Демонолог. Книга 3. Хтонический ужас

Как же я не люблю объяснять прописные истины.

– Клим, ты просматривал записи прошлогодних соревнований?

– Ну… – староста замялся. – Не все.

– Я про зональные встречи.

– Нас засудили.

В прошлом году лицей бездарно слил зональный уровень в двойках. При этом Бортников был на пике формы и в личном первенстве дошел до зонального четвертьфинала. Что весьма недурно, учитывая его слабую техническую подготовку и никакущую выносливость.

– Бортникова и Кроуна вышибли из первого круга, – напомнил я. – Разнесли, как котяток. Несогласованность действий, отсутствие тактики и стратегии. Атаковали одновременно, прикрытие друг другу не обеспечивали. По отдельности – бойцы достаточно высокого класса.

– Хочешь сказать… навыки на арене не играют роли?

– Играют, но не ключевую.

Мы вышли в коридор.

Основной поток зрителей схлынул. Гул голосов доносился откуда-то сверху, так что мы неспешно направились к лестнице.

– Кто тебе нужен? – Горин вновь полез за планшетом.

– Подожди здесь.

Я свернул в неприметный тупичок, открыл дверь раздевалки для бойцов и чуть не столкнулся с Бортниковым. Поверженный чемпион взглянул на меня исподлобья.

– Без обид, – сказал я. – Ты дрался хорошо, уважаю.

– Недостаточно хорошо. Зачем было поддаваться в первом раунде?

Упс.

– Ставки.

– А… грамотно.

Уверен, он ждал от меня приглашения в пару. И не дождался. Еще один недоброжелатель в копилку. Но что поделать – я не люблю проигрыши на ровном месте.

Снимаю кимоно и переодеваюсь в повседневную школьную форму. Турнирный комплект оставляю в открытом боксе – его постирают, просушат и отгладят. Забираю рюкзак и выхожу из раздевалки. Горин стоит, уткнувшись глазами в планшет.

– Все рейтинговые ставки начислены.

– Здорово, – киваю я. – У нас история одаренных, дружище. Хочешь проблем с Нахимовой?

Аглая Венедиктовна – одна из самых жестких преподавательниц лицея. Немногие перелетели через контрольную, подводящую итоги триместра. Я был в числе счастливчиков, которым ничего не надо переписывать, но это не повод для опозданий. О злопамятности Нахимовой ходят легенды.

– Ты не ответил на мой вопрос, Илья. Кто тебе нужен в пару?

– Второкурсница. Та, что побила Ефанова.

Мы начали подниматься по лестнице.

– И всё же, ты должен знать, – не унимался староста. – Я обошел Кирилла и поднялся на девятую строчку среди первокурсников.

– Поздравляю.

– А ты теперь в двадцатке лучших.

– Круто, че.

За триместр я успел облажаться по ряду предметов. Как и следовало ожидать, ботаники-задроты начали усердно зубрить всё подряд и наращивать рейтинг на высоких оценках. Я же скатился до шестерок-семерок. Мне катастрофически не хватало времени на занятия. Начну с того, что в сентябре я стал оккультистом в ордене демонологов. Мне открылся доступ к аномалиям и хорошо оплачиваемым задачам. Денег стало больше, но рейды сильно выматывали, так что учебники я не штудировал, предпочитал отсыпаться. И, конечно, хватало ночных рейдов, от которых не отвертеться, если работаешь в группе. Собрался отряд – будь добр, выполняй свои обязанности. Я уж молчу про квесты от Департамента Тайных Дел, но это совсем другая история. Вот и получается, что меня обошли на повороте отпрыски именитых родов, у которых свободных часов – вагон и маленькая тележка. Хорошо поднялся Игнат Домейко. Еще лучше – Поль Дюран и кучерявая бестия Валентина Извольская. В затылок мне дышали Ефанов и некто Леонид Оболенский.

А потом начались турниры.

И – вуаля.

Встречайте чемпиона.

