Демон

Де Сен-Жермен заметно преобразился.

Бесформенный балахон исчез, вместо него на дворянине красовался темно-бордовый бархатный камзол, ноги обтягивались плотными шерстяными чулками, а шею обнимало ослепительно-белое жабо. Похоже, граф изрядно потрудился, тратя полученные от Найла золотые. Кроме того, сознание его переполнялось от желаний и страстей, от множества полученных за время путешествия впечатлений.

— А ну-ка, ответь мне, демон, что еще ты умеешь делать?

— Я умею лечить, умею отводить глаза, умею привораживать любовь…

— Привораживать? — мгновенно встрепенулся дворянин.

— Но это очень сложно, — прикрыл Найл загоревшиеся глаза. Я смогу сделать это только если у нее голубые глаза, если мочки ее ушей не приросли к голове, если у нее каштановые волосы, и если имя ее начинается на букву «М», и я должен увидеть лично. Как видишь, мои возможности не беспредельны.

— Да, — кивнул де Сен-Жермен, сердце которого трепыхалось, как крылья мотылька. Голубые, каштановые, и имя ее… Мария…

— Какое это имеет значение? — пожал плечами Найл. — Все равно ты никогда в жизни не решишься привести ее в этот подвал. Ты не рискнешь своей тайной всего лишь ради чувств какой-то девушки.

— Но ведь если она полюбит меня, страстно, всем сердцем, то не выдаст никому и никогда… Ведь так?

Похоже, золотых монет оказалось недостаточно, чтобы привлечь внимание зацепившей сердце дворянина девушки.

Найл ждал, следя за разгорающейся в душе графа надеждой.

— Я приглашу сюда ее отца… Да, да, вместе с ней… Приглашу посмотреть на алхимические опыты… Демон, тебе нужно много времени, чтобы навсегда приворожить ее сердце? — Несколько минут, — кивнул Найл.

— Да, я это сделаю, — забегал де Сен-Жермен по подвалу от стены к стене. Сделаю. И когда Мария станет моей… — Он резко остановился: — В следующий раз, демон, принеси вдвое больше золота! Мне не хватает той мелочи, которой ты надеешься откупиться! Ты меня понял, раб? Вдвое… Нет, втрое больше золота!

Колдун вернулся к столу и забормотал заклинание…

— Что с вами?!

— Все в порядке, — отодвинул от себя профессора Найл. — Просто я в последние дни изрядно устал.

— Вы так больше не шутите, — Флойд с явным облегчением вернулся на свое место. Даже не представляю, что будет, если вы вдруг умрете, находясь у меня в гостях.

— Ничего особенного, просто вырежут все селение вместе с вами, и все, — хмуро пошутил Посланник. Значит, вы говорили, что глиссер к вам все-таки прилетал? И где же он приземлялся?

— Внизу, на побережье.

— Давайте прогуляемся туда, профессор, и посмотрим?

— Чего там смотреть? — удивился Флойд, но из кресла поднялся. Хорошо, пойдем.

На этот раз местный Бог оставил девушку в доме, однако Юлук Найл все равно забрал с собой. Они прошлись по ровной дорожке вдоль опрятных полей к ровной стене густых сосен. Дальше между стволами петляла обычная узенькая тропинка.

Однако уже отсюда был слышан шелест тяжелых волн, доносились пряно-соленые ароматы. Еще несколько шагов, и сквозь плотные еловые ветви уже стал просвечивать бесконечный голубой простор.

Люди вышли на высокий обрыв.

— Вон там Оксана глиссер сажала, прямо на песок у воды, — указал рукою Флойд. — Хотите спуститься?

— Нет. Найл покачал головой, с наслаждением вдыхая свежий прохладный воздух.

— Красиво, правда? — Профессор повысил голос, стремясь перекричать ветер. Я их научу строить настоящие мореходные шлюпы, ловить рыбу, ходить к другим берегам. Зачем мне войны? Поверьте моему слову, Посланник Богини, но лет через двадцать баронские крестьяне сами начнут сбегать сюда от своих хозяев, и никакого оружия не потребуется.

— Я понял, — негромко ответил правитель. Я уже понял все это. Понял слишком хорошо.

* * *

— Где оно?! Где мое золото?! — метался в ярости по подвалу де Сен-Жермен. — Почему ты не принес его?!

В разгоряченном мозгу одна за другой вспыхивали картины того, как через три дня приедут де ла Тремойль с супругой и дочерью, которых заинтересовало приглашение внезапно возникшего из безвестности блестящего графа де Сен-Жермен, вдруг — демон не принес золото!

После поездки в столицу в замке не осталось ни одной монеты, до приезда прекрасной Марии осталось три дня, а у него нет даже меди, чтобы привести замок в порядок!

Ах, как хотелось графу снять факел со стены и полюбоваться корчами демона, но…

Через три дня здесь будет Мария. Демон должен приворожить ее, сделать послушной, покорной рабой.

— Почему ты не принес золота?! — остановился граф, и с силой вывернул шею, словно ее обнимало не жабо, а петля висельника. Где оно?

— В пределах моих чар имелось только лишь золото Мастера, — сдержал улыбку Найл. — Не хотите же вы, граф, прикоснуться к нему? К золоту Мастера?

Было интересно наблюдать за танталовыми муками де Сен-Жермена, который никак не мог понять, о ком толкует демон, но который не желал выказать перед рабом свою неосведомленность. Что за Мастер?

Сам Люцифер?

Один из его приближенных?

Или человек, колдун и чернокнижник, обитающий в другом краю Ойкумены?

— Если ты готов на прикосновение, я принесу, — не удержался Посланник.

— Нет, — испугался доморощенный колдун, — этого золота я не хочу! Принеси мне другое, нормальное.

— Откуда в моих кругах нормальное? — пожал плечами Найл. — Я могу доставить только безопасное. Но не раньше, чем завтра вечером.

— Завтра вечером, — опять заметался де Сен-Жермен. — Завтра вечером. Один день… Правда, теперь мне верят в долг…

Связываться с золотом, на котором лежит некое проклятие или колдовской долг он не хотел. Разве мог дворянин подумать, что при отряде Найла просто-напросто нет войсковой казны, и «демон» тянет время до прибытия шерифа!

— Хорошо! — остановился граф. Завтра вечером ты обязан принести мне много золота, демон. Или мне придется тебя наказать. Ты понял меня? Ступай.

Де Сен-Жермен отошел к столу и принялся читать колдовские слова, отпускающие Посланника Богини назад к морю, соснам, солнцу и теплу.

— Надеюсь, Поруз не опоздает, — зевнул Найл, перекатываясь по выворотке на спину и жмурясь высокому солнцу. Иначе колдун вправду не выдержит и начнет поджаривать меня факелами.

— Вы что-то сказали, господин? — откликнулся ближний арбалетчик.

— Ничего.

Найл встал, потянулся. Отряд стоял у засеки почти неделю, заметно обогнав остальные части армии.

Войска заканчивали прочесывание приморских лесов, отлавливая дикарей, решивших тихо вернуться в свои дома и затаиться. Увы, жадность человеческая порою превышает все мыслимые пределы — никто из дикарей не смог заставить себя расстаться с драгоценным трофейным оружием. Теперь их вязали и отправляли в княжество, а оружие так и так переходило в армейский обоз. Впрочем, по сообщениям пауков, всем отрядам до моря оставались считанные километры. Найл надеялся, не сегодня — завтра все силы вновь соберутся в единый кулак.