Демон соблазна

Я внимательно вгляделась в лицо женщины, которая, предположительно, задушила Анну. Было в чертах ее лица что-то неумолимо жестокое. Такая вполне могла хладнокровно отправить человека на тот свет. А вот о моей клиентке, которая практически никогда не улыбается, такого не скажешь. Светлана Юрьевна намного обаятельнее.

— Да, двойняшками их не назовешь, хотя обе эти женщины — воплощение одного и того же типа. Обе круглолицые, невысокого роста, полноватые. — Я вспомнила Лизино описание. — Одень обеих одинаково, и, возможно, издалека и в полумраке их действительно не различишь. Кто она?

— Как ты и предполагала, эта женщина — действительно наша «клиентка». Ее зовут Тугарина Лидия Дмитриевна, шестьдесят седьмого года рождения, уроженка города Дольска. В две тысячи втором году была осуждена на три года по сто пятьдесят девятой статье, — суровым протокольным языком провозгласил Кирьянов.

— Значит, она сидела за мошенничество?

— Да. Отбыла полный срок. В настоящее время имеет временную регистрацию в Тарасове, на улице Яблочкова. — Киря назвал номер дома и квартиры.

— Так, что-нибудь еще по ней есть?

— Давай временно о ней забудем и перейдем к сводкам за последние три месяца. Вот, посмотри, я отметил маркером то, что меня заинтересовало. — Киря положил передо мной ворох бумаг.

Я пробежала глазами отмеченные им пункты и, признаюсь, ничего не поняла. Совершенно непохожие преступления — кредиты по подложным документам, угон автомобиля… Я силилась понять, что за всем этим стоит, но так и не сумела. Кирьянов смотрел на меня и тихо посмеивался.

— Ладно, Володька, сдаюсь. Что все это значит?

— Здесь заявления гражданок, в отношении которых осуществлялись мошенничества.

— Ну, кредит — это я еще понимаю. А угон «Тойоты» — разве это мошенничество?

— Оно самое! Таня, этот угон у нас в управлении уже стал притчей во языцех, на каждом совещании о нем вопрос поднимается, поскольку пострадавшая — дочь известного предпринимателя. Странная, понимаешь ли, история с ней приключилась… Короче, эта Суздальцева выписалась из больницы и на парковке у офиса, в котором она работает и откуда ее увезли на «Скорой», не обнаружила своей новенькой «Тойоты Камри». Вскоре выяснилось, что автомобиль был продан на нашем авторынке, в районе Соколовой горы. Причем продавцом выступала сама хозяйка автомобиля! Однако она никак не могла продать машину, потому что ей именно в этот день вырезали аппендикс.

— Я, конечно, сочувствую гражданке Суздальцевой, но не надо бросать машины без присмотра, дабы не вводить людей в искушение. Володя, я так и не поняла: что ты углядел в этом интересного для нас? Какая здесь связь с убийством Шевельковой?

— Прямая, Таня! Наберись терпения и слушай дальше. Для продажи машины, как тебе, наверное, известно, нужны паспорт владельца и техпаспорт транспортного средства. Сама понимаешь, что личность владельца определяется на глаз. Сотрудник МРЭУ наверняка просто выглянул в окошечко, удостоверился, что есть сходство фотографии в паспорте с оригиналом, — и все. Похожая внешность, в сущности, вещь субъективная. Даже мужья ошибаются. В этом мы с тобой уже убедились. Подделать подпись тоже не так уж сложно. А вот машину проверяют более тщательно: сличают номера кузова, двигателя…

— Так, Володя, у меня сразу назрел вопрос, — сказала я, закуривая, — а где обретались в тот момент паспорт Суздальцевой, пэтээска на «Камри» и ключи от ее машины?

— Таня, ты, кажется, начинаешь въезжать, — заметил Кирьянов. — Думаю, что документы и ключи были в сумочке, а сумочка, как и положено, находилась в камере хранения в приемном отделении больницы. Причем при выписке Суздальцевой ее паспорт, водительское удостоверение и ключи от квартиры оказались на месте, а ключей от машины и документов на нее не обнаружилось.

