретятся с Полуночником.

В результате на следующий день Пони скакала на коне, но резкая, рвущая боль в животе от этого слабее не стала. Она пыталась скрыть ее, не желая доставлять отцу-настоятелю удовольствие видеть, как она страдает. Поглядывая на Томаса и остальных пленников, привязанных к спинам коней, точно это не живые люди, а седельные сумки или трупы, она говорила себе, что им гораздо хуже.

Каким-то чудом ей удалось выдержать этот день. Когда начали разбивать на ночь лагерь, она заставила себя сидеть прямо, превозмогая боль. И сумела даже немного поесть; ровно столько, чтобы поддержать силы.

Пони сидела на земле, опустив взгляд, когда к ней кто-то подошел. Даже не видя его, она поняла, что это Маркворт; его выдала старческая походка.

— Если ты умрешь по дороге, я вызову духа, который вселится в твое тело, — сказал он. — И тогда твой нежный голосок приведет ничего не подозревающего Полуночника прямо в мои сети.

Пони призвала на помощь все свои силы, вскинула голову и с ненавистью посмотрела на старика.

— Демона, ты имеешь в виду. Можно, конечно, назвать его и духом, но суть от этого не изменится.

— Ты не забыла, как это впечатляет, когда тела мертвецов оживают? — спросил Маркворт, никак не реагируя на ее слова.

Пони отвернулась. В этот момент ею владело единственное желание: сразиться с ним снова. На кулаках или с камнем души — как он пожелает. Она знала, что на этот раз одолеет его, несмотря на всю свою слабость и боль. Уничтожит мерзавца и покажет всем, что он собой представляет. Король Дануб увидит черное сердце отца-настоятеля Маркворта, и тогда Пони получит могучего союзника в борьбе с церковью Абеля!

— Сегодня вечером я снова немного полетал, — сказал Маркворт. — И нашел его.

Он говорил правду, и Пони понимала это. Был, однако, один огорчительный факт, о котором Маркворт умолчал: во время этого духовного путешествия что-то помешало ему приблизиться к плато на горе Аида, и он видел Полуночника и остальных лишь издалека.

— Полуночник, кентавр и их друзья, включая пятерых изменников-монахов, — продолжал старик, явно наслаждаясь моментом, — сидят на вершине горы Аида, не в силах прорваться сквозь снежные завалы Барбакана. И ждут нашего появления. Три дня, девочка моя, — и ты воссоединишься со своим другом Полуночником. Я получу огромное удовольствие, когда его, прикрученного к спине коня, протащат по улицам Палмариса. Вряд ли в таком виде народ воспримет его как героя, а? — Пони молча смотрела в сторону. — Людям, знаешь ли, нравится глазеть на казни. — Маркворт наклонился таким образом, чтобы попасть в поле ее зрения. — Когда человека вешают, или разбивают ему голову ударом камня, или сжигают… Да, в особенности им нравится костер. Это возбуждает их, вызывает обманчивое ощущение, будто сами они бессмертны. А может, им просто приятно смотреть на чужие страдания.

— Еще один человек Бога, — с иронией пробормотала Пони.

Маркворт грубо схватил ее за подбородок и вздернул лицо вверх.

— Да, человек Бога, — усмехнулся он, горячо дыша. — Господь милостив к тем, кто этого заслуживает, но безжалостен ко всем остальным. Я успел приглядеться к тебе, Джилсепони. Ты воображаешь себя этакой героиней простого народа, знающей истину, которая другим неведома. Но ты не героиня. Тем, кто следовал за тобой и твоим другом, вы принесли одни несчастья, а твоя «истина» — жалкая чушь, способная лишь на время облегчить страдания.

Пони вырвалась из его хватки, но на этот раз не отвернулась. В его словах ей почудился отзвук истины, и сердце у нее похолодело. Но потом она вспомнила, как во время войны они с Элбрайном сражались с врагами, в то время как монахи отсиживались в своих аббатствах, укрепленных не хуже крепостей. Вспомнила она и многое другое…

Нет, истина на ее стороне.

Маркворт ушел, а она еще долго раздумывала над его словами, стараясь разгадать его намерения, понять образ мыслей. Одно не вызывало сомнений: Элбрайну не уйти от столкновения с ним, и произойдет это очень скоро.