Демонический кузнец

Смеясь словно, одержимый маньяк, она провернула верхушку целиндра и вышла из дома забыв про меня. Хотя в таком состоянии я ничего не мог сделать, лишь напрячь руки и цепляясь пальцами за гладкий деревянный пол поползти к телу своей жены. Лилиан смотрела на меня пустыми глазами, в ее голове зияла алым дыра от пули. Слезы текли из моих глазах. Я был жалок и слаб. И это злило меня.

— Не беспокойся милая, я убью их! Я их всех уничтожу к чертовой матери! В следующей жизни, не знать мне покоя пока не соберу армию что сможет уничтожить ОКР и спасти нашу дочь! Прости меня! Прости!

Раздался писк, и цилиндр раскрылся, выпуская волны адского пламени, вмиг наполняющего комнату. Невыносимый жар обволакивал тело испепеляя его за считанные секунды, настолько быстро что я не успел ощутить боли. Я не сразу понял, что уже исчез.

Смерть реинкарнатора явление не редкое и вполне обыденное. За свою долгую жизнь я умирал множество раз по разным стечениям обстоятельств. В первые годы службы в ОКР я умирал по разным причинам. Буду младенцем не смог перевернуться и задохнулся, собственная мать во время сна придавила своим телом, или загрызли дикие животные. Причин много, но с каждым разом я учился преодолевать это и развивать способности, подаренные Горнилом Душ. Нас посылают на задания во множество разных миров с единственной целью — спасти от надвигающегося зла. Оно может быть разным: нашествие полчища монстров разных мастей и пород, продолжительная война в которой нужно встать на одну из сторон и привести к победе, а также спасения от внешних посягательств пришельцев из другим миров. Потому умирать реинкарнатор привыкает с самого первого дня. Сначала это ужасает, пугает, ввергает в панику. Ты открываешь глаза уже лежа в штабе в своем истинном теле и до сих ощущаешь объятия смерти на себе, ведь каждая прожитая секунда в других мирах отпечатывается в наших душах. Но потом ты привыкаешь, смерть становится лишь неким ритуалом на пути к выполнению миссии. Все воспоминания стираются мозгом рефлекторно, выбрасываются словно ненужный мусор даря реинкарнатору лишь неприятное послевкусие после пробуждения. Но не сейчас.

Сейчас я чувствую, как лежу на чем-то твердом и боюсь открыть свои глаза. Я не хочу терять те воспоминания что были со мной. Прожив в том мире двадцать пять лет и заведя себе прекрасную семью, я не хочу терять ее окончательно! Не хочу забывать! Как бы больно это ни было! Я не хочу! Лучше уж пролежать неизвестно где с закрытыми глазами, но не потерять то, что было дорого.

— Роберт, те воспоминания что так дороги тебе, останутся при тебе, — моего лба коснулась чья-то рука и я почувствовал облегчение.

Боль утраты перестала давить на меня так сильно, и я ощутил себя немного лучше. Но все же осталась та пустота. Гнетущая и пожирающая изнутри.

Открыв глаза, я не утратил память. Лишь с удивлением посмотрел в черные глаза человека, нависшего над мной.

— Кто ты? — задал я вопрос.

Мой голос эхом отразился от серых превращаясь в громогласное эхо. Я лежал на металлическом столе, вокруг меня были лишь голые стены, не отличающиеся друг от друга. Ни окон, ни дверей. Только человек в белом плаще смотрящий на меня.

— Имеет ли значение кто я, в данной ситуации? — ответил он вопросом на вопрос.

Встречал я подобных индивидов. Они умеют поднять нервы за считанные секунды.

— В данной ситуации ничего не имеет значения, потому как я лишился всего, — ответил я, приняв сидячее положение и свесив ноги с края стола.

Ноги и горло болели, хотя я понимал, что это лишь отголоски той жизни. Лилиан, прости меня.

