Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19

Астамир вцепился в прутья решетки и направил жизненную энергию в ладони, нагрев их настолько, что металл раскалился докрасна и стал таким же податливым, как тетива лука. Мистик принялся отжимать прутья и проделал в решетке отверстие, достаточное для того, чтобы можно было пролезть на ту сторону.

Он перебрался на галерею, огибающую зал, в котором находились ятолы, и сразу выделил из числа собравшихся Эакима Дуана. Чезру тоже принимал участие в обсуждении, не вставая с кресла, установленного на подиуме в центре зала.

Астамир понимал, что в его распоряжении очень мало времени. Снизу послышался крик чежу-лея. Он приказывал стражникам окружить Чезру.

Мистик подполз к балюстраде галереи и спрыгнул в зал. Взгляды всех присутствующих обратились к нему. Стражники, стоящие позади Эакима Дуана, бросились вперед и загородили телами Гласа Бога.

— Что означает это вторжение? — спросил Чезру. — Кто ты такой, чтобы нарушать покой этого священного места?

— Я Астамир из Обители Облаков, Чезру Дуан, — с поклоном ответил мистик. — И я тот, кому известна истина об Эакиме Дуане! Я тот, кому известно, как на самом деле совершается Возрождение!

Все присутствующие заметили, как при этих словах Эаким Дуан удивленно вытаращил глаза, а по лицу его пробежала тень ужаса. Однако прежде чем кто-либо успел задать вопрос, двери зала распахнулись и ворвавшиеся внутрь стражники бросились к мистику.

— Я видел, как ты использовал камень души, Эаким Дуан! — крикнул Астамир.

— Он лжет! — завопил Чезру. — Прикончите его немедленно!

Мистик увернулся от брошенного копья, затем — от второго, перекувырнулся через голову и оказался рядом с тремя стражниками. Короткий удар, и один из них свалился как мешок на пол. Уклонившись от другого стражника, вооруженного мечом, Астамир сделал обманное движение в сторону третьего, и тот попался на уловку Джеста Ту, направив острие копья в его сторону, однако угодил им в затылок товарища, почти начисто снеся ему голову. Секундного замешательства, вызванного этим, вполне хватило мистику, чтобы, опершись на спинку одного из кресел, сделать ногами движение «ножницами», сломав бедняге позвоночник.

Стараясь не подпустить к себе приближающихся во главе с чежу-леем стражников, мистик, великолепно удерживая равновесие, побежал по спинкам кресел. Стражники преследовали Джеста Ту, все время стараясь оставаться между ним и Чезру. Астамир понимал, что ему не удастся подобраться к Дуану ближе, поэтому внезапно остановился и, балансируя на спинке кресла, закричал:

— Ты совершаешь путешествия в духе, Эаким Дуан! Вот как ты обнаружил Тогайского Дракона! Каждую ночь ты выходишь из тела и ищешь ее, а это невозможно без маги…

Он смолк, ибо выпущенная стрела перебила дыхание, вонзившись ему в бок. Вторая угодила в бедро. Мистик сделал попытку уйти из зоны поражения лучников, но перед глазами у него все поплыло; через миг еще одна стрела вонзилась в плечо. Он рухнул вниз, увлекая за собой кресла.

— Прикончить его! — прошипел Чезру, но этот крик Астамир услышал уже как бы издалека.

Сильнейший удар булавой разрушил целостность магического щита поври, и теперь Бринн ощущала слабость от потери крови, струящейся из многочисленных ран. Однако девушка по-прежнему носилась по стенам, криками подбадривая товарищей, и, демонстрируя великолепное владение мечом, сбрасывала вниз одного врага за другим, проявляя настолько выдающиеся бойцовские качества, что там, где она появлялась, бехренцы бросались врассыпную, а некоторые даже сами спрыгивали со стены.

Аграделеус летал от стены к стене, от ворот к воротам, помогая защитникам потоками убийственного пламени. В одном месте с восточной стороны стена рухнула, и в образовавшуюся брешь сразу же устремились сотни бехренцев. Они бросились к воротам, чтобы овладеть ими и открыть дорогу всадникам. Дракон в одиночку остановил этот прорыв. Ворота устояли, а проникших внутрь удалось отсечь от основной массы нападающих.

На протяжении всего этого дня бехренцы снова и снова бросались в атаку, но каждый раз вынуждены были отступать. Когда на город опустились сумерки, тогайру подсчитали потери: оснований для оптимизма было мало.

Лежа на полу, мистик воззвал к жизненной силе Чи и перекрыл восприятие боли. Приблизившимся стражникам не удалось добить поверженного противника: вскочив, будто подброшенный пружиной, Астамир раскидал их, нанося стремительные удары руками и ногами, и вновь устремился по спинкам кресел в сторону сгрудившихся тесной кучкой жрецов-ятолов.

— Вы должны меня выслушать! — закричал он. — Не ради меня — ради себя самих! Чезру владеет камнем души — гематитом, полученным от монахов церкви Абеля! Все его слова о Возрождении — отъявленная ложь, не более чем…

Внезапно перед ним вырос воин чежу-лей и с размаху ударил мистика в живот торцом толстого жезла.

— Возрождение — это захват тела еще не родившегося младенца! — падая, успел крикнуть Астамир и, получив еще один удар, не смог уже более ничего произнести.

Несколько мгновений спустя чьи-то руки подхватили мистика и, удерживая с обеих сторон, поставили на ноги, однако сопротивляться у Астамира уже не было сил. Он попытался заговорить снова, но получил очередные удары сначала в живот, а потом по лицу.

— Смотрите! — услышал он крик Чезру. — Перед вами — убийца чежу-лея Дахмеда Блая!

— А как насчет того, о чем он говорил? — спросил кто-то тоном, в котором явно слышалось подозрение.

— Язычники могут дать лишь такое объяснение всеведению Бога! — закричал в ответ Эаким Дуан. — Они стремятся уничтожить нас изнутри, поскольку все их жалкие попытки добиться этого другими способами потерпели провал! Теперь, когда этот нечестивец умрет, связи Тогайского Дракона с Джеста Ту оборвутся навсегда. Еще один удар по армии бунтовщиков — уже близится их последний час!

Со всех сторон послышались одобрительные возгласы. У мистика не осталось ни сил, ни возможности спорить. Он снова погрузился вглубь своего тела, пытаясь собрать остатки жизненной энергии, чтобы хотя бы не потерять сознание.

Он услышал, как чежу-лей спросил Эакима Дуана, что делать с пленником — повесить или сжечь? И не удивился, когда Чезру приказал прикончить его прямо здесь и сейчас.

Сил предотвратить смертельный удар у Астамира не осталось. Единственное, чего он хотел, — это смотреть в глаза тому, чей удар оборвет его жизнь.

— Стойте! — неожиданно послышался крик откуда-то издалека. — Остановитесь!

Мистику с огромным трудом, но все-таки удалось открыть глаза. Он увидел Мервана Ма, спускающегося по длинной лестнице к возвышению, на котором находилось кресло Эакима Дуана. Обеими руками юноша держал богато украшенный Кубок Чезру.

Глядя, как предавший его пастырь сбегает по ступеням со священным сосудом в руках, Эаким Дуан прикладывал неимоверные усилия, стараясь сохранить спокойное выражение лица. Понадобилось несколько мгновений, чтобы взять себя в руки и постараться придумать хоть что-то, что помогло бы справиться с этой новой бедой. Но именно в эти мгновения Мерван Ма заговорил.