Демоны Черной степи

Потом, будто порождение чьих-то кошмарных снов, я ползла под фонарями, по улицам мокнущего города. Ползла и выла от невыносимой боли, до смерти пугая редких прохожих… Они все, едва заметив меня бежали в ужасе. И никто даже не попытался помочь… Они видели перед собой чудовище, оживший кошмар, но не человека.

Однако, один все же подошел… Высокий пожилой мужчина. Он был одет в серое пальто и черную водолазку, и смотрел на меня спокойно из-под своего зонта, а я выла у его ног. Мне тогда и невдомек было, что передо мной стоит человек, способный кардинально изменить мою жизнь. Я думала, он лишь один из многих, не трус, но бесполезный зевака, которому нравится наблюдать за мучениями других. Но доктор Григорович оказался иным. Когда страх с болью все же доконали меня, и я лишилась сознания, последним что я запомнила, перед тем как погрузиться в спасительную тьму, были его глаза, удивительно спокойные, в которых жалость в равной степени мешалась с заинтересованностью. Эти же глаза я увидела, когда очнулась. Боли в своем теле я больше не чувствовала, впрочем, как и самого тела… Вокруг было удивительно светло, остро пахло какими-то препаратами, и откуда-то слева звучала тихая, невероятно красивая музыка… Григорович продолжал на меня смотреть, потом сказал:

– Не могу обещать, что больше тебе не будет больно. Будет… Но знай, что боль эта – благостная. Человеку в этой жизни должно быть больно, иначе ничего хорошего из человека не выйдет… Сейчас, мы с тобой начинаем долгий путь, ведущий к твоему совершенству. Путь боли, потому что иных путей к совершенству не бывает. Ты начала его одна, но дальше - я тебя поведу…

Путь и вправду оказался долгим. Десять операций потребовалось, дабы обернуть мой недуг в дар. Некоторые операции были жутко болезненными, но уж что-что, а боль я терпеть умела, мне пришлось обучиться этому, дабы не тронуться рассудком, как моя матушка…

После десятой операции, моя костная система, наконец, стала по-настоящему моей… Я обрела над ней практически полный контроль, получила невероятную способность выращивать кости по своему желанию, а также изменять их твердость и форму. Вкупе с повышенной регенерацией мягкий тканей тела, которую дала мне предпоследняя – девятая операция, это открывало передо мной просто невероятные перспективы. Я поняла – что могу стать идеальным оружием в руках человека, подарившего мне подобную силу, в руках Григоровича…

С тех пор, смыслом моего существования стало одно – служить ему. А еще через год, я получила свои змеиные глаза, и разрешение основать Аканху. Это было чем-то вроде повышения по службе… Мои новые глаза были примечательны не только внешним видом – желтой радужкой и вертикальным узким зрачком, но также могли переключаться на инфракрасный диапазон, и при желании я могла видеть тепловое излучение объектов и живых существ. Сначала это меня немного пугало, к тому же, я не сразу научилась переключаться между двумя видами зрения. Но за пару недель я вполне освоилась. Мои новые глаза оказались очень полезны, они позволяли обнаруживать противника или жертву, практически в полной темноте, благодаря одному лишь теплу их тел… Вместе с глазами я получила ядовитые железы, которые Григорович поместил мне под язык. Эти железы делали мою слюну смертельно опасной для всех, кроме меня. Финальным изменением были манипуляции Григоровича с моей кровью, он подмешал мне нечто в кровь, вследствие чего значительно повысились мои обоняние, слух, физическая сила, ловкость и выносливость. Чуть позже я узнала, что это нечто – кровь хонков, рогатых человекоподобных существ, живущих где-то на отшибе нашего мира.

Стоит ли говорить, что я полюбила Григоровича, как отца? Теперь, я принадлежала ему вся целиком, душой и телом, и выполнила бы любую его просьбу…

Столько лет прошло, но каждый день я старалась напоминать себе о том, каково это – ощущать боль. Я никогда не должна забывать этого, и ни за что… Кем бы я была, если бы не вся моя боль, и все мои мучения? Кем бы я была, если бы не доктор Григорович? Верно он сказал: человеку в этой жизни должно быть больно, иначе ничего хорошего из человека не выйдет. Без боли не достичь совершенства…

Тьма ласкала меня. Я перевела взгляд с маски, на Сильвию. Та сидела напротив, на другой стороне небольшого квадратного стола. Свет излучаемый полукругом луны, отбеливал гладкую кожу ее шеи….

В свете луны мы с Сильвией играли в шахматы. Именно Сильвия научила меня этой игре, для которой я, на самом деле, была не вполне создана. Мне не всегда хватало спокойствия, сдержанности и сосредоточенности, тогда как в Сильвии и того и другого было предостаточно.