— Тогда к чему был этот вопрос? — спросил он без тени насмешки.

Я посмотрел в его лицо, и понял, что не могу четко сфокусировать на нем зрение. Такое ощущение что оно все время меняется, не давая узнать себя, остаются неизменными лишь черные глаза.

— Рефлекс на незнакомых людей, — вздохнув ответил я, чувствуя, что нет сил на удивление или еще какие эмоции. Хочется лишь побыть одному.

Я бы оплакивал и дальше смерть своей жены и потерю дочери, но почему-то не мог. Такое ощущение что вся печаль утихла, оставив место лишь грусти. Такое бывает, когда проходит долгое время…

— Сколько я здесь?!

— Ты здесь сорок девять лет, из-за повреждения репликатора горнила твоя душа разбилась на тысячи осколков, понадобилось время чтобы их собрать, — отчитался незнакомец.

Так долго. Обычно это занимает секунды. Но сорок девять лет. Как же давно я не ощущал подобного. Непривычно. Тяжело когда собственное сознание привыкает к мысли что ты смертный житель деревни на краю королевства нежели бессмертный реинкарнатор.

Я запрокинул голову наверх, и увидел потолок в центре которого висел знакомый мне аппарат. По внешнему виду он напоминал раскрытый лотос, его металлические лепестки обрамляли сияющую сердцевину- подавитель эмоций. Такой использовался для того, чтобы реинкарнаторы легче приходили в себя и не поддавались панике и неистовству возвращаясь в родные тела.

— Отключи подавитель сознания, — тихо попросил я, опустив голову.

— Не могу, это повредит ваш…

— Я сказал, отключи долбанный подавитель эмоций, — я постарался проговорить это как можно злым голосом, но смог выдавить лишь спокойный и рассудительный тон.

— Хорошо, я понял, — игнорируя мои слова незнакомец отвечал, приложив пальцы к уху, наверное, там у него был передатчик внутренней связи, по которому он получал указания, — Приготовься.

Предупредив меня об этом, он щелкнул пальцами и аппарат сложил свои металлические лепестки полностью скрывая от внешнего мира свою сердцевину.

Злость, горечь, боль утраты — все это нахлынуло на меня нескончаемым потоком стоило только отключить аппарат, сдерживающий эмоции. Я вновь почувствовал адское пламя на своем теле, прикосновение к еще теплой руке Лилиан, услышал плач напуганной Алисы.

— Сука! — в ярости закричал я, ударив ногой об металлической стол, на котором сидел секунду назад.

Тяжелый ботинок оставил вмятину на гладкой поверхности боковой стенки, но меня это ничуть ен успокоило. Я бил и бил пока моя нога не перестала слушаться меня повиснув плетью. Когда это случилось в ход пошли руки.

Не спас! Не смог сберечь! Все моя вина! Мои грехи погубили их!

— Может стоить остановить его? — спросил незнакомец у тех, кто видимо наблюдал за нами, — Понял.

Ответил он, получив ответ, и кивнув отошел к дальней стене, дабы не попасться мне под горячую руку.

Я кричал так громко что мне закладывало уши, и все равно это не могло прогнать плач моей дочери. Она теперь в их лапах, и прошло сорок девять лет! Что они с ней сделали?! Помнит ли она еще меня?! Как же я жалок. Бывший офицер ОКР не смог спасти самых дорогих ему людей, во второй раз за свою жизнь.

— Я их всех уничтожу! Всю эту чертову ОКР, разорву Горнило на куски! — сказал я, падая на пол и прижимаясь спиной к стене.

Мое тяжелое дыхание с хрипом выходило из надорванного горла, но меня это не волновало, как и не заботили сломанная рука и нога. Потому как тела реинкарнаторов регенерируют.

— А вот с этих слов, мы, пожалуй, и начнем наш разговор, — раздался незнакомый голос на всю комнату, — Мы поможем тебе уничтожить ОКР.

Удар 2