Мы вошли в класс за секунду до звонка. Вредоносная карга Нахимова посмотрела на меня с легким осуждением, но формально прицепиться было не к чему.

Выкладываем учебники, конспекты и планшеты.

Сегодня – последний день триместра. Поэтому занятия тянутся особенно долго. Кажется, что вселенная вморозилась в янтарь. Точнее – в заснеженный зимний шар, под куполом которого лениво ползают машины и люди. Вчера резко похолодало, по Неому ударила метель, и все улицы занесло сугробами. Я решил не мудрить и телепортироваться прямиком в школьный вестибюль, но вдруг обнаружил, что это запрещено правилами. Мне сделали официальное замечание и впаяли минус сто очков рейтинга. По неведомым причинам пункты выхода из прыжков должны быть минимум в ста метрах от здания лицея. Сто метров под жутким снегопадом – то еще удовольствие. Подумаю над идеей такси…

Аглая Венедиктовна с утра щеголяла в меховой накидке, напрочь игнорируя официальный дресс-код. Мощно, учитывая трепетное отношение директора к таким вещам.

– Контрольная вскрыла печальные пробелы в знаниях, – Нахимова сдвинула очки на переносицу и обвела тяжелым взглядом притихший класс. – Половина учеников будет переписывать срез. На каникулах, как я и предупреждала. И это только начало, впереди – второй триместр. А по итогам третьего вы сдадите экзамен. Надеюсь, что сдадите.

Аладьина начала ерзать на стуле.

– Результаты контрольной залиты на сайт, – вздохнула Нахимова. – Там же список тех, кто будет вынужден встречаться со мной в начале декабря.

Мне – не придется.

Я уже проверил резы через планшет и убедился в том, что Невзорову выставлена семерка. По Нахимовским меркам – адски крутая отметка. У нас, к слову, ни одной десятки и всего пара девяток. На весь класс.

– Ну, а теперь перейдем к завершающей теме триместра, – голос учительницы стал сухим и трескучим, как мороз за окном. – Великий Раздел.

Повисла звенящая тишина.

Задроты на первых партах усиленно конспектировали.

– Как вы знаете, планетарная бойня, именуемая Клановыми Войнами, привела к разрушительным последствиям, – продолжила Нахимова. – Крах мировой экономики. Голод, эпидемии, аномальные климатические явления. Передел власти. Системы правления людей утратили былой смысл – бездари больше не контролировали ситуацию. Границы стран оказались настолько размыты, что один и тот же клан мог управлять городами и регионами на разных континентах без привязки к определенному флагу. Эдакая глобализация, как сейчас модно говорить. При этом образовались ведущие кланы, которые придерживались имперских взглядов и хотели закрепиться на неких «исконных» территориях. Поэтому в 1946 году случился Великий Раздел.

Извольская подняла руку на первой парте.

– Слушаю, – процедила Нахимова.

– Разве правящий род Адамсов не пришел к нам из Австралии? О каких исконных территориях можно говорить в этом случае?

– Основатель рода – австралиец, – нехотя признала Аглая. – Что касается потомков Дэвида Адамса – тут черт ногу сломит. Вся Европа, северная часть Африки и много русских. Но вы забываете, дорогие мои, о старинных аристократических фамилиях Российской Империи, сумевших обрести Дар и возвыситься в начале сороковых. Все эти люди сформировали костяк клана. У них были собственные великодержавные воззрения, отжатые у конкурентов земли и предприятия.

– Разве не правящий род принимает основные решения? – удивился Вадим.

– Адамсы – лишь первые среди равных, – снисходительно улыбнулась учительница. – С патриархами старейших фамилий они не могут не считаться. Еще вопросы?

Класс молчит.

Тут у нас есть весьма родовитые особы – они в теме того, что сказала историчка. А вот Вадиму и еще парочке мелкопоместных дворянчиков переваривать откровения Аглаи тяжело. Что касается меня, то я здорово прокачался, общаясь с отцом Клима и Софии.