Демон - Телохранитель 2

– Елин, - отсмеявшись, молвила Алинилинель, - не надо спешить, тебя уже сто раз просили! Никто у тебя ничего не заберет! Да, и если будешь медленно есть, хорошо все пережевывая, давиться не будешь, и меньшим объемом сильнее наешься! Попей воды...

Она перевела взгляд своих веселых глаз на меня.

– ... и Юра извини...
– промолвила она.
– Ты так смешно выглядел...
– в ее глазах опять заплясали веселые чертики.

– Да ниче...
– смутившись но, стараясь это не демонстрировать, ответил я.
– Рыба не "Шанель", но запах перебивать будет... Все же лучше чем кровь... Хотя тоже, липнет, зараза...
– потрогав свое лицо, решив позже смыть или стереть, но не задействовать больше рукав, молвил я, и окончательно смягчившись, улыбнулся.

Отодвинувшийся "во избежание" Елин, почувствовав, что риск получить "звездюлину", миновал, заулыбался, а потом непонятно почему, видимо сказалась напряженка последних дней и всеобщая скрытая истерика, но все, включая и меня, практически одновременно и громко стали ржать... Естественно экономя еду и не разбрасываясь ею понапрасну. А если и разбрасываясь, то тщательно вычисляя траекторию ее полета.

Успокоившись, мы более-менее спокойно дожевали.

Как оказалось, я правильно угадал, и нам с Алиной вполне хватило по две банки сардин и немного вермишели. А вот Елин, по итогам остался неудовлетворенным (кто бы сомневался), но я был не приклонен и открывать пятую, на чем он, давя на жалость, и ссылаясь на свое шаткое, серьезно подорванное последним инцидентом состояние здоровья, и глобальный недостаток в организме протеинов, настаивал, не стал. Обойдется...

Хотя я предложил закусить Иеронимом, все-таки мясо, и их много, но Елин покосившись на них, потянув носом и скривившись, видимо от отвращения, великодушно отказался.

Запив все водой, не экономя на оной, мы относительно удовлетворенно сидели, вяло переглядываясь, а потом Елин внес свое предложение, громко и сладостно зевнув.

Проголосовав единодушно все "за", без слов поперебрасывавшись взглядами, мы заулыбались. Сумрак, хоть и яркое, но все-таки ночное звездное небо, вызывало определенные ассоциации и легко предсказуемые реакции, и тоже зевнув, теперь уже вслед за Алиной, я выпал прямо на камень, подложив в качестве подушки свою жилетку, заключив, что его температура, вполне удобоварима, опасностей нет... и отрубился.

***

– Хозяин!
– заголосил в моей голове знакомый будильник.
– Хозя-я-яин! Хозя-я...

– Ну чего тебе?
– отозвался я, недовольно.

– Извините Хозяин, но вы проспали уже более двух часов, и как я предполагаю, вполне выспались... Особенно если учитывать, сколько вы спали в последнее время, то предполагаю, что даже с запасом.

– Эх, Мурка, Мурка...
– понимая, что валяться дальше уже нет смысла, и я действительно выспался, но если б не она, то поспал бы и еще, молвил я, - Зачем будишь? Зачем радости лишаешь? Я бы еще часик - полтора от силы поспал, и сам проснулся, ни капли в тебе сострадания...
– горестно вздохнул я, открывая глаза.

– Хозяин, вы уже полностью восстановились, все органы и их системы, работают идеально, скоплены резервы на непредвиденный случай, а терять время... сами понимаете. Мы здесь и так по времени просто критически задержались, хотя возможно вы и правы, и уже и не стоит спешить...

– Все Мурка, - подымаясь на ноги, для более быстрого возвращения в себя, молвил я, - я не прав - ты права... Спасибо за побудку, действительно пора в путь.

Дотронувшись рукой до посапывающей, свернувшись калачиком на своей жилетке Алине, я увидел, что она тут же проснулась, и открыла глаза. Нежно улыбнувшись ей, я решил пошутить, и вместо контрастного душа, для поднятия настроения и общей активизации обмена веществ Елина, решил внести разнообразие в его пробуждение, в виде стандартного армейского утреннего клича, и наклонившись над его ухом, со всей дури заорал:

– Рот-та подъё-ём!!!
– как положено с расстановкой, и оттяжкой на последнем слоге. Крестный так иногда шутил... Обычно, мне было смешно, по крайней мере, я просыпался с улыбкой. Хотя, по началу...