Я не испытывала особого восторга от шахмат, но с Сильвией мне очень нравилось играть. Среди всех членов Аканху, псов Григоровича и персонала клиники, она, наверное, была единственным по-настоящему близким мне человеком… подругой, которой не смогла в свое время стать Линда… Сильвия была очень дорога мне, но также и очень полезна, ведь в Аканху – она одна из сильнейших, так же, как и я. Она, не только моя подруга, но также и первая помощница, и заместитель. Однако в отличие от меня, к Григоровичу она относится вполне равнодушно. Она его не любит, но и не ненавидит. Мне кажется она вообще мало что любит, и мало что ненавидит. Многим она кажется чересчур холодной… Да, она холодна, но только не со мной. С ней наедине мы смеемся, делимся самым сокровенным и разговариваем о всяком разном, иногда играем в шахматы, в общем, отлично проводим время! Возможно, что Сильвия мне помогает отчасти сдерживать нечто бушующее внутри меня… Нечто, чего я не отрицаю, и не боюсь, но стараюсь выпускать по крохам, а полностью лишь в самые нужные моменты. Боль сформировала меня, сделав лучше, но сформировала и это нечто…

Насколько мне известно, Сильвия попала в клинику Григоровича прямиком из тюрьмы. А в тюрьме оказалась после того, как задушила парня, который хотел изнасиловать ее… Так что Сильвия – душительница, как и я... Несколько раз мы говорили с ней об этом. Сильвия рассказывала все вполне охотно. Я видела, что она полностью осознавала и принимала то, что сделала. Это мне в ней и нравилось. Ее осознанность и ее сила, причем сила не только психическая… Григорович модифицировал ее тело, вживив в него множество дополнительных групп мышц. Благодаря чему, в физическом плане, Сильвия даже сильнее меня. Ее ноги, руки, да и вообще весь организм, способны выносить невероятные нагрузки. Она может бежать во много раз быстрее и дольше обычного человека, запросто может запрыгнуть на крышу двухэтажного здания, способна поднимать внушительные веса. На тренировках нашего отряда, в спарринге, почти никто не рискует выходить против нее. При всем при этом, со стороны Сильвия выглядит вполне обычной девушкой, разве что груди у нее намного больше, чем мои…

Однако для меня, наиглавнейшей являлась особенность Сильвии, присутствовавшая в ней еще до попадания в клинику Григоровича… С раннего детства эта девушка обладала особым даром, который, наверное, уместнее всего было бы назвать экстрасенсорным восприятием. Почти всегда она может заранее предугадать опасность, без труда предсказывает погоду, иногда способна прочитать мысли. Кроме всего прочего, если дать ей какую-нибудь из личных вещей требуемого человека, Сильвия этого человека запросто отыщет… Умница Сильвия, прекрасная и холодная, завтра она возьмет для меня след Алисы, и приведет меня к этой девчонке!

Тьма продолжала меня ласкать… Но покоя не было. Тревога, сути которой я понять не могла, терзала меня изнутри. Сильвия, совершив очередной ход, приподняв голову от доски, внимательно посмотрела на меня. Она уже мягко прощупывала мой разум…

– Что тебя тревожит? – Мягко поинтересовалась она.

Я взглянула на доску и осознала, что не вполне понимаю расположения фигур. Мои мысли настойчиво убегали от партии.

– Да, тревога есть. Очень странно... Я ведь была счастлива, когда Григорович велел мне отправляться за девчонкой, но сейчас… Ты что-нибудь чувствуешь, Сильвия?

– Я чувствую твою напряженность, в первую очередь.

– А во вторую?

Луна изливала на нас потоки серебристого призрачного света. Сильвия оперлась на локоть, свесив свои синие волосы над доской.

– Во вторую? То, что я ощущаю во вторую очередь – очень странно.

– Почему странно?

– Потому, что подобное я ощущаю каждую субботу, перед тем, как Туману прийти с востока.

– Но ведь туман ушел только сегодня, а завтра – воскресенье.

– Я знаю. Но все же чувствую… Ты уже решила, кто пойдет с нами завтра?

– Да. Кроме тебя, я возьму еще двоих. Твоей задачей, Сильвия, будет отследить девчонку. Скверно, что Нулевого с его техниками перемещения и прочим больше нет с нами…

Сильвия улыбнулась в полумраке.

– Ты знаешь – мне нужна какая-нибудь ее вещь.

– Будет тебе вещь. Утром я поговорю с Линдой. Девочка была под ее контролем. Наверняка у Линды что-то осталось.

– Л-и-н-д-а… – Медленно произнесла Сильвия, словно бы смакуя это имя… – Сегодня, когда мы привели к Григоровичу Габриэля, и когда Григорович велел ей найти предателя… я уловила часть ее эмоций. Я ощутила в ней что-то вроде страха, перемешанного с насмешкой.