Демон скучающий

– Или, наоборот: будем надеяться, что будет, – высказался Шиповник. – И тогда у нас появятся основания обвинить её… ну, допустим, в препятствовании правосудию.

– Я бы на это не рассчитывал – она слишком умна. – Анзоров перевёл взгляд на Вербина. – Тогда решаем так. Встречайся с Кожиной и человеком, которого она прячет. Мы же с Егором Петровичем пока посмотрим, кто ведёт дело Алексея Чуваева, что у них с результатами, и прикинем, можно ли его безболезненно забрать. Дальше всё будет зависеть от того, что ты привезёшь из поездки. Если скажешь, что дело интересное – заберём, даже если придётся забирать болезненно, потому что я твоему чутью доверяю. Если решишь не связываться – оставим как есть. Договорились?

– Договорились, – кивнул Феликс.

Учитывая обстоятельства, это решение было наилучшим из возможных.

* * *

– Вероника, привет!

Девушка обернулась на возглас, заметила знакомого журналиста из «Интерфакса» и помахала в ответ.

– Привет!

– Иди к нам! Тут есть место!

Учитывая царящий вокруг дурдом, предложение оказалось своевременным.

– Спасибо! – Вероника улыбнулась и стала осторожно пробираться к друзьям через плотную, громко галдящую толпу коллег. То здороваясь, то извиняясь.

Сказать, что интерес к пресс-конференции оказался высоким – не сказать ничего. В сравнительно небольшой зал питерского отделения ТАСС набилось огромное количество журналистов и блогеров, и пишущих, и снимающих, жаждущих получить информацию о вспыхнувшем скандале из первых уст. О грандиозном скандале, который привлёк к персональной выставке Абедалониума внимание даже далёких от мира искусства людей.

«Кто убил Костю Кочергина?»

Как получилось, что знаменитый художник написал портрет пропавшего ребёнка? Когда он написал портрет? Имеет ли Абедалониум отношение к исчезновению Кости?

«Абедалониум – убийца?»

Этот заголовок ещё не появился в медиапространстве, его избегали даже самые «жёлтые» издания и блогеры, однако в воздухе он витал.

Убийца?

От всеобщего обожания до всеобщей ненависти шаг очень маленький, но город пока не был готов подвергнуть обструкции одного из своих героев. Город насторожился и ждал объяснений.

– Как вы знаете, одно из полотен Абедалониума, а именно «Мальчика нет», вызвало… гм… серьёзные вопросы. – Заместитель директора «Манежа» наверняка готовился к выступлению, однако волнение сказывалось: голос не дрожал, но иногда срывался. А заученные слова норовили выпрыгнуть из памяти. – В настоящий момент компетентные органы проводят соответствующую проверку… – Короткое движение головой вправо, на руководителя пресс-службы ГУВД. – Которая и даст ответы на интересующие нас вопросы.

Местоимение «нас» он использовал сознательно, чётко дав понять, что «Манеж» не располагает какой-либо информацией о происходящем и так же, как всё общество, ждёт ответов от полиции. Начальник пресс-службы ГУВД намёк понял и негромко сделал ожидаемое сообщение:

– В настоящий момент возобновлено следствие по делу об исчезновении Кости Кочергина. Результаты будут обнародованы. – Произнёс сухим, официальным тоном.

– Мы это знаем, – поднимаясь, проворчал журналист «Интерфакса» и громко спросил: – Вы уверены, что на картине действительно изображён Костя Кочергин?

– Предварительное заключение экспертов положительное, соответственно, мы проводим расследование, считая это предположение доказанным.

Возникла короткая пауза, воспользовавшись которой Вероника выкрикнула вопрос:

– Картина останется в экспозиции?!

– У нас нет причин её убирать.

– Выставка продолжит работу?!

– У нас нет причин её закрывать, – пожал плечами представитель «Манежа».

– Потому что сейчас выставка вызывает особенный интерес?!

– Потому что у нас нет причин её закрывать, – взяла слово третья участница пресс-конференции, арт-куратор выставки Лидия Дабре. – Мы все ошеломлены происходящим и пребываем в полной растерянности. Мы искренне хотим, чтобы исчезновение несчастного мальчика было раскрыто, преступник наказан, а родители Кости Кочергина узнали правду и обрели покой, которого их лишили восемь лет назад. Но будем откровенны: происходящее вокруг выставки не имеет отношения к её художественной ценности. Абедалониум – великий художник, который, возможно, хочет что-то нам сказать. Или уже сказал.

– И то, что он сказал, взбудоражило общество и привлекло дополнительное внимание к выставке, ведь так?

Ответить Лидия не успела – намёки на поднявшийся ажиотаж порядком утомили журналиста ТАСС, и он решил сменить тему:

– Кстати, что говорит о происходящем сам Абедалониум?

– Да! – поддержали его из зала.

– Вы с ним общались?

– Он дал комментарий?

Вопрос не мог не прозвучать, его ждали, и он вызвал понятное оживление в зале. До сих пор знаменитый художник не проронил ни слова, и журналисты надеялись на пресс-конференции услышать хоть какое-то заявление.

– Абедалониум знает, чей портрет написал?

– Абедалониум видел Костю перед исчезновением?

– Абедалониум причастен к его исчезновению?

– В настоящее время мы пытаемся получить комментарии художника, однако сделать это не так просто, как кажется, – дипломатично ответил заместитель директора «Манежа». – Как вы знаете, Абедалониум прилагает огромные усилия, чтобы оставаться инкогнито…

– Но ведь он написал портрет исчезнувшего мальчика.

– Вполне возможно, до того, как мальчик исчез.

– Полиция способна отыскать Абедалониума или нет?

– Мы работаем над этим, – коротко ответил представитель ГУВД.

– Вы его найдёте или нет?

– На всё требуется время.

– Но вы ищете?

– Вы уже выяснили его настоящее имя?

– Лидия, вы тоже ничего не знаете?

– Нет, – покачала головой Дабре. – К сожалению, мы не знаем ни настоящего имени Абедалониума, ни где он находится. Я предполагаю, что художник пребывает за границей.

– Но ведь Абедалониум совсем недавно давал интервью, – зачем-то сообщил какой-то блогер, знаменитый умением распаковывать подарки.

Глупое замечание осталось без комментариев, даже ехидных, поскольку всех интересовали ответы участников пресс-конференции, а не возможность позубоскалить над оплошностью коллеги.

– Как вы связывались с Абедалониумом до сих пор?

– Через немецкую юридическую компанию, – ответил представитель «Манежа».

– Им тоже неизвестно настоящее имя Абедалониума?

– Они уверяют, что нет.

– Как такое возможно?

– Современные технологии позволяют проводить обезличенные финансовые операции, подтверждая подлинность сделки различными способами.

– Абедалониум вообще существует?

– Приходите в «Манеж», – предложила Лидия.

Журналисты рассмеялись.

– Работа с иностранцами создаёт дополнительные трудности полиции?

– Безусловно, – подтвердил начальник пресс-службы ГУВД. – Проблемы есть и с потерей времени, и с разной оценкой тяжести возможного преступления. Однако мы надеемся, что ведущиеся в Европе дискуссии о легализации педофилии и других преступлений против детей не помешают немецким коллегам оказать нам всю возможную помощь, которая может понадобиться в ходе расследовании.