Мирно спавший сложившись калачиком Елин, дернулся одновременно и руками и ногами, как будто бы подстреленное четвероногое животное, с места бросившееся бежать, потом вскочил, подлетев на пару метров вверх, после чего рухнул, и с бешеными глазами стал озираться...

– Елин, ты, что так высадился? Вокруг все свои...
– сообщил я ему.

– Это что было?!
– не уменьшая размер глаз, уточнил он.

– А-а-а, это я говорю - вставай, выступать пора...
– невозмутимо продолжил я, разглядывая ошалелого Елина.

– А зачем орать то так?! Я думал - у меня сердце лопнет...
– сообщил, смахнув со лба испарину Елин.

– Так я тебя и не в первый раз бужу...
– невозмутимо продолжил я.
– Вначале вежливо так, - ... Елинчик, вставай...
– , значит, за плечо аккуратненько подергал, а ты все спишь, как сурок зимой. Потом я уж громкость и поднял, слегка, ну чтоб услышал ты, наконец-то. А то шибко крепко спишь - устал кричать... Чуть голос не сорвал!
– я для порядка покашлял, в сжатый кулак демонстрируя, степень надорванности голосовых связок, хотя если честно, то с непривычки, действительно, захотелось покашлять, и кашель вышел ну очень натуральным.

– Собирайся, - деловито продолжил я.
– Как будем готовы, сразу выступаем.

Елин увял, и завертел головой, в поисках рюкзака, но как я и предполагал - бодрость не утратил. Не зря я старался...

Обнаружив оный, он подошел к нему, и стал в нем рыться.

– У меня рюкзак мокрый!
– сообщил вскоре он.

Мы с Алиной одновременно прыснули.

– Да это не я!!!
– возмутился Елин.
– Как вы могли так подумать?!
– с укором взглянул он на нас.
– Мне там воду прокусили, и палатку пошматали, просто в хлам! В рюкзаке сплошная каша...

– Да малоли что, ты на многое способен... Всего сразу и не предвидишь!
– сквозь смех сообщил ему я.

Мы продолжили в два голоса с Алинилинель ржать, глядя в глубоко обиженное лицо Елина.

– Ну что вы смеетесь? С чего?!
– обиженным голосом уточнил он.

– Нет, ни с чего Елин, все нормально, - прекратив смех, ответил ему я, - не обижайся, в общем, не с тебя, это истерическое.
– Мы, опять переглянувшись с Алинилинель, прыснули, но быстро подавив смех, стали просто улыбаться.
– Гормоны и все такое...
– видимо Мантикора перестаралась с лечением, излишний заряд бодрости...

– Это у вас! А я вот рюкзак еле поднять могу!
– сообщил нам новость Елин.

Мы опять прыснули, а я даже схватился за живот...

– Елин, подумай хорошо, здесь тройная сила тяжести! Так и должно быть...
– вытерев слезы промолвил я.
– То что ты весишь как обычно, и даже легче, целиком заслуга меня с Мантикорой, она подогнала плетение, а я его неправильно применил, хотя на тебе уже правильно... Понял?!

– Ага...
– не найдя что сказать по умнее, почесав макушку (типа там есть мысли), молвил Елин.

– Палатку отвязывай, и выбрасывай, рвань нам всеравно не пригодится. А из рюкзака все высыпи или вычерпай...
– Алина снова прыснула, а я, с трудом сдержавшись, продолжил, - и заново все, что еще не испортилось, назад сложи. Шить не нужно?!

– Не знаю, но больших дырок нет, - помогла палатка...
– сообщил он задумчиво.

– Ну а нам - надо...
– и я полез в свой рюкзак за нитками с иголкой. Мой рюкзак имел не меньше дырок чем у Алинилинель, правда в отличии от ее, сосредоточенных по верху, поэтому моя крупа уцелела, да и болты не растерялись, как и все остальное...