Я тут же высказала очередное предположение:

— Значит, во всем этом была замешана какая-нибудь кастелянша, имеющая доступ к камере хранения. А почему же известный предприниматель не забрал личные вещи и документы своей дочурки?

— Когда ее положили в больницу, родители были за границей. Но это не так уж важно, главное, что больничная камера хранения — это просто деревянные ящики с самыми примитивными замками. Если очень захотеть, то подобраться к ним мог любой сотрудник больницы, от санитарки до главврача. Кроме того, Суздальцева точно не помнит, клала ли она в сумочку пропавшие вещички. У нее ведь был приступ аппендицита с осложнениями. Дама не отрицает того, что документы на машину и ключи могла обронить где-то в офисе. К тому же опись содержимого ее сумочки была сделана тяп-ляп — просто «документы», просто «ключи», без всякой конкретизации… В общем, дело — висяк, найти тех, кто украл документы и выдавал себя за Суздальцеву, было почти невозможно, если бы не я… точнее, не ты… короче, не мы с тобой!

— Да, крупная афера.

— Таня, я каждое утро выслушивал все по новой об этом дохлом деле, но меня это не касалось, поэтому я особо и не вникал. А сегодня — вник! Ты ведь говорила, что Шевелькову скорее всего убили после того, как она сотворила что-то очень серьезное, после чего стала для кого-то опасной и ненужной. Ради восьмиста тысяч, полученных за «Тойоту», заказчики вполне могли пойти на убийство…

— Володя, ты — гений! Но за что ты зацепился, сидя на своем совещании?

— За описание женщины, продававшей машину.

— Это была Тугарина?! — тут же слетело с моего языка.

— Нет, Тугарина — сорокалетняя женщина, а подозреваемая — девушка лет двадцати — двадцати двух, невысокого роста, блондинка с голубыми глазами. Шевелькова, конечно, не блондинка, но разве это так уж важно?

— Да, действительно не важно… Волосы можно покрасить или надеть парик. Но ты нашел какое-то подтверждение этой версии? — спросила я, потому что вдруг усомнилась, что мы на верном пути.

— Нашел. Я пошел к Куприянову, который ведет это дело, и попросил дать мне его полистать. И вот, примерно в середине толстой папки, я наткнулся на фамилию — Тугарина Л.Д.

— А в связи с чем она там возникла? — осведомилась я и потушила сигарету.

— Тугарина работает санитаркой в той самой больнице! Но никаких оснований подозревать в краже документов именно ее не имелось. Она была одной из многих, имеющих теоретическую возможность залезть в камеру хранения. Кстати, там же работают еще две санитарки, тоже ранее судимые. А теперь основания подозревать Тугарину возникли! Особенно когда я обнаружил, что паспорта из камеры хранения приемного покоя пропадали не впервые, — не без гордости заявил подполковник.

— Ты это обнаружил? — удивилась я. — Но как?

— Листал сводки, искал факты мошенничества, которые можно было бы «пристегнуть» к нашему делу. Кроме двух случаев покупки дорогостоящих товаров в кредит по подложным документам, ничего подходящего для нас не было. Вернее, таких случаев полно, но чтобы в них замешана была двадцатилетняя гражданка — этих только два. Сама понимаешь, такой «мелочью» занимаемся не мы, а райотделы милиции по месту жительства пострадавших. Причем одна пострадавшая живет в Ленинском районе, а вторая — в Трубном. Я позвонил в оба райотдела и выяснил, что обе заявительницы, по документам которых были куплены товары в кредит, лежали в разное время в той же больнице. А кредиты были взяты аккурат во время их лечения в стационаре! И обе женщины — примерно того же возраста, что и Шевелькова. Ну, и что ты теперь скажешь? — спросил Киря, опять напрашиваясь на комплимент.